ни на красоту; в этом отношении они так сильно отличались от поселения
бобров, что Дункан стал ожидать какого-нибудь другого, не менее удиви-
тельного сюрприза. Это ожидание нисколько не уменьшилось, когда при не-
верном свете сумерек он увидел двадцать или тридцать фигур, поднимавших-
ся поочередно из высокой травы перед хижинами и исчезавших, словно они
проваливались сквозь землю. Они появлялись и исчезали так внезапно, что
казались Дункану скорее какими-то темными призраками, чем существами,
созданными из плоти и крови. Вот на мгновение появилась худая обнаженная
фигура; она дико взмахнула руками и исчезла, а в другом месте сейчас же
появилась еще одна такая же таинственная фигура.
его взгляда и заговорил, заставив Хейворда прийти в себя.
и могу прибавить, не греша хвастовством, что за время моего краткого
пребывания в этих языческих местах много добрых семян было рассеяно по
дороге.
- заметил ничего не понявший Дункан, продолжая смотреть на удивительные
фигуры.
приняли участие в священных песнопениях. И они отвечали на мои старания
криками и завываниями, леденившими мне душу.
тых кривляниях. Ах! В этой стране берез нигде не видно розги, и поэтому
для меня нисколько не удивительно, что высшие блага провидения расточа-
ются на такие крики!
дававшихся в лесу. На губах Дункана появилась презрительная усмешка.
охраны своих поселений. Их разведчики сообщают об опасности, когда она
еще далеко, и поэтому индейцы обычно отдыхают спокойно, так как хорошо
знают все лесные звуки и знают, что длинные, труднопроходимые тропинки
отделяют их от тех, кого им следует бояться.
тельность разведчиков, редко встретит часовых около дома.
шихся играми, появление их было вполне неожиданным. Как только детвора
заметила их, она разразилась дружным пронзительным предостерегающим кри-
ком и затем, точно по волшебству, скрылась из глаз пришельцев.
нировали по окраске с увядающей травой, что сперва казалось, будто земля
действительно поглотила их. Но, когда Дункан пригляделся внимательно, он
увидел, что на него отовсюду устремлены черные быстрые глаза.
лодого человека, но отступать было поздно.
пились у порога мрачной, воинственной группой, с невозмутимым спо-
койствием выжидая приближения чужих людей.
прямо к ним с твердостью, которую, по-видимому, нелегко было поколебать.
Это была главная хижина селения - грубый шалаш из коры и ветвей. В ней
происходили советы и сходки племени. Дункану трудно было придать своему
лицу столь необходимое выражение равнодушия в момент, когда он пробирал-
ся между темными могучими фигурами индейцев. Но, сознавая, что жизнь его
зависит от самообладания, он положился на благоразумие своего товарища,
следом за которым шел, стараясь привести в порядок свои мысли. Кровь
"стыла у него в жилах от сознания непосредственной близости свирепых и
беспощадных врагов, но он настолько владел собой, что ничем не выдал
своей слабости. Следуя примеру мудрого Гамута, он вытащил связку душис-
того хвороста из кучи, занимавшей угол хижины, и молча сел на нее.
также возвращаться туда и, разместившись вокруг него, терпеливо ждали,
когда чужестранец заговорит. Многие индейцы в ленивой, беспечной позе
стояли, прислонившись к столбам, которые поддерживали ветхое строение.
Трое или четверо самых старых и знаменитых вождей поместились на полу
немного впереди.
новатом свете из мрака выплывали то одни, то другие лица и фигуры. Дун-
кан старался прочесть на лицах своих хозяев, какого приема он может ожи-
дать от них. Но индейцы, сидевшие впереди, почти не смотрели на него;
глаза их были опущены вниз, а на лице было такое выражение, которое мож-
но было истолковать и как почтение, и как недоверие к гостю. Люди, сто-
явшие в тени, были менее сдержанны. Дункан скоро заметил их испытующие и
в то же время уклончивые взгляды; они изучали его лицо и одежду; ни один
его жест, ни один штрих в раскраске, ни одна подробность в покрое его
одежды не ускользали от их внимания.
выступил из темного угла хижины и заговорил. Он говорил на языке вейан-
дотов, или гуронов, слова его были непонятны Дункану. Судя по жестам,
которыми сопровождались эти слова, можно было думать, что они имели ско-
рее дружелюбный, чем враждебный, смысл. Хейворд покачал головой и жестом
дал понять, что не может ответить.
лийски? - сказал он по-французски, оглядывая поочередно всех присутству-
ющих в надежде, что кто-нибудь утвердительно кивнет головой.
ответа не последовало.
выбирая наиболее простые слова, - что ни один представитель этого мудро-
го и храброго народа не понимает языка, на котором Великий Отец говорит
со своими детьми. Его огорчило, если бы он узнал, что краснокожие воины
так мало уважают его.
движение, ни один взгляд индейцев не выдали впечатления, произведенного
этим замечанием.
его хозяев, с радостью воспользовался этим, чтобы собраться с мыслями.
ветил ему на канадском наречии:
варивает на языке гуронов?
цвет кожи - красный, черный или белый, - ответил Дункан уклончиво, - хо-
тя больше всего он доволен храбрыми гуронами.
ют перед ним скальпы, которые пять ночей назад находились на голове ин-
гизов?
нет сомнения, что он скажет: "Это хорошо, мои гуроны - очень храбрый на-
род".
дущем, награждать индейцев, он обращает свои взоры в прошлое. Он видит,
мертвых ингизов, но не гуронов.
тится о том, чтобы на его пути не было врагов.
индеец. - Его уши открыты делаварам, которые враждебны нам, и они напол-
няют их ложью.
искусстве лечения, пойти к его детям - краснокожим, живущим по берегам
Великих озер, - и спросить, нет ли у них больных.
правда или ложь скрывается в его заявлении, и такой ум и проница-
тельность светились в этих глазах, что Хейворд содрогнулся. Но из этого
неприятного положения его вывел только что говоривший с ним индеец.
должал гурон. - Мы слышали, как они хвастаются, что их лица белы.
Дункан с большой уверенностью, - он снимает свою одежду из шкуры бизона,
чтобы надеть, предложенную ему рубашку. Мои братья раскрасили меня, и
потому я хожу раскрашенным.
извел благоприятное впечатление. Пожилой вождь сделал одобрительный
жест, который повторили большинство его товарищей. Дункан начал дышать
свободнее, чувствуя, что самая тяжелая часть его испытания прошла; а так
Корнев Павел
Контровский Владимир
Каменистый Артем
Якубенко Николай
Пехов Алексей
Шилова Юлия