мешки, но не проверил. У нас никогда не происходило ничего
подобного, и мне просто в голову не могло прийти... Да,
господа уголовники, так все и было. Евгений Дмитриевич велел
грузить мешки, я и погрузил. А что в мешках - это, знаете
ли, совершенно не мое дело. А тот, кто часто сует нос не в
свое дело, долго не живет - ну, вам ли объяснять, вы же сами
все отлично понимаете... Это стратегия. А насчет тактики
будет видно после встречи с Арцыбашевым. Если он начнет
финтить и просить подождать с деньгами, можно будет
осторожненько разузнать, кого именно он нагрел на четыре с
половиной миллиона, и, может быть, осторожно капнуть: так,
мол, и так...
Арцыбашеву. Пусть отдаст деньги, и тогда можно будет просто
исчезнуть, оставив друга Женю расхлебывать кашу, которую он
заварил. Главное, смотреть в оба. Как бы он не выкинул какую-
нибудь подлость...
на крыльцо. Ветер немедленно рванул полы его незастегнутого
пиджака и швырнул в лицо пригоршню пыли, словно дело
происходило не в Мытищах, а в каком-нибудь Техасе.
Воробейчик поморщился, пряча от ветра лицо, и торопливо
сбежал по ступенькам к своему "мерседесу", пренебрежительно
смотревшему на непрезентабельный пригородный пейзаж
сдвоенными овальными фарами.
Ярославского шоссе неподалеку от Кольцевой. Слева виднелась
автозаправка, справа, за жилыми кварталами, шумела железная
дорога. Воробейчик закурил, включил музыку и стал ждать,
изредка поглядывая на часы.
минут, Воробейчик взял трубку мобильного телефона,
нерешительно подержал ее перед собой и положил на сиденье.
Он поймал себя на том, что боится звонить, и решил не
торопить события.
мгновенно покрыться холодной испариной. Четыре с половиной
миллиона - это же бешеные деньги... Возможно, Арцыбашева уже
нет в городе. Возможно, он как раз в эту минуту гонит свой
черный "ягуар" в сторону границы, подпевая магнитоле,
постукивая пальцами по рулю в такт музыке и ухмыляясь во
весь рот. Ему есть от чего ухмыляться: багажник его машины
до отказа набит деньгами, а одураченный Воробейчик ждет его
на обочине Ярославского шоссе в двух шагах от собственной
смерти...
окно и рефлекторно вздрогнул: рядом с "мерседесом"
остановился с головы до ног затянутый в пыльную черную кожу
байкер на огромном "харлее". В образ дикого мотоциклиста не
"/(ak" +ao только шлем с непрозрачным забралом, полностью
скрывавший лицо. Байкер снова протянул руку в тонкой кожаной
перчатке и постучал в стекло, жестом предлагая Воробейчику
открыть окно.
себя за то, что в свое время не удосужился купить хотя бы
газовый пистолет. Хотя вряд ли такая игрушка спасла бы его
от киллера...
шлема. Воробейчик с шумом выдохнул воздух и пробормотал
невнятное ругательство, потому что из глубины черного шлема
на него глянуло смеющееся лицо Арцыбашева. Рука директора
Мытищинского филиала сама собой протянулась к кнопке
стеклоподъемника и нажала ее раньше, чем тот успел осознать
это. Стекло с негромким жужжанием поехало вниз.
щель. - Чуть до инфаркта не довел, честное слово.
перчатке за отворот кожаной куртки, - а маскировка.
тут в руке Арцыбашева появился огромный черный пистолет,
казавшийся неимоверно длинным из-за навинченного на ствол
глушителя. Пистолет нацелился Воробейчику в лицо с
расстояния двадцати сантиметров. Воробейчик успел еще раз
ткнуть пальцем в кнопку стеклоподъемника, заставив стекло
поехать вверх, и открыл рот, чтобы крикнуть, но пуля
крупного калибра вбила крик обратно вместе с осколками двух
передних зубов. Отброшенный силой удара Воробейчик завалился
на соседнее сиденье. Приведенное в движение тонированное
стекло поднялось до самого верха, закрывая труп от
любопытных взглядов.
седоком вклинился в промежуток между двумя грузовиками, взял
левее, скрываясь за их пыльными бортами, и, набирая
скорость, пошел в сторону Центра.
каком-то глухом дворе, где сзади возвышался глухой кирпичный
забор с протянутой поверху ржавой колючей проволокой, а
слева медленно разрушался выселенный трехэтажный дом. Первый
этаж этого дышащего на ладан строения до половины скрывался
в густых зарослях какого-то кустарника и грудах гнилого
строительного мусора. Отсюда до ангара, служившего базой
группе Стаса Кузнецова, было не более получаса неторопливой
ходьбы.
"девятки", неплотно прикрыл за собой дверь и зашагал прочь,
ни разу не оглянувшись. Ключ зажигания остался торчать в
замке. Выходя из двора, Валек разминулся с группой
подвыпивших молодых людей, явно искавших тишины и уединения,
чтобы без помех дойти до нужной кондиции. Он посторонился и
пониже надвинул козырек кепки, усиленно дымя сигаретой.
Rеперь о судьбе брошенной во дворе машины можно было не
волноваться. Если о чем-то и стоило волноваться, так это о
судьбе молодых людей: угнав эту машину, они могли нажить
массу неприятностей, но Валька это уже не касалось. Кроме
того, он полагал, что если встретившиеся ему парии не полные
идиоты, то машина в ближайшие несколько часов будет
разобрана и распродана по запчастям. Он сам не так давно был
молодым и хорошо помнил те веселые времена.
преследования: из кольца оцепления ему удалось вырваться
раньше, чем оно было установлено, а в способность сытых
московских ментов найти кого-то, кто умеет соблюдать
осторожность и не ищет неприятностей, он не верил. У него
было два желания: выпить водки за упокой души приятелей, а
потом взять за яйца этого мерзавца из банка и крутить до тех
пор, пока у того глаза не вылезут на лоб. К сожалению, взять
за яйца Стаса нельзя: его знакомый, о котором он так
пренебрежительно отзывался перед тем, как пойти на дело,
действительно очень прилично стрелял и на деле доказал
недоверчивому Кузнецову, что ему приходилось нюхать порох.
Валек действительно несколько раз бывал на разборках и даже
собственноручно завалил одного из солнцевских быков, но он
никогда не видел, чтобы кто-нибудь стрелял с такой
убийственной точностью, находясь в столь незавидной
ситуации. Такое можно было увидеть разве что в голливудском
боевике. Но жизнь, какой ее знал Валек, очень сильно
отличалась от боевика: она была гораздо более жестокой и
корявой. Чтобы убить человека, недостаточно было пальнуть в
его сторону из пистолета: стрелять надо было в упор и, как
правило, не один раз. А если он при этом еще и
отстреливался, задача, по мнению Валька, становилась почти
невыполнимой. Чертов инкассатор не то родился в рубашке, не
то плевать хотел на удачу и действовал наверняка, как
настоящий профессионал.
случае, до тех пор, пока тот не отстегнет обещанные бабки.
То, что взять броневик так и не удалось, дела не меняло:
свою работу Валек выполнил, а его вмешательство в
перестрелку вряд ли что-нибудь бы изменило. Он понимал, что
слегка кривит душой, и его беспокоил тот факт, что он бросил
Змея под дулом инкассаторского пистолета, когда вдалеке уже
выли ментовские сирены, но Змей наверняка уже валялся мордой
на асфальте и не мог предъявить Вальку никаких претензий.
немного косолапя. Ветер трепал его незаправленную футболку,
под которой за поясом джинсов торчал пистолет, и срывал дым
с тлеющего кончика сигареты. Улица по-прежнему была пуста, и
Роллинс Джеймс
Панов Вадим
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Суворов Виктор