Чтение 46–й страницы книги ~Универсальный солдатик~

- Подумайте еще раз, - увещевал психолог голосом
переводчика. - Зачем вам усугублять ваше положение? Пока вы
можете отделаться небольшим сроком, который проведете в
комфортабельной французской тюрьме с четырехразовым
питанием, спортзалом и телевизором в камере. Если вы
причините вред заложникам, то наказание будет более
суровым...

- Слышь, мужики, у них там точно нормально - курорт,
все есть, кроме баб! А если вы будете ломаться, то они вас в
Россию законопатят, - от себя добавил переводчик. - На хрена
вам сдались такие радости? Соглашайтесь, а им тут чего-
нибудь наплету...

- Да пошел ты! - шепотом сказал товарищ Максим. -
Крикни им, чтобы они катились к чертовой матери! Ну!

- Катитесь... К чертовой матери! - крикнул Иванов.

- Ты громче, громче! - потребовал товарищ Максим. И,
играя кухонным ножом, направился в сторону Иванова.

- Катитесь к чертовой матери! - истошно крикнул Иванов.

Переводчик замолк. И психолог замолк. Вместо них
зазвучали русские народные песни.

- Во дают! - удивился товарищ Максим. - На жалость
давят. Ну ничего, скоро они по делу заговорят. Песня
прервалась на середине куплета.

- Эй, вы слышите меня? - спросил переводчик, - Иванов
слышит?

Иванов вздрогнул. Товарищ Максим напрягся.

- Сейчас с тобой будут говорить!

Громко захрустел передаваемый из рук в руки микрофон. И
на улице, разносясь эхом по парижским улицам, зазвучал
женский голос.

- А чего говорить-то?..

- Про то, как вы его любите, - так же громко ответил
переводчик.

- Ваня. Ваня!.. Ты меня слышишь? Узнаешь?

Иванов услышал и остолбенел. Он узнал голос... Это была
его жена.

- Это же Вера, - тихо сказал он.

- Жена, что ли? - удивился товарищ Максим.

- Да, - кивнул Иванов.

- Она у тебя что - француженка? - еще более удивился
товарищ Максим.

- Нет, она в Тамбове родилась, - ответил Иванов.

- Так они что, ее оттуда притащили? - присвистнул
товарищ Максим. - Во дают!..

- Ванечка, я тебя люблю, - собщила жена. - Сильно
люблю... Все еще люблю... Честное слово, люблю...

Вплетаясь в голос жены, тихо зазвучала песня "Миленький
ты мой"...

Иванов сглотнул слюну.

- Она тут плачет, - сообщил переводчик. - Можно
сказать, убивается.

И придвинул микрофон к лицу жены.

- Ва-анечка! Ты бы вышел, а? - ревела белугой, просила
Вера. - А то я сюда попала, а Париж не увижу. Они меня не
пускают... Жалко-о-о!

Микрофон снова захрустел.

- Эй, Иванов? Ты зачем заставляешь любимую женщину
страдать? У тебя что, сердца нет? Вера завыла громче. Иванов
захлюпал носом. Голос Веры пропал.

- Тут с тобой еще хотят поговорить, - сообщил
переводчик.

Микрофон замолк и через секунду заговорил голосом
двоюродного брата.

- Здоров, Ванька! Ну ты даешь! Меня, е-мое... прямо из
сортира вынули, с горшка, блин! В Париж е... Я, е-твое...
глазам своим не поверил - натурально, е... Эйфелева башня,
блин, как живая стоит! Ну ты молоток, братан, что меня сюда
вытащил, что не забыл! Ну, спасибо тебе, е...

Динамики затрещали. Видимо, у двоюродного брата
отбирали микрофон.

- Ты слышь, Ванька, ты им не сдавайся! - орал
двоюродный брат. - Руки убери, гад!.. Ты давай сюда Серегу с
Нинкой. И Петруху! Пусть они их тоже везут!.. А то ч" я
один? Пусть порадуются! Ты теперь все можешь!... Нуты чего,
е... цепляешься, е-твое?.. Руки убери! Отцепись, падаль!..
Слышь, братан, держись! Но пасаран, блин, е...!

Микрофон отобрали, но голос брата был все равно слышен.
Он требовал убрать руки, страшно матерился и призывал брата
Ваню не жалеть французов и бить их, как Кутузов Наполеона.

Потом стали слышны крики и приглушенные удары.

- Что гады, справились, да! - страшно выл, наверное,
кусаясь, двоюродный брат. - А ты один на один, ты, который в
каске... Ну иди, иди сюда, не бойся, жабоед! Что, слабо! У-
у, падла!..

И снова взлетающий к крышам крик.

- Бей их, Ванька, фраеров драных! За меня бей! За всех
наших! Мочи их, козлов! Молодец, Ванька!.. Вставай, страна
огромная... Уйди, падла!.. Вставай, Ванька, на смертный
бой!..

Кое-как брата затолкали в полицейскую машину и увезли.
У полицейского психолога отобрали микрофон.

- Я ничего не понимаю... он не должен был, он его
любимый брат, - пытался оправдаться психолог. - Такого
никогда не было! Не могло быть...

Слово дали представителю российского посольства.

- Вы не должны были так поступать, - сказал посольский
чиновник. - Вы не должны были думать только о себе. Вы в
первую очередь должны были думать о Родине. О том, какой
урон вы наносите ей своим непродуманным поступком...

- Ваня, Ванечка, одумайся! - по второму микрофону
взвыла жена. - Они меня в Париж не пускаю-ют! Даже в магази-
ин!!.

К оцеплению подъехал полицейский автобус.

- Эти со мной! - сказал старший следователь
криминальной полиции Пьер Эжени.

В автобусе, плечо к плечу, насупившись и надвинув на
глаза каски, сидели генералы, полковники и майоры МВД.

Автобус пропустили, и он остановился возле мат шины с
динамиками.

- Ну обидно же, Вань, - уговаривала мужа жена. - Ну что
ты, зверь что ли? Они тебя убьют и меня сразу в аэропорт
отправят. И подарков не дадут. Они сказали, что если я тебя
уговорю, они мне подарки дадут. А если не уговорю - не
дадут! Ну Вань... Ванюшечка... Ну пожалей меня, родненький.
Ну чего тебе стоит...

К машине подошел генерал Трофимов.

- Кончайте эту лабуду, - сказал он, болезненно морщась,
переводчику. - Нашли из кого слезу вышибать. Он же профи. Он
Иванов!..

И потащил на себя микрофон.

Пьер Эжени кивнул.

- Слышь, Иванов, узнаешь меня? - крикнул Трофимов.

Иванов узнал. И снова вздрогнул. И даже сильнее, чем
когда услышал голос жены.

- Это я, майор Трофимов.

"Почему майор? - еще больше испугался Иванов. - Он же
генералом был!"

- Слушай меня внимательно. Ты меня знаешь, я тебя знаю.
То, что раньше было, это так, лирика. Я тебе по делу скажу.
Если ты не сдашься, они тебя пристрелят, такой у них приказ.
А ты мне живой нужен. Слышишь - только живой.

- Кто это? - спросил товарищ Максим.

- Это генерал из Москвы. Генерал ФСБ, - ответил Иванов.

Товарищ Максим взглянул на него с интересом и даже,
кажется, уважением.

- Конечно, если ты будешь отбиваться, им мало не
покажется, - продолжал кричать генерал...

Переводчик переводил его слова присутствующим.

- Пару взводов ты им, конечно, положишь...

Пьер Эжени испуганно вздрогнул и посмотрел на генерала.

- Но всех все равно не сможешь. Их тут, считай,
дивизия. Так что лучше сдавайся. А мы тебя как-нибудь
вытащим. Это я тебе гарантирую...

Пьер Эжени, услышав перевод слов генерала, напрягся.

- Это я так, чтобы он сложил оружие, - быстро сказал в
сторону генерал.

- А, - понятливо закивал Пьер.

- А что, точно вытащат? - спросил товарищ Максим.