связанных проблем.
два противоположных определения не могут быть присущи предмету актуально;
человек не может быть одновременно больным и здоровым. Противоположные
определения могут быть присущи предмету только в возможности. Тождество
противоположностей, этот основной принцип диалектики Платона, относится, по
Аристотелю, только к сфере возможности.
ей присуще тождество противоположностей, по своему статусу ниже
действительности; вечное бытие - это чистая действительность, оно не имеет
возможности.
решения основного вопроса физики: что такое движение? Очевидно, что решение
этого вопроса внутренне связано как с общеметодологическими, так и с
метафизическими основами учения Аристотеля. Трудность анализа
аристотелевской программы состоит именно в том, что при рассмотрении
физического аспекта любой проблемы нельзя терять из виду два других ее
аспекта.
понятийный аппарат для определения того, что такое движение, а тем самым -
первую форму физической науки. "Так как природа, - читаем в "Физике", -
есть начало движения и изменения, а предметом нашего исследования является
природа, то нельзя оставлять невыясненным, что такое движение: ведь
незнание движения необходимо влечет за собой незнание природы".
представляет большие трудности, подчеркивает Аристотель. Не случайно Платон
и его ученики в Академии не могут сделать движение объектом научного
познания: они не могли дать ему положительного определения, а значит, и не
могли постигнуть движение посредством понятий. Действительно, как мы
говорили, платоновское определение всего подвижного и изменчивого является
чисто отрицательным; изменчивое для Платона - это то, что противоположно
миру вечно-сущего (идей), а стало быть, не-сущее. Аристотель подвергает
критике эту установку Платона и платоников: "Они говорят, - пишет он, - что
движение есть разнородное, неравное и не-сущее; однако ничему из этого нет
необходимости двигаться, будет ли оно разнородным, неравным или
несуществующим, и изменение как в направлении к этому, так и от этого
существует не в большей степени, чем от противоположного. Причина, почему
они помещают движение в такой разряд, заключается в том, что движение
кажется чем-то неопределенным, а начала другого ряда - неопределенными
вследствие того, что основаны на лишенности: ведь ни одно из них не
представляет собой ни определенного предмета, ни качества, ни прочих
категорий. А почему движение кажется неопределенным, это зависит от того,
что его нельзя просто поместить ни в число потенций предметов, ни в число
энергий: ведь ни потенциальное количество, ни актуальное не двигаются в
силу необходимости; с другой стороны, движение кажется известной энергией,
но только не завершенной".
своего века и которая его не удовлетворила; отрывок этот интересен для нас
тем, что здесь Аристотель позволяет увидеть теоретические истоки важнейших
своих понятий. Так, объясняя, почему школа Платона оказалась не в состоянии
определить движение, Аристотель одну из причин видит в том, что платоники
понимали материю исключительно как "лишенность"; в результате поскольку
движение всегда связано с материальным носителем, а последний оказывался
чем-то радикально неопределенным, то и движение тоже считали невозможным
выразить в понятиях. Эта особенность платоновского подхода связана с его
методом; он не ищет посредника между противоположностями, а связывает их
непосредственно именно как противоположности.
переход от потенции к энергии, от возможности к действительности. Движение
поэтому есть для Аристотеля нечто нормированное этими двумя "точками" как
своим началом и концом; именно эти две "точки" кладут как бы предел
движению, т.е. позволяют его определить. Движение идет всегда "от" - "к";
эти пункты суть то, что дает форму движению, что превращает его из
бесформенного (а потому и неуловимого в понятиях), каким оно было у
Платона, в оформленное и потому познаваемое. В результате возникает
следующее определение движения: "...Движение есть энтелехия существующего в
потенции, поскольку оно таково; например, энтелехия могущего качественно
изменяться, поскольку оно способно к такому изменению, есть качественное
изменение; энтелехия способного к росту и убыли (общего имени для обоих
нет) есть рост и убыль, способного возникать и уничтожаться - возникновение
и уничтожение, способного перемещаться - перемещение". Аристотель
перечисляет все виды движения - качественное изменение, рост и убыль,
возникновение и уничтожение и, наконец, перемещение, указывая, что общим
для всех них определением будет "энтелехия существующего в потенции", т.е.
