Красные отблески заката изредка вспыхивали на окровавленных панцирях,
освещали лохматые шкуры, наброшенные на плечи, и триста человек ждали, что
скажет Спитамен.
Спитамена: <Точите ваши ножи на черном камне!..>, триста человек разом
подхватили дикую песню и пели ее под храп, топот и ржание жеребцов, пока
не погас закат...
собранные в Бактре и других пограничных городах, разбегаются спасать свои
семьи. Один лазутчик, переходивший несколько раз горы под видом бродяги
атравана, клялся, что сам Бесс спешно бежал из Бактры вместе с отборными
отрядами и, переправившись через великую реку Окс, приказал сжечь все
перевозочные средства - лодки и паромы.
остаться в Дрангиане. Он занят был постройкой города Александрии* у
подножия Паропамиса. Александр получил донесения, что часть македонских
офицеров задумала свергнуть - убить его, избрав нового вождя войска.
Александр перестал заботиться о городе и целый месяц свирепствовал, казня
всех заподозренных в заговоре. Дождями размыло спешно выстроенные жилища.
жестоких пыток был передан сходу македонских воинов, которые побили его
копьями и камнями. К отцу Филоты, Пармениону*, базилевс отправил с письмом
на быстроходных верблюдах трех преданных ему телохранителей, дав им личный
приказ, сказанный на ухо.
сзади, пронзили старого полководца мечами.
Он объявил, что для лучшей связи с родиной им устроена эстафетная почта и
все желающие могут послать письма домой. Но когда войско передало письма,
все они были задержаны и прочитаны, и воины, выражавшие недовольство, были
выделены в особый штрафной отряд, помещенный под наблюдением вне лагеря.
доказать верность, сражаясь в самых опасных местах.
тысяч молодых солдат, базилевс решил, что недовольство подавлено и что
войско снова беспрекословно исполнит его волю. Ранней весной, когда на
горах еще лежал глубокий снег, а днем солнце уже разогревало замерзшую
землю, однажды, на обычном вечернем пиру с начальниками частей и
приближенными, Александр заявил, что на днях он снова двинется в поход.
Бактриану. Некоторые даже говорили, что царь достаточно расширил свои
границы и двинется обратно через Кавказ к побережью Понта Эвксинского*,
чтобы, покорив там скифов, вернуться в Македонию новым путем и построить
на родине столицу всемирного царства.
базилевс, - когда я воткну копье на крайнем, восточном берегу омывающего
землю моря, из которого ежедневно выезжает колесница блистающего Феба.
Согдиану и Серику или через Индию, - никто угадать не мог. По рукам
передавался большой круговой <кубок Геракла>, и все пили за удачный поход.
жрец давал неясные, неопределенные предсказания. Александр пошел в храм
дрангианских жрецов-огнепоклонников. Они нарисовали священными мелками на
полу круги, разделили каждый на двенадцать отрезков и крутились, как
волчки, пока не падали в судорогах, с пеной на губах.
по всем землям и даже победишь подземных крылатых драконов, которые
пожирают людей.
Эригий и привез латы персидского богатыря Сатибарзана. Эригий уверял, что
принял поединок с ним, чтобы испытать, кто будет править миром - древняя
Персия или молодая Македония. Хотя он годами был в два раза старше
персидского богатыря, его рукой будто бы водила летавшая над ним богиня
Афина Паллада, и он сам видел, как персидские боги, завертевшись, как
клубок змей, покатились по земле; тогда все бактрийские всадники
Сатибарзана, испугавшись, обратились в бегство.
спешно двинуться через долину Панджир к самому восточному из семи горных
проходов*. В Дрангиане остались только небольшие гарнизоны для поддержания
порядка. С Александром двинулось на север около двадцати тысяч пехоты и
трех тысяч всадников. Длинный обоз запряженных верблюдами двухколесных
повозок и вьючных животных с невыносимым скрипом, ревом и грохотом
последовал за войском.
Солянг, близ прохода, в течение многих дней висела серая туча. Проводники
говорили, что там в пещере живет колдунья - старуха Оджуз. Пока туча
дремлет на горе, старуха сердится - там свирепствуют горные метели и
снегом завалены все дороги. Когда Оджуз улетит на туче, путники могут
отправляться в путь. В день выступления туча поплыла на запад, и снег на
вершинах гор ослепительно заблистал.
войлочных сапогах и черном бобровом плаще. Под ним играл крепкий конь,
привыкший к горным тропинкам.
дорогу. Пленные, захваченные в более теплых местах, оборванные и
полуголые, быстро слабели, утопая в снегу. Упавших македонцы отбрасывали в
сторону от дороги, и они замерзали. Взамен уставших из тыла высылались
новые партии пленных.
жителей. Их хижины были сложены из камней, суживаясь кверху. Посредине
купола было отверстие для света и выхода дыма.
следующий день стали приходить в отчаяние. Они грабили жителей, снимая с
них меховые одежды, резали их баранов и заворачивали ноги в свежесодранные
шкуры. Они забирались в хижины, чтобы отогреться, и только копьями можно
было поднять их для дальнейшего пути.
к бактрийским селениям с северной стороны хребта. За это время были
съедены все запасы, выпито все вино и масло и перебита для еды половина
вьючных животных.
запасы зерна, скрытого в обложенных кирпичами ямах. Приказ Бесса о
сжигании всех запасов еще не дошел сюда. Македонская армия, как бескрылая
саранча, двигалась, пожирая все запасы по пути, отбирая коней, убивая скот
и каждого, кто вступал в спор. Жители убегали, спасаясь от чужестранцев.
Бажанов Олег
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Шидловский Дмитрий
Березин Федор
Каменистый Артем