оглядеться.
слезы, будто мне в лицо швырнули горсть молотого перца. Все помещение
было заполнено густым зловонным дымом, куда более плотным и удушливым,
чем самый сильный лондонский смог. Я едва различал предметы в радиусе
нескольких футов, но, похоже, все члены экипажа находились на своих
местах. Одни задыхались, другие давились от кашля, кто-то вполголоса
костерил судьбу, и все обливались слезами, но ни паники, ни
растерянности я не заметил.
что рявкнул на вас, доктор, но мы стараемся ограничить распространение
дыма насколько это возможно.
погоде на веранде собственного дома. - Где именно, мы пока не знаем. Это
очень плохо. Во всяком случае, дыма много. Мы не знаем, силен ли огонь,
потому что не можем его обнаружить. Механик докладывает, что у них там
даже собственную ладонь разглядеть трудно.
протер глаза носовым платком, перекинулся парой слов с матросом в
тяжелом прорезиненном костюме и с защитной маской в руке и снова
повернулся ко мне.
виду. - Ей-богу, он даже улыбнулся. - Ядерный реактор оборудован
специальной системой безопасности. Если что-то случается непредвиденное,
урановые стержни мгновенно, буквально за тысячные доли секунды,
опускаются вниз, и ядерная реакция тут же останавливается. Но в этом
случае мы остановили ее сами. Команда контрольного поста не различает
даже шкалы приборов и не может следить за положением стержней. Так что
выхода не было, пришлось реактор заглушить. Команде машинного отделения
приказано покинуть свои посты и укрыться в кормовом отсеке.
разорванными на части или испариться во славу ядерного прогресса, нам
предстояло умереть старым добрым способом - попросту задохнуться.
головой лед толщиной в четырнадцать футов, это не так-то просто.
Извините, я сейчас...
матросом, державшим в руке небольшой приборчик с окошечком и шкалой. Мы
направились мимо штурманского столика и ледовой машины к тяжелой двери,
открывающейся в коридор, который вел в машинное отделение. Отдраив
дверь, они с силой ее толкнули, матрос в защитной одежде нырнул в
прихлынувшую волну плотного черного дыма, и дверь за ним затворилась.
месту и снял с крюка микрофон.
Пожар возник в машинном отделении. Мы пока что не знаем, почему и что
именно загорелось: электрика, химикалии или жидкое горючее. Место пожара
тоже не установлено. Действуя по принципу "готовься к худшему", мы
сейчас проверяем, нет ли утечки радиации... - Значит, понял я, у матроса
в руках был счетчик Гейгера. - Если утечки радиации нет, мы проверим,
как с утечкой пара, а если и эта проверка даст отрицательный результат,
постараемся установить место пожара. Это нелегко: как мне доложили,
видимость там почти нулевая. В машинном отделении уже отключены все
электрические системы, включая освещение, чтобы предотвратить
возможность взрыва, если ядерное горючее все же проникло в атмосферу. Мы
перекрыли клапаны кислородной вентиляции и отключили машинное отделение
от системы очистки воздуха, рассчитывая, что после выгорания всего
кислорода пожар прекратится сам собой. Курение пока запрещено до особого
распоряжения. Обогреватели, вентиляторы и другие электрические приборы и
системы, кроме линий связи, должны быть немедленно выключены, это
относится также к музыкальному центру и холодильнику. Все освещение,
кроме абсолютно необходимого, также немедленно отключить. Все
передвижения ограничить до минимума. Я буду вас информировать о
дальнейшем развитии событий.
Джолли.
по щекам у него катились слезы. Он страдальческим тоном обратился ко
мне:
меня спасли. А все эти запрещения: не курить, не пользоваться
электричеством, не передвигаться - что это? Неужели то, чего я
опасаюсь?
стал реальностью кошмарный сон командира атомной субмарины: пожар подо
льдом. В этом случае мы не просто уравниваемся с обычной подводной
лодкой, а будем на две ступени ниже. Во-первых, обычная субмарина вообще
не полезет под лед. А во-вторых, у обычных лодок были огромные батареи
аккумуляторов, а значит, и вполне достаточный запас энергии, чтобы
выбраться из-подо льда. А вот наши резервные аккумуляторы такие
слабенькие, что их едва хватит на несколько миль.
передвигаться" и прочее ...
единственный источник энергии для питания системы очистки воздуха,
освещения, вентиляции, обогрева. Боюсь, у нас на "Дельфине" скоро станет
довольно-таки прохладно. Не курить и поменьше двигаться чтобы в воздух
поступало меньше углекислого газа. Главная причина, почему мы должны
экономить энергию: она потребуется нам для обогревателей, насосов и
двигателей, которые применяются при запуске ядерного реактора. Если мы
израсходуем аккумуляторы до запуска ... Думаю, остальное понятно.
Джолли.
отозвался Свенсон.
за чистую полынью.
уточнил Свенсон. - Если бы нам сейчас подвернулась полынья, я бы тут же
всплыл на поверхность, открыл люк машинного отделения, подождал, пока
большая часть дыма выйдет наружу, запустил дизели - они у нас забирают
воздух прямо из машинного отделения - и запросто откачал бы остатки
дыма. А пока что мне от наших дизелей пользы - все равно что от
фортепиано.
аккумуляторов упадет ниже определенного уровня, наши гирокомпасы системы
Сперри, а также Н-6А, то есть инерционная система управления, просто
выйдут из строя. Тогда мы заблудимся. Элементарно потеряемся. В этих
широтах магнитный компас совершенно бесполезен: стрелка просто бегает по
кругу.
Будем крутить нескончаемые круги под старым добрым льдом. Так? О
Господи, коммандер, я и в самом деле жалею, что мы не остались на
"Зебре".
Хансену.
У него глаза просто заливает слезами.
следует наблюдает за льдом. Кстати, выделите ему кого-нибудь в помощь.
Если встретится полынья хотя бы толщиной с волосок, я буду туда
пробиваться. Если толщина льда снизится до, скажем, восьми-девяти футов,
немедленно докладывайте.
достаточно тонкого льда. А на такой скорости нам не сыскать его и за три
месяца. Я сам буду нести там вахту. Все равно я больше ни на что не
гожусь с такой вот рукой.
системы поглощения углекислоты и сжигания окиси углерода. Надо экономить
каждый ампер. К тому же нам, современным неженкам, совсем не вредно
хлебнуть чуть-чуть лиха, как тем старинным подводникам, когда они
засиживались на дне часов на двадцать.
Бенсон и Фолсом в медпункте, близнецы Харрингтоны, Браунелл и Болтон в
дозиметрической лаборатории. Для их организма зараженный воздух - это
лишняя нагрузка.
и если - воздух совсем испортится, мы включим систему очистки воздуха но
только там, в медпункте и лаборатории...
хлынула новая волна ядовитого дыма. Из машинного отделения вернулся
матрос в защитном костюме, и, несмотря на то, что глаза у меня в этой
удушливой атмосфере щипало до слез, я мигом определил, что состояние у
него препаршивое. К вошедшему тут же бросились Свенсон и несколько
матросов, двое подхватили его и втащили в центральный пост, третий