сообщил задумчиво:
внутри противный холодок. Из-за Иринки или нет, а все равно "будет".
Что ни говори, а устроили в классе свалку, самовольно ушли с урока.
С Журкой такое случилось впервые. Но он коротко вздохнул и храбро
сказал:
нии, в срыве урока и варварском избиении товарища. Именно так заяви-
ла Маргарита Васильевна, когда после пятого урока оставила своих пи-
томцев на собрание: разобраться в их "чудовищных поступках". И лад-
но, если бы разбиралась она одна. Покричала бы, записала бы в днев-
ники - и топайте домой. В общем-то она была не злопамятная. Но, едва
началось собрание, появился Виктор Борисович.
Журку слегка затошнило от противного страха: все знали, что Виктор
Борисович-гроза и бич всяких нарушителей.
доске,- сухим голосом распорядился он и сжал рот в красную точку.
Посмотрел, как Журка, Горька, Иринка и Грабля выбираются из-за парт,
и повторил громче:- Да-да, к доске. Вот сюда!- Он ткнул острым паль-
цем.- Вот на это место! Чтобы все видели паршивцев, которым не место
в советской школе!- И взвизгнул:- Живо!
ворить?
ресовался Виктор Борисович. И по-мальчишечьи забегал вдоль шеренги.
Тогда Журка услышал сумрачный Горький голос:
те, как вы посмели! Да, как вы посмели устроить это надругательство
над школьными правилами?!
последний. Грабля? Но с него какой спрос? Он врезал Тольке просто от
благодарности к Иринке: потому что она заступилась перед Маргаритой.
Сама Иринка ответит? А Журка, значит, будет прятаться за нее?
негромко, но, кажется, без дрожания в голосе.
торопливо вмешалась Маргарита Васильевна:
вич, не волнуйтесь, у вас же сердце!.. Скажи нам, Журавин, разве
можно в ответ на слова, которые тебе не понравились, пускать в ход
кулаки? Да еще так дружно и остервенело?
Когда четверо на одного, на беззащитного товарища-можно? Тут и нервы
позволено распускать, и руки? А если кто-то сильнее или взрослее, вы
бы, наверно, вели себя с ним сдержаннее. Разве не так, Журавин? А?
даже и обиделся. А?
устало:
Дерзкий мальчишка ! Значит, если бы Маргарита Васильевна не была
женщиной, ты мог бы кинуться в драку? На своего наставника? На
пе-да-гога? Может быть, ты кинешься на меня?
Видимо, вопрос завуча озадачил всех. И вдруг поднялся Сашка Лавен-
ков. Сказал ясно так и ровно:
лосе его прорезался негромкий звон.- Возьмите его за ухо и головой о
дверь. Как Вовку.
том сказал:
конечно, уже забыли. Он вчера бежал по коридору, а вы его за ухо
хвать и в учительскую поволокли. И лбом о косяк.
но ответил Сашка.- Только Вовка никогда не плачет, а вчера пришел со
слезами. И ухо болит до сих пор.
ка.- Потому что у него есть брат. Он заступается за брата. Не страш-
но, если за брата... или за сестру..." И Журка сказал:
шего отряда.
и тонким пробором. Глянул не то на Журку, не то сквозь него и повер-
нулся к Маргарите.
ему...- Он ткнул в Лавенкова.- За третью четверть поведение "неудов-
летворительно"! Всем! Я доложу сейчас директору!
мгновенно состарившегося мальчика - и со стуком закрыл за собой
дверь.
Пять "неудов" за четверть. Прекрасные показатели! Как ты думаешь,
Лавенков?
"неуд".- Бердышев, значит, ни в чем не виноват? Так и отсидится?
Будто хотел сказать: "А я-то при чем?"
Васильевна.
кал своего брата за ухо! А свалил на Виктора Борисовича.
снизят. Пять лет впереди, сто раз еще исправлю.
тебя возьмет в девятый класс? Как миленький отправишься в ПТУ.
торые училища конкурс, как в институты.
открылась дверь, и все вскочили: вошла директор Нина Семеновна.
что-то веселенькое выкинули наши детки, а?
гарита заволновалась, как школьница :
потом...
и петухи...
но неохотно произнесла Маргарита. Понятное дело - ей самой не хоте-
лось, чтобы класс терял показатели.
они исправятся. А, орлы?
Но шеренга хмуро молчала. И Лавенков молчал. Однако это не обескура-
жило Нину Семеновну.
людайте. Разберитесь. Побеседуйте, если надо, с родителями...
молча. Потом Горька рассмеялся:
Бажанов Олег
Быков Василий
Орлов Алекс
Каргалов Вадим
Курылев Олег
Шилова Юлия