высунулся ствол автомата. Он ударил по тормозам, придавив ногу Татьяны,
крутанул руль вправо, наезжая на тротуар, но было уже поздно. Автоматная
очередь разрезала машину вдоль.
двигайся!" - а сам, пригнувшись, открыл правую дверцу и выпрыгнул на
асфальт.
не один ствол, а несколько. Пули прошивали жестяную коробку "Жигулей",
рухнуло лобовое стекло; из "девятки" выскочили три темные фигуры, и Гуров
открыл ответный огонь.
девятого калибра.
при настоящем уличном бое. Если до этого кто и шел по тротуару вдоль
бульвара, то сейчас обезлюдело, машины, следовавшие за ними, остановились,
начали сигналить и подали назад. Возникла пробка, где почему-то каждый из
водителей считал нужным нажимать на клаксон. Грохот выстрелов и непрерывные
сигналы автомобилей создавали театральный эффект, если к творящемуся
убийству можно применить слово "театр".
назад, к машине, но Гуров "прошил" колеса, выстрелил в заднее стекло,
надеясь, что не угодит водителю в голову, потому что одного необходимо было
взять живым. Когда он подбежал к машине, то на водительском сиденье корчился
бритоголовый парнишка, и Гуров, не задумываясь, выстрелил ему в правое
плечо. Затем взял с его колен автомат, забросил на заднее сиденье, вынул
наручники и приковал парня к рулевому управлению. Где-то вдалеке прозвучал
сигнал милицейской машины, которая пыталась пробиться сквозь пробку.
скорость и исчезали в тоннеле под проспектом. Через несколько секунд
подкатила ПМГ, из которой выскочили два молоденьких сержанта и навели на
Гурова свои пистолеты. Гуров положил "беретту" на багажник "девятки" и
поднял руки.
голосом,
что мое оружие лежит в стороне, а я - полковник главка. И если ты не
боишься, можешь подойти ко мне, опустить руку в карман и достать
удостоверение.
сидит Татьяна или лежит, но было темно, и он ничего не мог толком
рассмотреть.
один из них, который до этого командовал и явно был в группе старшим,
спросил:
машине.
жива, но на обращение Гурова никак не реагировала. Гуров не мог понять, куда
ее ранили, поэтому сел на переднее сиденье, положил голову любимой женщины
себе на колени и стал ждать.
операционной, где хирурги сражались за жизнь Татьяны. Вскоре из операционной
вышла женщина в зеленом халате, сняла шапочку и марлевую повязку с лица,
подошла к Гурову и сказала:
по-мужски, затянулась и сказала:
что вы ее вообще довезли.
кровь на груди Гурова, взяла его окровавленную РУКУ.
кровь.
видимо, он вытирал пот, и кровь с ладони попала на лицо.
произнесла только одну фразу:
спрятавшийся в норку.
к девочке, как приговоренный к казни на эшафот. Ему надо было слишком многое
объяснить, и что бы он ни говорил, его слова будут звучать как оправдание,
хотя виноват он был лишь в том, что позволил Татьяне сесть за руль.
предназначалась ему, сыщику Гурову. Бандиты бьыи уверены, что за рулем
именно он. И даже в такой критической ситуации сработал мозг профессионала,
и Гуров нашел выход, как объяснить Яне происшедшее не оправдываясь, а лишь
изложив факты.
сидел у телефона и ждал звонка.
штаны?
совершил преступление: разрешил ей сесть за руль. На Гоголевском с нами
поравнялась "девятка". Из автомата водителя расстреляли в упор. Татьяна
схватила очередь, которая предназначалась мне. Я сидел рядом и даже не мог
ее прикрыть собой. Они увидели, что расстреляли не того человека,
затормозили и вывалились на улицу. В этот момент я тоже успел выскочить из
машины. Двоих застрелил сразу, а третьему прострелил плечо и в наручниках
сдал ребятам из МУРа. Они подъехали через несколько минут.
его звучал как скрип металла по стеклу.
дочке, которая, видимо, находилась рядом. Не зная, как помочь другу,
Станислав сказал:
правым рядом, убийцы подъехали слева. Ты бы ехал левым рядом, и они бы
подъехали справа. Все равно Татьяна находилась бы между убийцами и тобой.
сидеть на диване, и глаза у нее были голубые, фарфоровые, безжизненные,
словно у куклы.
отпуска, займись похоронами. Татьяна лежит в Скли-фосовского. Позвони на
телевидение, сообщи друзьям. Выбей место на кладбище, я хочу, чтобы ее
захоронили по-человечески, а не кремировали.
привыкнуть, потому что в ближайшие дни ты будешь жить здесь. Я не умею
говорить слова, но со временем ты поймешь, что я нормальный человек, а не
просто полицейский. Попробуй заснуть, а если не получится - просто полежи.
Давай доживем до утра. Знаешь, есть одна мудрая пословица, она гласит:
"Дорога даже в тысячу миль начинается с первого шага".
приехало всего три человека. Присутствовали несколько офицеров, приятелей
Гурова. Неожиданно приехал Орлов, и уж что совсем было необычно - он приехал
в форме, и не просто в форме, а при всех орденах, и не с планочками, которые
носил, даже являясь к министру, а именно с орденами. И хотя большинство из
них Орлов получил, служа с Гуровым, последний удивился, как много наград у
его начальника и друга.
генерал-лейтенанта и были убеждены, что хоронят какого-то военного в высоком
звании. Когда опустили гроб и бросили первые горсти земли, Гуров обнял Яну
за плечи и отошел в сторону.
за рукав и пьяным голосом зашептал:
царапинки?
Отойди, дочка, нам нужно поговорить.
И когда она повернется так, что мы с тобой вновь встретимся, тебе
понадобятся врачи. Начинай копить деньги. Нынче медицина стоит дорого. А
хозяевам передай, что мой выстрел всегда второй. Они отстрелялись. А сейчас
быстро перестань прикидываться пьяным и сделай так, чтоб тебя искали.
повернулся, засеменил по аллейке и скрылся за поворотом.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Лукьяненко Сергей
Маккэфри Энн
Круз Андрей