и радостно, жадно и умиленно смотрела вниз, как девочка-подросток, у которой
умерла мать, смотрит на малышей, оставшихся у нее на руках, вовсе не
сознавая, как тяжка ноша, как велика ответственность. Стайка ребятишек
промчалась с криком по улице; она знала - они кричат, потому что чувствовала
себя одной из них, хотя не слышала их голосов, не могла видеть их раскрытых
ртов; какой-то человек продавал жареные каштаны на углу, и это ее лицо
озаряло пламя жаровни; кондитерские лавки ломились от белых кисейных чулок,
набитых дешевыми рождественскими подарками.
наконец-то мы дома.