проявились у него с необычайной отчетливос тью.
в "Письме к потомкам". Его отец был нотариусом. И Петрарка тоже изучал
право, но подлинным его увлечением была древняя латинская литература.
Особенным его любимцем был Цицерон, чер ез которого главным образом Петрарка
и познакомился с учением Платона. К этому последнему он питал благочестивое
почтение. Характерно, что, нападая на античных философов и древнюю философию
в целом, Петрарка делает исключение именно для Цицерона и Платон а. В 1326
г. Петрарка принял духовное звание. Но, несмотря на это, его жизнь - жизнь
частного человека, который прежде всего и по преимуществу обращен к своим
интересам и к самому себе. Его можно назвать первым индивидуалистом;
имманентизм у него приобре тает новый оттенок, который и придает Петрарке то
исключительное своеобразие, благодаря которому мы выделяем его как первого
гуманиста.
сделали Петрарку таким внимательным и к внешнему миру, к его радостям и
соблазнам. Именно поэтому Петрарка так любит жизнь, ибо она стала для него
пристально изучаемым внутренним миром .
правда, уже у францисканцев приобретают натуралистические черты платонизма и
неоплатонизма. И Петрарка, всегда внимательный к себе, не мог оставить в
тени эту двойственность своего н равственного и духовного мира. Потому мы
знаем о его борьбе с самим собой, в которой нельзя назвать победителя.
Сонеты Петрарки говорят о его любви, его трактаты - о власти разума и
традиции. Но те же сонеты несут в себе противоречия трактатов, и любовь
презрении к миру", написанных им еще тогда, когда ему не было и сорока лет.
В этом же произведении он ярко говорит о значении любви для него; он
называет любовь лучшей радостью и говорит, что без любви светлейшая часть
души его будет ввержена во мрак. "Любовь к ней несомненно побуждала меня
любить Бога" (94, 173). Сравним с этим сонет XIII:
красота человеческая оказывается низшей ступенью по сравнению с красотой
божественной, и Петрарка осуждает то, что никогда не умел победить в себе,
хотя осознавал, что любовь стала для
преодолеть его в течение всей жизни. Но это не мешает ему оставаться фигурой
цельной, и, может быть, немалая тому причина - развитое имманентистское
мироощущение. Хотя любовь к Лауре носит у Петрарки чисто человеческий
характер, осмысление этой любви иное: высотой своих духовных качеств и
нравственным совершенством Лаура вызывает в Петрарке любовь к творцу. В
стихах это противопоставление творения и творца отражается следующим
образом:
особенного бытия, отличного от обыкновенного, но и не становящегося
небытием. Мир платоновских идей как нельзя лучше помогал создать образ
идеальной возлюбленной. Характерно следующ ее замечание Петрарки о трудах
Платона: "Я изучал их, признаюсь, с горячей надеждой и с большим рвением, но
новизна чужеземного языка и внезапный отъезд наставника принудили меня
оставить мое намерение. Однако упомянутое тобой учение [Платона] мне хорошо
знакомо как по твоим [Августина] сочинениям, так и по сообщениям других
платоников" (94, 134). Не случайно поэтому Лаура оказывается зерцалом,
отражением, космической души:
индивидуализм; обращение к авторитету античной литературы только в том
случае, когда он подтверждает его воззрения или дает ему формулу для его
настроения; стремление примирить новые потре бности со средневековым
христианством. "Первый гуманист не желал порывать с предшествующей эпохой,
заменив ее античной культурой, и стремился, наоборот, примирить с ней новые
стремления" (62, 281 - 282).
это еще не тот позднейший индивидуализм, который ведет к нигилистическому
всеотрицанию. Если Петрарка призывает человека обратиться к самому себе, то
не в последнюю очередь для тог о, чтобы в глубинах духа найти божество и
познать его. Таким образом, индивидуализм у Петрарки есть еще только тот
оттенок имманентизма, который приводит его художественное творчество на
новую ступень.
свое самодовление и признается лишь в своем идейно-структурном оформлении,
можно видеть из диалога Рассудка с Удовольствием. У Петрарки Рассудок
критикует пользу музыкальных чувств, но таких чувств, которые являются
пустыми, бессодержательными, чисто природными и только беспредметно
ласкающими нашу чувственность. Поэтому музыка не просто бессмысленное и
пустое удовольствие, но весьма глубокое и содержательное творчество, которым
не пр енебрегали древние авторы и которое свойственно даже ангельскому
пению. То же самое говорит Рассудок и о пляске, которая рисуется у него
очень вредной и глупой, если она вызывает изнеженные чувства, расслабляет
волю и мужество и пробуждает женственность
пляску, если она насыщена духовным содержанием и соответствует высоким
стремлениям человеческой души. На этом основании Петрарка критикует и
вульгарное скоморошество. Печати и геммы тол ько в редких случаях доставляют
разумное удовольствие, но и это последнее несравнимо с теми небесными
явлениями, которые создаются богом. Произведения живописи, даже если они
созданы самыми талантливыми художниками, не должны пленять нас своими
пустыми и бессодержательными красками и формами, но должны возводить нас к
созерцанию тех картин природы, которые созданы величайшим Художником всего
мира. Наконец, скульптура также важна не тем пустым удовольствием, которое
она доставляет, и не просто подражание м существующему, но только тем, что
она возводит к небесному познанию и к мировому Скульптору.
признать, что художественный предмет уже давно получил для него
самостоятельное значение и обладал у него самодовлеющей созерцательной
ценностью, в чем нельзя не видеть результат колосса льной работы
эстетической мысли в Италии XIV в. Петрарка не только первый гуманист, но и
по времени первый литератор в Европе. С другой стороны, однако, это
художественное самодовление не является свидетельством обязательного отрыва
от прежних средневеко вых ценностей или обязательного субъективизма эстетики
у Петрарки. Чувственная любовь отождествляется у него удивительным образом с
максимально возвышенными небесными порывами, так что все небесное у него
имманентно вплоть до чувственности, а все чувстве нное настолько идеально,
что здесь прямо можно говорить о платонизме Петрарки, о чем и сам он говорит
тоже не раз14. Вот почему следует остерегаться односторонней характеристики
этого великого писателя, сводящей его то на лирику светской любви, то на обы
денные человеческие чувства. И это многими с большим трудом понимаемое
единство духовного и светского, аскетического и полноценно жизненного,
традиционно средневекового и вполне индивидуалистического и
субъективистского стало возможным у Петрарки только
созерцательного самодовления художественной предметности в XIII и XIV вв.
вполне осознанной им самопротиворечивости
индивидуалистически-гуманистического субъекта, мы указали бы на следующие
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Ильин Андрей