потом.
бесполезно, а значит, и Бешеному пора отсюда уезжать. Однако Савелий не мог
просто исчезнуть, как Воронов: этим он бы просто подставил Воскобойников.
ходатайствовавшего за него перед комдивом, это во-первых, да и поступать так
с бывшим афганцем, генералом Дробовиком, столь радушно встретившим его, тоже
было неприлично, это во-вторых. Взвесив все "за" и "против", Савелий решил
откровенно поговорить с комдивом и по возможности открыться ему. Выяснив у
дежурного офицера, что генерал у себя в кабинете, он направился к нему.
заваленного бумагой. - Присаживайся!
комдив вопросами.
такого старшину так легко отпустили из ВДВ! Или я ничего не понимаю в людях,
или бумага написана не про тебя!
восхищения проговорил Савелий. - Именно по этому поводу я и пришел
поговорить!
назад. - Савелий не знал, с чего начать разговор: ему очень не хотелось
обидеть хорошего человека недоверием, которое ему оказали с самого начала.
догадался комдив, машинально перейдя на "вы".
звучала некоторая обида.
глаза генералу, ответил Савелий. - Здесь я прежде всего потому, что Андрей
Воронов - мой брат!
А если откровенно, то Андрей мне больше, чем брат!
до своего исчезновения встречался с каким-то седым, интеллигентным и модно
одетым мужчиной лет сорока, однако обнаружить следы этого Седого не удалось!
комдив.
генералу, словно пытаясь понять, насколько он может быть откровенен с
комдивом.
закончил то, ради чего приезжал к вам Воронов! - не без пафоса проговорил
Савелий.
невольно напрягся генерал. - И вы поставили точку в этом деле?
правдивые, чтобы пощадить их чувства, должны дать вы, их командир! А по
поводу точки... - Савелий тяжело вздохнул и признался: - Да, я поставил
точку... жирную, я бы сказал, даже кровавую точку! - Он продолжал смотреть
на хозяина кабинета не моргая.
генерал. - Что же вы мне посоветуете?
генерал, что перебиваю, но не слишком ли это ничтожное наказание человеку,
виновному в гибели четырех молодых солдат?
для самого себя, генерал.
бы сейчас живы, а эта скотина Булавин вылетел бы из армии! - Савелий не
заметил, как повысил голос, но потом спохватился: - Извините за слишком
эмоциональное восприятие происшедшего... Этого докторишку нужно не просто
гнать поганой метлой из медицины, но и отыскать возможность отдать под суд!
Понимаю, это трудно сделать, не раздувая огонь всей правды, но не сделать
этого - значит перестать себя уважать! А с Булавиным... - Савелий пожал
плечами, - с Булавиным много проще: он свое получил! Но вдогонку обязательно
нужно указать в официальных документах, что он смертельно ранил себя,
находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения!
знали ваше отношение к нему! - жестко проговорил Савелий. - Не забывайте,
что среди ваших солдат еще остались те, кого этот мерзавец изнасиловал!
добавил: - Но справедлив!
на земле? - доверительно спросил комдив. - Поверь, это останется между нами:
просто мне лично хочется выяснить, не подвела ли меня интуиция!
Савелий.
ответы на мучившие его вопросы. - Судя по всему, ты прощаться пришел?
делать нечего!
- Генерал встал и протянул ему руку.
попрощаться и ехать в Москву.
он приходит и объявляет: "Прощай, приятель, я улетаю!" Да кто тебя просто
так отпустит?
может быть веселье, когда мой брат исчез? - Неужели ты не понимаешь, что я
не могу задержаться здесь? Так что не обижайся, пожалуйста. И звони. Хоть по
мобильному, хоть по городскому. Договорились?
торопился потому, что был уверен: в Москве его ожидают новости.
в Москву: в почтовом ящике обнаружил конверт, надписанный, похоже, рукой
Андрея. Обрадовавшись, Савелий схватил письмо, и в следующий момент его
охватило волнение: он рассмотрел штемпель города, откуда пришло письмо. Было
от чего взволноваться: письмо пришло из Нью-Йорка!
Почему Андрей так внезапно исчез? Может быть, волнения напрасны и сейчас
письмо все объяснит ему и все окажется совершенно простым, не стоящим
выеденного яйца делом? Тем не менее Савелий так волновался, что, открывая
конверт, даже чуть надорвал письмо.
однако, к моему большому сожалению, я никак не мог предупредить тебя об
отъезде. В силу обстоятельств я не могу довериться бумаге, чтобы хоть
немного посвятить тебя в существо дела. Единственное, что могу сказать: это
вопрос жизни и смерти!
подтверждение, что к тебе обращаюсь именно я, прежде чем ты примешь решение
вылететь ко мне в Нью-Йорк, жди моего звонка по домашнему телефону каждый
понедельник в десять часов после полудня по московскому времени. Не сердись
на меня.
затмила остальные. Только сейчас Савелий понял, насколько остро он переживал
исчезновение Воронова.
задание Воронову? Более того, послал меня на его поиски... Что-то здесь не
склеивается! Одно из двух: либо генерал не рассказал специально, боясь, что
я дров наломаю, либо..." - Савелий чертыхнулся и набрал номер мобильника
генерала Богомолова.
недовольство. - Ты откуда звонишь?