охотно приступил бы к еде. Хозяйка придвинула к нему блюдо с мясом и
своими исхудавшими руками начала наливать кубки.
тему. Хозяйка слушала его с уважением, но видно было, что она думала о
чем-то другом. Погруженная в свои мысли, рассеянная, она машинально
прислуживала гостям, не вмешиваясь в разговор - все ее мысли были заняты
бичевниками.
короля от церкви, в один прекрасный летний день вдруг необыкновенным
образом оживился.
вызываемые каким-то паролем, беспокойно выбегали из домов, выглядывали
через ворота, как бы в ожидании чего-нибудь, и, встревоженные, прятались.
возвращались домой и закрывали ворота. На лицах всех выражались
любопытство и волнение.
Иренеушем. Оба они были в плащах, как бы для выхода, но они, казалось,
колебались пойти ли им или остаться на месте.
Иренеуш. - Это - грешное дело, от которого городу и стране необходимо, как
можно скорее, избавиться. Хотя приписывают духовному лицу, отцу Райнеру,
что он первый призвал к покаянию и образовал секту этих бичевников, но я
не верю тому, чтобы воспитанник Томаша создал подобную ересь... Плохие
люди взяли хорошую идею и изгадили ее.
история причинила ему большую неприятность, - все это вздор. Люди
испугались чумы.
наказание, если новая ересь появится. Хотят создать новую веру! Кто?
Какие-то безумцы!.. Уже три года тому назад папа осудил их...
приор, - им не дадут здесь расположиться, и их прогонят.
Иренеуш.
вчера сообщено, что они направляются сюда... они должны были быть уже
здесь... Они, по всей вероятности, остановятся на рынке.
будем смотреть издали, а то опять скажут, что это дело рук доминиканцев, и
что мы с ними заодно.
хватит окон.
любопытные взгляды в даль. Улицы были наполнены толпами любопытных, на
лицах которых выражалось не только любопытство, но и тревога, беспокойство
и то необыкновенное чувство, которое испытывают люди при виде чрезвычайных
необъяснимых явлений.
влиянию проявления глубоких страстей и глубокого чувства. Они в полном
смысле этого слова заразительны. Часто человек старается защитить себя от
них насмешками, недоверием, но в конце концов какая-то непонятная для него
сила преодолевает его сопротивление, и когда такой огонь охватывает толпу
и увлекает ее, единичные личности должны подчиниться и поплыть вместе с
течением. Предстоящее зрелище, о котором рассказывали те, которые его
видели и которые о нем слышали, внушало опасение слабым натурам; они
боялись, что увлекутся примером и, не сознавая того, что они делают,
бросят свои дома и присоединятся к кающимся.
на рынке, имела перепуганный вид и молчала. Все были собраны в одну кучу,
как будто искали защиты один от другого. Их тревожные взгляды были
устремлены в ту сторону, откуда ждали прихода бичевников. В тесной толпе
царила гробовая тишина, изредка прерываемая шепотом и бормотанием.
переполнены, но и во всех окнах было множество зрителей.
небу, и солнце, пробивавшееся сквозь облака, сильно пекло.
лестницы и расположилась на крышах домов.
дому Вержинека; из уважения к их духовному сану им уступали дорогу. Как
только они прошли, расступившаяся толпа моментально тесно сомкнулась, и
стоявшие в первых рядах из боязни потерять место, с которого лучше всего
было видно, всеми силами старалась удержать за собой свои прежние места.
окнам дома, к которому они направлялись. То, что он увидел, не предвещало
удачи: все окна были заняты. Несмотря на это, оба ксендза вошли в дом, так
как они нигде не нашли бы лучшего, более безопасного места.
которых можно было видеть, что они принадлежат к двору короля. Между ними
узнавали королевских слуг.
пробрался в дом, чтобы посмотреть на этих кающихся, о которых было столько
разговоров.
можно было заметить за занавесками, наполовину спущенными, костюмы и лица,
которых привыкли видеть в свите короля. Но сам король, по всей
вероятности, если он там был, не хотел, чтобы его видели и стоял за
занавеской; глядевшие на окно догадывались о его присутствии, потому что
иногда занавес колыхалась, из-под нее показывалась белая рука и исчезала.
прибытия которых ожидали. Все сторонники епископа и находившиеся под его
крылышком роптали на Казимира и косо на него смотрели. Ему ставили в вину
все зло и все бедствия, обрушившиеся на страну. Еще больше, чем против
короля, были восстановлены против придворных и Кохана, клеймя его убийцей.
посмотреть, как за их грехи страдают другие... А им-то что?
бичевников, однако известно было, что он намерен как можно скорее
избавиться от них и удалить их из Кракова.
них составили плохое мнение, и духовенство вообще их осуждало, опираясь на
буллу папы Клементия.
чернь, несмотря на приговоры церкви, жадно льнула к тем, чье добровольное
мученичество притягивало ее непреодолимой силой. В каждом что-то
заговорило при виде этих кровью обрызганных, бездомных нищих, кающихся не
за свои грехи, а за грехи целого света.
разбрелись по всей Польше, и их не преследовали, лишь с амвона иногда
против них говорили, да и то после их ухода.
который зашли ксендзы, стояла на панели в первом ряду известная всему
городу Бася Свиняглова с раскрасневшимся лицом, взволнованная,
беспокойная, порываясь каждую минуту сорваться с места.
платье монашеского покроя, опоясана простой веревкой, с большими
деревянными четками, на которых висел череп и крест. Коротко остриженные
волосы на голове были покрыты вуалью, когда-то белого цвета, но от долгого
употребления пожелтевшей и испачканной. Из-под платья видны были босые,
израненные ноги, покрытые пылью. В руках она держала плеть и крест. Она
стояла, как бы наготове присоединиться к тем, о которых она мечтала днем и
ночью.
двор, который ее повсюду сопровождал. Он состоял из нищенок, собиравших
подаяние у церковной паперти, калек, убогих и разных кумушек, похожих на
нее, которых она кормила и наделяла подарками, требуя от них, чтобы они
покаялись и вернулись на путь истины.
старались не попасть, привлекала к себе взоры всех. В особенности
указывали пальцем на разгоряченную Басю, громко о чем-то кричавшую,
шептались о ней, передавая друг другу о ее жизненных авантюрах.
говорили некоторые шепотом. - Она здорово пользовалась жизнью, пока
ксендзы ее не навели на путь раскаяния. К ней ездили из Среневита, она
была и у короля, в молодости плясала и пела и, наконец, закончила слезами.
быстро состарилась. Ее теперь узнать нельзя. Я слышал, что они все
спустили. Фриц пьет, а она, замаливая свои грехи, отдаст костелам все, что
имеет.
в нее вселился.
Белоусов Валерий
Никитин Юрий
Якубенко Николай
Орлов Алекс
Прозоров Александр
Сертаков Виталий