Чтение 46–й страницы книги ~Настоящий полковник~

намордника и вытравил бечеву.

Письмо пошло вниз.

Стоп, узел!

Послание зависло на уровне нижней форточки. Теперь его должны были заметить
и...

Нить дернулась. И тут же ослабла.

Письмо попало в руки почтальонов. Которые, если это не игра милиции,
передадут его дальше.

Полковник вытянул пустую нить назад и, разорвав на мелкие части, смыл в
унитаз.

Вот и все!

Пододвинул к себе чистые листы бумаги и, исписывая их признаниями, стал
рвать в клочки. Листы быстро закончились.

- Бумагу давай! - заорал он.

- Я же давал! - удивился надзиратель.

- Кончилась.

- Как кончилась? Ее же было до...

- Да вот она. Вся.

- Вот это? Ты зачем ее изорвал? Я тебе зачем ее давал?!

- Нервничаю я.

- Ну и нервничай! При чем здесь бумага? Зачем бумагу рвать?

- Ну я же говорю, нервничаю! Как писатели. У которых роман не получается.

- Ну, значит, пиши на газете. Раз такой нервный.

- Бумагу давай!

- Да пошел ты!

Окошко захлопнулось.

Ну и ладно. Не очень-то хотелось...

Полковник отошел от двери и лег на нары.

Все, что можно было сделать, он сделал. Оставалось ждать.

Зубанов вытащил бывший у него карманный календарь и проколол на нем еще
один день. Сегодняшний день...

Через день еще один день.

Потом еще один.

И еще...

- Выходи!

- Куда выходи?

- Куда надо - туда выходи. С вещами выходи. Давай, давай. Быстрее!

Полковник собрал вещи и вышел.

- Пошел!

Прошли коридор. Дальше были общие камеры. "Значит, в общую камеру, -
подумал полковник. - Интересно, в какую? В ту? Или в ту?" Оказалось, не в
ту и не в другую.

- Направо.

Направо были памятные Зубанову кабинеты.

- Лицом к стене! Стоять!

Надзиратель толкнул дверь. Та приоткрылась.

- Товарищ майор, привел.

- Давай его сюда, - послышался голос. Надзиратель толкнул полковника в
кабинет.

- Здорово, - недобро ухмыльнулся следователь. И потрогал пальцем
налепленный чуть выше глаз крест-накрест пластырь. - Давно не виделись.

- По мне - лучше бы совсем не видеться.

- А я бы с удовольствием! Чтобы ты не заскучал!

- Заскучать мне не дадут. Ваши держиморды не дадут.

- Ладно, иди сюда. Полковник подошел к столу.

- Садись.

Сел на привинченную к полу табуретку.

- Распишись здесь, - следователь развернул на столе и подвинул ближе к
Зубанову лист бланка. - Вот здесь, - подал ручку.

Полковник взял ручку, посмотрел на следователя и протянул ручку назад.

- Я не подписываю документы, содержание которых не знаю.

Следователь поморщился. И подчеркнуто официальным тоном, уводя взгляд в
сторону, объявил:

- Следствие изменяет избранную в отношении вас меру пресечения. Вы
отпускаетесь под подписку о невыезде. Вам запрещено покидать пределы
города. В случае возникновения особых обстоятельств - вашей болезни, смерти
близких родственников - вы обязаны известить о своих перемещениях органы
следствия не позже, чем за сутки до отъезда. Вам все ясно?

- Теперь все!

- Распишитесь.

Полковник черкнул свою роспись. И, скрывая радость, спросил:

- Что-то еще?

- Ты не радуйся. Раньше времени. Следствие не закончено, и в любой момент
мы можем вернуть тебя в камеру. Имеем право вернуть.

- Ну, если имеете - тогда конечно. Тогда не радуюсь. Тогда грущу.

- Вот возьми, - протянул следователь прямоугольную бумажку. - Это пропуск.
На выход из здания. Ковальчук!

- Я, товарищ следователь!

- Отведи его.

- Куда?

- К выходу отведи. Вот его пропуск. На волю.

- Как же так? Он же...

- Иди. Дежурного я уже предупредил.

- Он же вас! И...

- Иди, я тебе сказал! Подследственный отпускается под подписку о невыезде.

Сопровождающий неопределенно пожал плечами. Скомандовал:

- Выходи!

Полковник пошел к двери. Но услышал, как следователь тихо окликнул его.

- Что?

- Гнить бы тебе здесь, падла! Кабы не защитники твои. Но ничего, еще не
вечер. Еще увидимся...

- Защитники? Какие защитники? - переспросил полковник.

- Твои защитники. И не надо мне изображать дурака! Твои защитники! Которые
до самой Генеральной прокуратуры...

- А может, это не защитники? Может, это просто правда восторжествовала?

- Что?! Ану, пошел отсюда! Быстро пошел! Пока я... Ковальчук!

- Тут я!

- Гони его отсюда! Чтобы глаза мои его...

- А ну, пошел! А ну, быстро! Полковник, не оглядываясь на сопровождающего,
пошел по коридору.

- Стой! Стой, я сказал! Полковник замедлил шаг.

- Ну чего тебе?

- Руки за спину!

- Шалишь! Я теперь не твой. Не гражданин. Я теперь товарищ! И значит, могу
держать руки где угодно. А не только на спине и затылке.

Кончилось твое время, гражданин начальник!

Зубанов демонстративно сунул руки в карманы и не спеша пошел по коридору.
Который начинался в тюрьме, а заканчивался на свободе.

Все! Конец его заключению. Вернее, злоключениям в заключении. Хочется
надеяться, что больше сюда он...

Хотя, с другой стороны, что ждет его на свободе, тоже неизвестно. Здесь
хоть стены, решетки и менты с пистолетами защищают. А там, на улице... там
со всех сторон сквозняком продувает.

Вот и думай теперь, где лучше? Там, где лучше? Или где хуже?! Или где
совсем невмоготу!..

Глава 36

В отдельном кабинете ресторана сидели трое мужчин. Пили, ели и
разговаривали. Пили и ели мало. Разговаривали много. И нервно.

- Кто?! Кто это сделал? Кто его смог?..

- Генеральная прокуратура его смогла.

- Шутишь!

- Кабы так. Генеральная прокуратура рекомендовала изменить меру пресечения.

- Так ведь только рекомендовала!

- Так ведь Генеральная прокуратура!

- Черт их задери!

- Только прежде - они нас.

- Что, так плохо?

- Еще хуже. Прокуратура предложила прислать сюда своего человека. С
формулировкой - для оказания помощи следствию.

- Откуда они узнали? Откуда они могли узнать?!

- От верблюда могли узнать. Или, вернее, от ишака...

- Может, это его прежние дружки стукнули? Или... Или кто-нибудь из своих?

- Неужели из своих?!

- Кабы из своих!

- Ты что-то знаешь?

- Знаю! Знаю, что это не дружки. И не свои. И вообще никто! Потому что
знаю, что прокуратура по просто стуку зад от стула не отрывает. Они лишние
дела не любят. Их, чтобы на новое дело поднять, надо полгода раскачивать. А
тут...

- Ты хочешь сказать, на них кто-то надавил?

- Хочу сказать, что надавил. Причем сильно надавил.

- Кто? Кто надавил?

- "Крыша" надавила!

- Чья "крыша"?

- Зуба "крыша"!

- Откуда у него?..

- А ты вспомни, где он раньше работал? Он же в ГБ работал!

- Точно!

- ГБ - "крыша" серьезная.

- Слушай, а может, он специально?..