он чужаков за это! По дяде Агигульфу видно было.
поблизости. Нам повезло, что ветер в нашу сторону дул. Мы с рыбой смер-
дим тут на всю округу. А бросать рыбу жалко; так что надо ноги уносить
как можно скорее.
человек; одет был в бурую одежду мехом наружу. При себе меч имел. Меч
Гизульф снял, доброе оружие, но у нас таких еще не видали. Кривой меч
был, а сталь хорошая. Гизульф надеялся, что ему позволят меч у себя ос-
тавить, потому что у дяди Агигульфа уже был меч. А я себе нож взял. С
резной ручкой нож. Гизульф потом говорил, что таким ножом только репу
резать, но я ему все равно ножа не отдал.
(так глубоко загнал), после велел нам отойти, чтобы кровь нас не забрыз-
гала, и смотреть за тропой, не покажутся ли другие чужаки. Сам же двумя
ударами голову от тела отделил и за волосы ее взял. Как поднял отрублен-
ную голову, так с шеи что-то упало. Гизульф первым это поднял. Увидели
мы, что это крест на шнурке (шнурок дядя Агигульф топором перерубил).
зывать. Если отец наш Тарасмунд или годья Винитар проведают, что мы од-
ного из тех убили, кто верует в Бога Единого, не сносить нам головы.
Пусть даже и чужака. Годья в храме нам говорил, что для Доброго Сына Бо-
га Единого нет ни гота, ни гепида, хотя лично я в этом сильно сомнева-
юсь.
голову себе к поясу за волосы привязывал - не в руках же ее нести. И меч
у Гизульфа отнял. Тоже себе взял. А нож у меня остался, ибо дяде Аги-
гульфу он был без надобности.
настоящими воинами станем, и велел уходить еще бесшумнее, чем пришли.
двигались на диво бесшумно и резво. Даже рыба нас не тяготила.
встречали. Дядя Агигульф сказал, что с этим нам очень повезло.
Во-первых, остальные чужаки нас не заметили. Не ходят в одиночку в чужие
земли. Во-вторых, что не тогда встретились, когда мы на воде были. Если
бы мы на лодке были, чужак нас бы снял, как мы щук снимали. И портков бы
не осталось. Чужак - он хуже царь-лягушки.
рощу уже вечером шли, да еще с отрубленной головой на поясе. Обычно на
запах крови галиурунны ох как слетаются! Я подумал, что их крест, что с
чужака сняли, отпугивал, и решил про себя этот крест сохранить, раз он
чудотворный.
стращал:
зубами заскрежетала и забормотала у меня на поясе. Призывала на мою го-
лову месть Вотана и злокозненного Локи за то, что убил из засады. И слы-
шалось мне, как в Сыром Логе за рощей выпрастываются из-под земли под-
земные вепри, чтобы спешить нам наперерез по зову мертвой головы. И го-
лову приходилось постоянно отворачивать лицом вперед, дабы зубами она в
мою мужскую стать не вцепилась.
богов не верил, а верил в Бога Единого. Но на всякий случай опасался и
держался от мертвой головы подальше. Все-таки невесть кто он был, этот
убитый. А вот насчет вепрей - тут дядя Агигульф, возможно, и не приврал.
Вепри здесь действительно водятся.
раз, к нам обернувшись, пожаловался, что голова укусить норовит.
хо бранилась с Брустьо, а хродомеровы рабы Двала со Скадусом и Валамир с
Мардой их подзуживали. Двала со Скадусом сторону Брустьо держали, а Ва-
ламир и Марда Ильдихо речами воспламеняли. Марда по глупости больше хи-
хикала.
что она нас высматривать вышла, да тут Брустьо ей повстречалась. Не ина-
че, дедушка Рагнарис Ильдихо в дозор отправил.
пустила, громко топоча - только пыль столбом.
никто больше не слушал.
ках Валамир чужакову голову на поясе дяди Агигульфа не разглядел. Тогда
Валамир Двалу пнул и заорал, чтоб гнусный раб хродомеров к его, Валами-
ра, плетню своей тушей не приваливался.
очень своей победой.
хать - глотка у нее луженая. Тут уж и дядя Агигульф помрачнел. Понял, к
чему дело клонится. Дедушка Рагнарис в гневе пострашней любого кабана.
глядя, принялась нас с братом по щекам охаживать. Тут-то глаз мне и под-
били, который я утром шутейно поджимал, в одноглазого Ульфа сам с собой
играя.
того, чтобы милосердие к нам проявить, а наоборот, ради новой расправы,
еще более свирепой. Розги заранее приготовлены уже были. Так во дворе,
на колоде, на дедушкином седалище, мы с Гизульфом, братом моим, приняли
лютые муки.
Молча над нами лютовал.
смотрел, мол, какие из вас воины. И добавил, что испытание мы хорошо пе-
ренесли.
дядю Агигульфа в дом поманил. Суров и страшен ликом дед был. Когда дядя
Агигульф в дом зашел (я заметил, что головы мертвой у дяди Агигульфа уже
на поясе не было, дел он куда-то и голову, и чужой меч), дедушка Рагна-
рис у моего отца Тарасмунда осведомился угрюмо, все ли розги извел на
чад своих или еще остались. Отец наш сказал, что много еще осталось, на
всех хватит. Дедушка выругал отца за нерадивость: мало, мол, розог из-
вел. И велел оставшиеся в дом нести. Отец приказание исполнил и все, как
дедушка велел, сделал. Прутья в дом отнес и вышел, ухмыляясь.
конец дядя Агигульф опрометью из дома выскочил. Дед - за ним, с розгами.
Дядя Агигульф в угол двора кинулся, в темноте пошарился и, обернувшись,
голову с мечом предъявил деду, ибо сумел укрыть их незаметно, чтобы
раньше времени трофей не объявлять. Как конь перед обрывом, остановился
дедушка Рагнарис.
точно узнать что-то хотел. Но голова ничего не говорила. Я боялся, что
она может укусить дедушку.
с факелом, и они втроем долго о чем-то толковали.
жала, на ухо завалившись, как бы прислушиваясь или дивясь, а меч кривой
из рук в руки передавался.
той задницы.
ка Рагнарис дядю Агигульфа пороть хотел. Тот же не давался. Дедушка Раг-
нарис в темноте за дядей по всему дому с прутьями носился. А дядя Аги-
гульф от него ловко уклонялся и прятался, о пощаде шутовски умоляя.
стены сдернуть, да нечаянно богов дедушкиных своротил.
потоптали - то ли дед, то ли дядя Агигульф.
единоборствуют мужчины, и через любопытство свое чрезмерное пострадала,
то вергельд не платят, ибо кроме нее самой виновных нет. Так старейшины
говорят.
Начала нисходить на него священная ярость. Однако дядя Агигульф и тут
нашелся - выскочил из дома и туда метнулся, где голова была спрятана.
лову и меч спрятал, чтобы потом разъяренного деда остановить. То хит-
рость есть военная. Это понимать надо.
под покровом ночного мрака, во дворе, оглоблей его огрела. И тотчас
бегством спаслась.