персика?
сделал со мной... И с Мистером Джинглзом...
обвел всех взглядом, словно давая понять, что мы кое о чем позабыли.
рассказал им, что думаю по поводу Перси. Когда я закончил рассказ, Харри
и Дин смотрели на меня с изумлением, а на лице Брута невольно появилась
восхищенная улыбка.
захлопал в ладоши, как ребенок. - В общем, тушите свет, сливайте воду! -
А нужно вспомнить, что у Дина был свой интерес к той части плана, где
речь шла о Перси, ведь по милости Перси Дина чуть не убили, когда Перси
стоял, как отмороженный.
выдавали: в них горели огоньки, как у человека, который хочет, чтобы его
уговорили. - Что потом?
бросил на него быстрый взгляд, чтобы убедиться, что он шутит.
протирать. - Докажите.
судить по себе и посчитает, что все это шутка. Во-вторых, а это более
важно, он побоится что-либо говорить. На это я, собственно, и
рассчитываю. Мы ему скажем, что, если он начнет строчить письма и
звонить по телефону, мы тоже станем строчить письма и звонить по
телефону.
Брут - По-моему, Перси Уэтмор больше всего боится, что люди узнают об
этом, - Он медленно и задумчиво кивнул. - Это может сработать. Но, Пол,
не лучше ли привезти миссис Мурс к Коффи, чем везти Коффи к миссис Муре?
Мы могли бы позаботиться о Перси именно так, как ты сказал, а потом
провести ее через тоннель, вместо того, чтобы через него выводить Коффи.
д'Арк. Если привезем Коффи к нему домой, думаю, мы удивим его так, что
он позволит Коффи хотя бы попробовать. Иначе...
выехать со двора, к тому же все в округе его хорошо знают. Я думаю,
лучше взять мой "форд".
Ты не сможешь затолкать Джона Коффи в свою машину, даже если разденешь
догола, намажешь салом и применишь рожок для обуви. Ты к нему уже так
привык, что не замечаешь, насколько он большой.
проблеме Перси и менее важной, но существенной проблеме Буйного Билла
Уортона. И теперь я понял, что с транспортом будет все не так просто,
как надеялся.
на него и снова положил на тарелку.
думаю, можно взять мой "пикап". Посадим его сзади. В это время на
дорогах практически никого нет. Мы ведь говорим о времени после
полуночи, так?
ведет себя очень тихо с самого появления в блоке, ничего не делает, а
только лежит на койке и плачет, но он - убийца. А еще он громадина. Если
он решит сбежать из кузова "пикапа", то остановить его мы сможем только
пристрелив. А на такого верзилу понадобится много выстрелов, даже из
пистолета сорок пятого калибра. А что если мы не сможем его уложить? Или
он убьет кого-нибудь еще? Мне бы не хотелось терять работу и садиться в
тюрьму - у меня жена и дети на руках, я должен кормить их, но еще
больше, мне бы не хотелось, чтобы на моей совести была еще хоть одна
убитая девочка.
этот вопрос всплывет, без сомнения, но все равно не представлял, как
начать рассказывать то, что я знал. Помог мне Брут.
посмотрел на меня. - Ты считаешь, что этот громадный увалень невиновен.
наклонился над столом и начал говорить.
ЧАСТЬ 5
НОЧНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Глава 1
изобрел машину времени. И я вдруг понял, что, когда писал эти
воспоминания, изобрел свою собственную машину времени. В отличие от
машины Уэлса моя могла путешествовать только в прошлое. В 1932-й, если
уж быть точным, когда я служил старшим надзирателем в блоке "Г"
Исправительного учреждения штата "Холодная Гора", но действовала почти
без помех. И все равно, эта машина времени напоминает мне старенький
"форд", который был у меня в то время: знаешь точно, что заведется, но
никогда не можешь сказать, хватит ли одного поворота ключа или придется
вылезать и крутить рукоятку, пока рука не отвалится.
рассказ о Джоне Коффи, но вчера пришлось крутить рукоятку. Наверное, это
потому, что я дошел до казни Делакруа и какая-то часть моего разума
никак не хочет успокоиться. Эта смерть была ужасной, просто потрясающе
ужасной, и все из-за Перси Уэтмора, молодого человека, который очень
любил причесывать свои волосы, но не терпел, когда над ним кто-то
смеялся, - даже наполовину лысый французик, которому не суждено было
дожить до Рождества.
Двигателю все равно, чем его заводить: ключом или рукояткой, если уж
завелся, то в любом случае работает нормально. Так и со мной вчера.
Сначала слова выходили короткими фразами, потом длинными предложениями,
а потом потекли рекой. Я обнаружил, что писание - особый, даже пугающий
вид воспоминаний, в них есть что-то захватывающее, приводящее в восторг.
Может быть, потому, что сильно постарел (а это произошло как-то
незаметно), но по-моему, это не так. Я думаю, что сочетание карандаша и
памяти создает какое-то особое волшебство, и волшебство это опасно. Как
человек, знавший Джона Коффи и видевший, что он мог сделать - людям и
мышам, - я знаю, о чем говорю.
меня, солнечная комната этого замечательного дома для престарелых
исчезла, а вместо нее появилось помещение склада в конце Зеленой Мили,
где столько моих подопечных присели в последний раз, и ступеньки
лестницы, ведущей в тоннель под дорогой. Именно там Дин, Брут и я
обступили Перси Уэтмора около дымящегося тела Эдуара Делакруа и
заставили Перси повторить свое обещание подать заявление о переводе в
психиатрический интернат в Бриар Ридже.
ядовитый запах горелой плоти мертвеца. Звук газонокосилки за окном
сменился гулким капаньем воды, медленно сочащейся со сводчатого потолка
тоннеля. Путешествие продолжалось. И если не телом, то душой и разумом я
был там, в 1932 году.
карандаш, рука моя ныла. Я медленно спустился в конец коридора второго
этажа. Там есть окно, которое выходит на стоянку машин персонала. Брэд
Долан - похожий на Перси санитар, которого слишком интересовало, куда я
хожу и что делаю на прогулке, - ездил на старом "шевроле", на бампере
которого красовалась наклейка: "Я видел Бога, и его имя Тритон". Машины
не было, смена Брэда закончилась, и он отправился в какой-нибудь садик,
называемый домом. Я представил себе трейлер, на стенах которого скотчем
прилеплены картинки, а по углам стоят банки из-под пива.
молодости" и всегда по вечерам хожу туда. Потом пью эту воду вечером.
Она хорошая, уверяю вас.
Корнев Павел
Флинт Эрик
Курылев Олег
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман