Чтение 46–й страницы книги ~Мент в законе (Судья и палач)~

- А что вы здесь делаете, Александр Васильевич? - Его тон захрустел
официальностью, как сухарь в зубах.

- Да вот ехал, смотрю, мужик голосует. Я его сразу срисовал. Змееныш, он у
нас по ориентировке проходил. Ну и решил, прежде чем сдать, по душам
поговорить...

- Чувствуется школа, - кивнул Грибалев. - Извини, Александр Батькович,
погорячились...

- Извините, товарищ старший лейтенант. Не сразу разобрались...

И омоновцы покаялись.

Грибалев больше не нуждался в них. По его команде они покинули квартиру.

Он подошел к столу, сел на табурет. Рядом пристроился Кулик. Его не гнали.
Напротив, он был даже нужен.

- Куй железо не отходя от кассы. Так ваш Круча говорит или я что-то
путаю?..

Ну вот, Степана Степаныча уже как классика цитируют. Хотя это и не его
слова, но говорит он именно так.

- Да говорит, - кивнул Саня. - А еще он говорит: куй железо, пока до
уголовно-процессуального кодекса дело не дошло...

В комнате появился еще один мент. Мужик в кожанке. Наверняка тоже опер. Из
одного отделения с Грибалевым. В поводу он держал Змееныша.

- Ну что, Петро? - спросил Грибалев.

- Запрещенных предметов нет, - пожал плечами тот.

- Жаль... Значит, обойдемся без понятых, - спокойно проговорил. - И без
кодекса... - И тут же резко Змеенышу: - Зачем, гад, старуху убил?

- Какую старуху? - побледнел Змееныш.

И начал в растерянности озираться по сторонам.

- Ну, блин, Раскольников хренов! Я тебе покажу, какую!

Грибалев сорвался с места, схватил Змееныша за грудки и припер его к
стенке. Одной рукой держал его, а второй достал пистолет, стволом вдавил
его в пах.

- Колись, сука!

Неплохо сработано. Психологический эффект налицо. Грубая сила, природная
жесткость опера сделали свое дело. Змееныш внутренне сломался. Не каждый
мент способен на такой результат. Но Грибалев мент по жизни - Кулик это
сразу понял.

Змееныш сломался. Но, увы, колоться не стал.

- Да не знаю, про какую старуху разговор?

А он, похоже, и в самом деле ничего не понимает.

- Дарья Алексеевна Калмыкова... Ну что, проветрились мозги?

Грибалев отпустил Змееныша и сел на место.

- Дарья Алексеевна? Ее что, убили?

- Ну ты, блин, даешь! Кому ты понты кидаешь? - взорвался второй опер.

Но, в отличие от Грибалева, на жесткий прессинг не пошел. А это сейчас уже
и не нужно.

- Да век воли не видать! Не убивал я ее! - Змееныш пустил сопли. - Я у нее
квартиру снимал. На хату шел, да не дошел. Чую, неладное. Я и застопорился.
Ну, думаю, менты, засада. Я заднюю и включил. Больше на эту хату ни
ногой... Да не убивал я ее, начальник. Хлебом клянусь!

Казалось, Змееныш сейчас упадет на колени.

- Ты у меня завтра дерьмом с параши клясться будешь! - зарычал Грибалев. -
Я тебя, падла, раскручу на признанку...

Он встал из-за стола.

- Давай в отделение его, - сказал он своему напарнику. - Мы ему там мозги
вправим... И сам он собрался уходить.

- Постой, - взял его под руку Кулик.

- Чего?

- Развел ты Змееныша классно. Как дерьмо мягкий. Сок из него давить надо,
пока не затвердел. Он убил старуху или нет, это пусть следаки выясняют. А
мы давай его на кражи раскрутим. Прям сейчас. Авось со своей "земли" какой
"висяк" скинешь. А вдруг и с моей что сорвется?

- Логично! - кивнул Грибалев.

И снова вернулся за стол. Вернули и Змееныша.

- Пей! - Грибалев слил остатки водки в стакан и протянул ему.

Вор выпил залпом. Ему даже дали закурить.

- Еще желание есть?

- Какое желание? - не понял он,

- Как какое? Последнее...

- Не понял...

- Это хорошо, что не понял. Легче умирать будешь...

В руках Грибалева появился пистолет. А в глазах ледяное спокойствие. Как
насосом воздух в мяч, нагнал на Змееныша жути.

- Не понял, начальник! - Тот в страхе попятился в угол.

- Что, мразь, жить хочешь?

- Не, начальник, так нельзя... Это незаконно...

Ну вот, о законности вспомнил. Саня криво усмехнулся. Может, ему сюда еще и
прокурора подать?

- А по хатам чужим шастать законно?

- Ну так я за это отвечу...

- Ответишь. Это ты точно сказал...

- Не томи, начальник. Спрашивай! Где что нагрешил, все как на духу скажу...

- Ну да. А завтра на допросе у следователя отречешься от своих показаний.
Знаешь ведь, гад, что я опер. Знаешь, что моим протоколом задницу подтереть
можно... Ты мне скажи, где твой "курок"? Где краденое заныкал?

Грибалев прав. Оперу можно что угодно напеть. И если показания не
подкреплены убойными уликами, от них можно легко отказаться. А вот
вещественные доказательства - от этого не отвертишься, хоть тресни.

- Да ты чо, начальник! Какое краденое? Все барыге сплавил...

- Фамилия, кличка, адрес?

- Да ну, в натуре, начальник! Грибалев нажал на спусковой крючок. Но даже
утопить его не смог.

- Вот, блин! Совсем забыл...

Он снял пистолет с предохранителя и клацнул затворной рамой с таким
выражением на лице, будто и в самом деле забыл дослать патрон в патронник.

- Начальник, не надо!

И только сейчас Змееныш упал на колени.

- Все скажу... Поехали, покажу нычку! Петро, напарник Грибалева, схватил
Змееныша и потащил вниз к машине.

- Молоток, на уровне работаешь, - отозвался о способностях Грибалева Кулик.
- Круча таких уважает...

А иногда и матом кроет. И в грудь кулаком даже можно схлопотать. Но это
если переборщишь. Нельзя перегибать палку. Только об этом Саня не сказал.
Впрочем, Грибалев держал себя в рамках закона. Нет, не
уголовно-процессуального. И даже не милицейского. А чисто ментовского.

Они вышли из квартиры, спустились во двор. А там их ждала неожиданность в
виде симпатичной девушки с микрофоном. А за ней небритый мужик с
телекамерой. И еще какие-то люди.

- Несколько слов для передачи "Место встречи изменить нельзя". - Саня и
опомниться не успел, как микрофон оказался под его носом. - Что вы можете
сказать об опасном убийце?

- О каком убийце?

- О том, которого вы задержали...

Ни он, ни Грибалев не знали, откуда появились эти теледеятели. Но то, что
они явные дилетанты, он понял сразу. И о передаче он такой не знал. "Место
встречи изменить нельзя". Точно, нельзя было изменить место, нужно было
встретиться именно здесь, на выходе из дома. Хорошо, не встретились в
квартире в тот момент, когда Грибалев Змееныша к стенке ставил.

Тележурналисты его раздражали всегда. Особенно такие вот наглые репортеры.
Даже если они появляются перед ним в виде очаровательных девиц.

- А разве уже состоялся суд? - закрывая камеру рукой, сказал он. - Разве
уже доказана его виновность?.. Задержанному даже обвинение не предъявлено.
А вы его уже в убийцы зачислили....

Кулик мог ехать домой, но он остался с Грибалевым. Очень хотелось знать,
чем закончится их случайное сотрудничество.

Было уже совсем поздно, когда они добрались до тайника Змееныша.

- Ну ты жук, - сказал Змеенышу Грибалев, осматривая содержимое большого
картонного короба.

В основном здесь был всякий хлам. Три магнитолы, видеомагнитофон,
хрустальная посуда, серебряные ложки, вилки, ножи.

Внимание Грибалева привлекла жестяная коробка. В ней были драгоценные
украшения: кольца, перстни, серьги, браслеты, ожерелья, кулоны. И деньги...

- Что, не сбывал краденое? - спросил он

- Точно, начальник. С "барыгами" свяжешься, на ментов нарвешься...

- И без того нарвался...

- Ну не из-за кражи...

- Не переживай, кражи тебе тоже зачтутся...

- Почему тоже?.. Не убивал я Дарью Алексеевну...

Змееныш пустил сопли.

Кроме денег и драгоценностей, вор уносил из квартир и кое-какое другое
добро. Редко и по мелочи. Как вот эту барсетку, например. Хорошая вещь,
себе можно было взять. Но нет, в тайник все снес, до кучи сложил. Палева
боялся...

Кулик взял барсетку, раскрыл ее. Она была пуста. Только техпаспорт на
машину и права. Нет, два техпаспорта. Один из них на имя Болотова Виталия
Георгиевича...

Саню как током кольнуло. Болотов Виталий Георгиевич, знакомая личность. И
машина "Гранд Чероки" с наличием в госномере цифр ноль и два.

- Где взял? - грубо спросил он у Змееныша. - У кого смыл?

- Да в Кунцево, у мужика одного...

- В Кунцево? А не в Битово?