реализация возможного. Это - общее определение в духе аристотелевского
метода: "энтелехия существующего в потенции" есть общий род, видами
которого будут все перечисленные спецификации. Сами же эти спецификации
могут быть установлены только эмпирическим путем; из опыта и наблюдения нам
известны указанные виды изменений природных вещей: перемещение, уменьшение
и увеличение и т.д.
только благодаря этому смог прийти к определению движения и к созданию
физики как науки. В каком духе рассуждал Платон? Он искал определения
движения вообще, не как перехода "от" - "к", а как чего-то единого. В
соответствии со своим методом он стремился постигнуть движение как
отношение. Но в понятиях Платона движение можно было мыслить только как
отношение вечно-сущего единого к не-сущему беспредельному, а такое
отношение могло иметь два значения: в сфере постижимого умом таковым было
число, а в сфере чувственной - только то, что исчислимо с помощью
математики. Все остальное, в том числе процесс изменения, происходящий в
эмпирическом мире, поскольку он не поддавался определению с помощью
греческой математики, представал как нечто неопределенное, как не-сущее.
"не-сущего" есть строгое определение движения как отношения. Наука нового
времени, в сущности, возвращается к методу Платона; в лице Галилея она
вновь ставит вопрос о движении вообще, стремясь постигнуть движение как
всеобщее отношение. Но в отличие от Платона Галилей располагает новым
математическим средством для того, чтобы дать содержательное определение
движения. Метод бесконечно малых приближений - это новое средство Галилея,
позволяющее создать математическую науку о движении. Галилею, как и
античным платоникам, чужд тот способ определения движения, который
предложил Аристотель, исходя из убеждения, что природные процессы
невозможно адекватно описать средствами математики и что необходимо
разработать новую логику (назовем ее условно логикой "сущности" - усии -
или логикой "среднего термина" вместо логики, требующей "совмещения
противоположностей").
"от" и "к", т.е. точку "отправления" и точку "прибытия", то ударение у него
падает не столько на само движение, сколько на то, что именно движется; и
это "что-то" - сущность (усия) - накладывает отпечаток и на характер
движения. Именно поэтому Аристотель принципиально не в состоянии
абстрагироваться от того, что движется; движение у него не становится
самостоятельным субъектом, как это стало возможным в физике нового времени
(где изучается поэтому движение "материальной точки"), а остается всегда
предикатом. Аристотель сам это подчеркивает: "Не существует движения помимо
вещей, так как все изменяющееся изменяется всегда или в отношении сущности,
или количества, или качества, или места. А ничего общего нельзя усмотреть в
вещах, что не было бы ни определенным предметом, ни количеством, ни
качеством, ни какой-нибудь другой категорией. Так что если, кроме
указанного, ничего не существует, то и движение и изменение ничему иному не
присущи, кроме как указанному".
сущности - возникновение и уничтожение; в отношении количества - рост и
уменьшение; в отношении качества - качественное изменение; в отношении
места - перемещение. В принципе ни один из этих видов движения не может
быть сведен к другому или выведен из другого - в этом состоит специфика
аристотелевского метода, благодаря которому движение нельзя полностью
отделить от того, что движется: движение - всегда предикат движущегося. Вот
почему "видов движения и изменения столько же, сколько и сущего".
одного, он тем не менее устанавливает некоторую иерархию между ними,
объявляя первым движением перемещение. Это может вызвать вопрос: не
является ли аристотелевский тезис о том, что перемещение есть первое из
движений, шагом в направлении к тому, чтобы вывести из "первого" движения
все остальные, т.е., другими словами, шагом к "субстанциализации" самого
движения, к отрыву его от "движущегося"?
высказывает в этой связи, состоит в том, что без перемещения невозможно, в
сущности, никакое другое движение; стало быть, перемещение обусловливает
собой остальные движения. "Ведь невозможно, - пишет Аристотель, - чтобы
рост происходил без наличия предшествующего качественного изменения, так
как растущее иногда увеличивается насчет однородного, иногда насчет
неоднородного, именно пища считается противоположным противоположному.
Прирост же происходит у всего возникающего, когда однородное присоединяется
к однородному, следовательно, необходимо, чтобы качественное изменение было
переменой в противоположное. Но, если происходит качественное изменение,
должно существовать нечто изменяющее и делающее из потенциально теплого
теплое актуально. Ясно, таким образом, что движущее ведет себя неодинаково,
но иногда находится ближе, иногда дальше от качественно изменяемого. А это
Сертаков Виталий
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия