Чтение 46–й страницы книги ~Слепой против маньяка~

мог бы почерпнуть уйму полезной информации. Но раскрывать свои карты до
конца перед полковником Студинским ему не хотелось. Он но собирался
делать так, чтобы их знакомство длилось долго. Скорее, наоборот - желал,
чтобы оно закончилось как можно быстрее.

"Хотят они получить свою папку - так получат ее", - думал Глеб,
раскладывая на подиуме подушки и устраиваясь на них.

Он лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок - туда, где
замер на витом шнуре конус плафона. Наверное, впервые Глебу приходилось
вести двойную игру. С одной стороны, нужно было выполнить порученное
задание, с другой - он не мог позволить себе рисковать жизнью Ирины и ее
дочери.

"Давай-ка поразмыслим здраво. Есть ли им смысл удерживать Ирину и
дальше, после того, как я добуду для них папку?" - Сиверов задумался,
вопрос оказался не из простых.

С одной стороны, удерживать Ирину далее смысла не было. Документы в
руках, получи исполнитель свои деньги, забирай дамочку и катись к черту.
Да больше нам не попадайся.

Но если взять во внимание привычки и взгляды людей, поручивших ему
это дело, можно было прийти и к другому выводу. Им понравится загребать
жар чужими руками, и за первым делом возникнет второе. "Да-да, - будет
утверждать полковник Студинский, от которого в этом мире ничего не
зависит, - вот выполни второе задание, тогда и сможешь забрать
Быстрицкую, тогда и получишь деньги. Вот пока тебе небольшая сумма, так
сказать, на карманные расходы".

И как ни хотелось Глебу верить в то, что события пойдут по первому
варианту, ему приходилось соглашаться с самим собой, что полковник
Студинский и его начальство изберут второй. А это наводило на еще более
грустные размышления. Одно дело, второе, третье... - целая цепочка. В
конце концов он, Глеб, станет опасным для них. Слишком много знать
вредно для здоровья. И вот когда-нибудь начальник полковника
Студинского, скорчив постную физиономию, скажет своему подчиненному:
пора кончать с этим Слепым, иначе мы с тобой засветимся. И вот тогда ему
подсунут какое-нибудь гиблое занятие, как в детских сказках: "Пойди
туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что". А если не сделаешь - ждет
тебя трибунал.

Так что Глебу пришлось примириться с мыслью, что следует себя
обезопасить от всяческих непредсказуемых действий полковника.

"Он мало подготовлен к сюрпризам, - улыбнулся Глеб, вспоминая свою
выходку в испанском ресторане, - и, к моему счастью, абсолютно лишен
фантазий в нормальном ее понимании. Он просто-напросто зануда, не
способный к импровизациям. Он наверняка всерьез считает, что если
расписать весь план на бумажке, то он ; непременно сработает. А в деле
главное - знать, откуда ты должен выйти и куда ты должен прийти. Все
остальное сложится само собой. Но в крайнем случае можешь наметить себе
несколько контрольных точек, и то в большей степени для собственного
успокоения".

Глеб никогда не считал себя сильным от природы человеком, способным и
ночь не спать, и совершать героические поступки. Если что и удавалось
ему, так только титаническими усилиями воли и умению мобилизовать силы в
нужный момент.

Он медленно поднес к глазам часы, надеясь, что еще осталось много
времени, но стрелки показывали уже половину седьмого. А точного плана в
голове все еще не было. Вернее, план-то был, но Глеб считал, что это
только полдела.

Он знал, как сумеет завладеть папкой с документами, но не знал, как
ему выйти сухим из воды. Железное правило наемного убийцы срабатывало и
теперь. Главное - не убить другого, главное - придумать, каким путем
будешь выбираться с места убийства. И все-таки Глеб решился на
импровизацию. "Будь что будет, - подумал он. - Конечно же, шанс очень
маленький, но вдруг полковник окажется приличным человеком, даже
несмотря на то, что он круглый дурак? Вдруг он сдержит свое слово и
освободит Ирину вместе с дочерью по первому моему требованию?"

Глеб прекрасно отдавал себе отчет в том, что пытается обмануть себя.

Теперь уже на циферблате стрелки показывали без четверти семь.

"Я и тут опережу их, - Глеб улыбнулся. - Главное - захватить
инициативу в свои руки и не давать Студинскому опомниться. Он тугодум, и
поэтому я должен Двигаться на несколько шагов впереди него".

Глеб резко встал, подошел к умывальнику, сполоснул лицо и провел
ладонью по щеке.

"Нет, приятель, так нельзя, - сказал он себе, - нужно бриться
регулярно, иначе ты потеряешь человеческий облик".

То и дело поглядывая на часы, Глеб намылил кисточку. Вода из крана
текла чуть теплая, но Сиверова это мало беспокоило. Он намылился
холодной пеной и, взяв в руки складное лезвие, принялся доводить его на
кожаном ремне до умопомрачительной остроты. С легким похрустыванием
срезалась щетина. Глеб вытирал с бритвы клочья пены белым вафельным
полотенцем. Нераспаренная кожа горела, в нескольких точках выступили
кровавые пятнышки.

Наконец, вся пена с лица исчезла, и Глеб, ополоснувшись холодной
водой, промокнул лицо полотенцем. За неимением одеколона пришлось
прижигаться джином, и Глеб, поднося ладони к лицу, ощущал терпкий запах
можжевеловых ягод.

Раздался деликатный стук во входную дверь. Глеб небрежно бросил через
плечо:

- Войдите!

Полковник Студинский шагнул в мастерскую и тут же подозрительно
наморщил лоб, повел носом, явно уловив аромат джина.

- Может, и вы со мной, полковник, выпьете по маленькой? - улыбнулся
Глеб, издеваясь над своим охранником, и поднял зажатую в руке бутыль
джина, где на самом дне сиротливо поплескивалась жидкость, ровно на два
пальца.

Студинский мялся. Ему показалось, что Глеб смертельно пьян и впрямь
успел за это время выпить литровую бутыль джина.

- Так вы будете или нет? - Глеб, даже не отвинчивая пробки, поднес
горлышко к губам и запрокинул голову.

- Вы... - начал было полковник, но Глеб громко рассмеялся.

- Простите, я не знал, что вы не понимаете шуток.

Полковник все еще подозрительно косился на Глеба и то и дело шумно
втягивал воздух через нос.

- Да не пил я, - уже начал злиться Глеб.

- Шутки у вас дурацкие, - наконец-то, ответил Студинский.

- Если хотите, я могу и впрямь выпить.

На этот раз полковник оказался шустрее Глеба и убрал бутылку со
стола.

- Послушайте, Молчанов, как вам не стыдно! - принялся он увещевать
Глеба. - Я еще не успел отойти от шока, который получил в испанском
ресторане после ваших отплясываний.

- А вы не будете против, если я отправлюсь в сапогах со шпорами? Это
так романтично... - продолжал балаган Сиверов.

И полковник ФСБ засомневался, тот ли человек Слепой, на кого
следовало поставить. Не подведет ли он?

Но он вспомнил страницы отчета, хранившегося в секретном отделе.

"Нет, он издевается надо мной, - подумал полковник. - Но ничего,
недолго тебе осталось куражиться".

И он решил не затевать ссоры.

- Все, о чем вы просили, находится внизу, в машине.

- Насчет оружия я передумал, - быстро сказал Глеб, - мне понадобится
армейский кольт.

Это прозвучало так, словно бы Глеб повторил фразу из какого-нибудь
американского боевика. И, не давая Студийскому опомниться, он зашел в
небольшую комнатку, где располагался компьютер, и извлек из-под пола
тяжелый армейский пистолет. А затем сунул в карман несколько пачек
патронов.

- Кстати, мы не договорились, - Глеб обернулся.

- Насчет чего?

- Могу я кого-нибудь убивать?

- На ваше усмотрение.

- А если мне захочется убить кого-нибудь из сотрудников ФСБ?.. -
усмехнулся Сиверов. Полковник сузил глаза.

- ...например, вас, - Сиверов вскинул кольт и щелкнул
предохранителем.

Полковник побледнел, Во остался стоять на месте.

- Это будет непростительной глупостью с вашей стороны.

- Простите, - вновь извинился Глеб, - но когда я нервничаю,
появляется странное желание глупо шутить. Так что вы уж не обижайтесь.

Пистолет Глеб засунул за ремень джинсов, запахнул куртку и, отворив
дверь, галантно предложил полковнику пройти вперед.

- Только после вас.

Зло сверкнув глазами, полковник Студинский вышел на лестничную
площадку.

- Да не убегу я никуда, - рассмеялся Сиверов, обгоняя Студийского на
повороте и первым выходя из подъезда, возле которого уже стоял
темно-зеленый БМВ с тонированными стеклами.

"Да, машину полковник выбирал сообразно своему вкусу. Слава Богу, я
не просил его подобрать мне одежду, - подумал Глеб. - Наверное, предел
его мечтаний - это ездить на таком же автомобиле, как и внезапно
разбогатевшие уроды, чьи запросы начинались когда-то с толстой золотой
цепи на шее".

- Едем!

Глеб легко вскочил за руль и протянул к Студинскому руку ладонью