прервался, чтобы закурить крепчайший "Житан" - третью сигарету за
завтрак.
даже не знал, где она, что с ней... И я понятия не имел о том, что будет
ребенок, что он родился... Ты то есть родилась... К тому же это
безденежье... Я получал на фабрике сто двадцать рублей - на такие деньги
даже в Москву толком не съездишь. Я в институте привык к несколько иным
доходам - я тебе потом расскажу, от чего... И вот тут-то на горизонте
появился Пол... Ну то есть Пашка... Мы все тогда были - Пол, Майкл,
Антуан... Тлетворное влияние Запада, - усмехнулся отец, делая широкий
жест, как бы охватывающий вот этот ресторан на Енисейских Полях и сами
Елисейские Поля, включая Триумфальную арку неподалеку.
осведомился, не нести ли заказанное.
в моей жизни огромнейшую, прямо-таки скажу, - отец усмехнулся, -
судьбоносную роль...
это не он ли сейчас - мэр Южнороссийска?
ох как далеко. Хотя задатки у парня были что надо... Он был тогда года
на три старше меня. Уже партейный. И уже возглавлял на фабрике отдел
снабжения - должность не для молодых и не для слабонервных, если ты
знаешь... Впрочем, откуда тебе знать...
божоле. Они посмаковали, отец утвердительно кивнул и отослал лакея,
сделав жест, чтобы тот не появлялся подольше.
человек бесконечно циничный, но обаятельный. И авантюрист страшный, еще
почище меня. На работе он - Павка Корчагин, секретарь комсомольской
организации: комсомольский значок, пламенные речи - про заветы отцов и
все такое... После работы, среди своих (а в своих ходили очень
немногие), он - Пол: гитарка, анекдотики, "Лет ит би!"... Я с самого
начала почему-то подозревал, что он связан с КГБ. Уж очень он был
раскованный... Сейчас-то я просто уверен, что так оно и было. Иначе б
тогда он просто не поднялся бы. Получил бы, как Шляга, "пятнадцатирик",
а то и просто шлепнули бы... Впрочем, это я забежал вперед... - Антон
закурил еще один "Житан" - крепкий и вонючий, что наша "Новость". -
Короче, - задумчиво сказал он, ломая спичку в пепельнице, - стали мы с
Полом - Павлом Ильичом Ильинским то есть - встречаться все чаще. Он ко
мне на работу в каморку заходил, после службы в общагу наведывался...
Пили мы с ним...
разговаривали - и не только о бабах. И о политике, разумеется. И об
экономике.
даже злость брала: сырье у нас прекрасное, оборудование - нормальное,
девки-мотористки - трудолюбивые... А шьем - ну такое, прости меня,
говно, что в магазинах годами пылится! Трусы сатиновые синие до колен. В
лучшем случае, как последний писк, - трусы в горошек!.. Говорили мы с
Полом, говорили - и договорились до того, что нормальным путем ну никак
ты эту ситуацию не перешибешь. Ну разработал бы я модную модель - такую,
чтоб в магазине с руками отрывали... Ну и что? Ну, положим, директрисе
нашей - ох, сука была еще та! - она бы, эта модель, понравилась... Так
ведь надо еще в крае ее утвердить. Надо еще в Москву в министерство раз
двадцать съездить - там утвердить... Потом в целях борьбы за снижение
себестоимости из модели бы самые хиповые детали изъяли - ну, и вышли бы
те же самые трусы!.. А мы их и так уже клепаем!.. Впрочем, зачем тебе
эти дела давно минувших дней... Вы теперь иначе живете. И слава богу,
скажу я тебе, что иначе. Хоть у вас там такое дерьмо, как Ильинский и
Шляга, процветают. А мать твоя, кандидат наук, в говне сидит!.. Но все
равно - хуже совдепии, наверно, ничего нету...
пришел ко мне с конкретным делом. Вот, говорит, давай мы организуем
такую артель. Фирму такую. Я, говорит, буду доставать "левое" сырье. Ты,
Антуан, будешь разрабатывать клевые модели. Девки наши, мотористки,
станут шить на дому классные вещи... Я его схему понял сразу. Я и в
Москве видел, как такие дела делаются, и сразу спросил: а сбыт?.. А он к
этому вопросу был готов. А сбытом, говорит, будет у нас заниматься
Шлягун Мишка, или Шляга, мы с ним в школе учились, он чувак тупой, но
надежный, и меня слушает... Шляга, говорит, тут в городе на рынке всех
знает: и хачиков, и цыган... А мне, помню, настолько к тому времени
обрыдла эта фабрика и эта общага, что я сразу же сказал Пашке:
предлагать?
ладонью по столу. - Может, его потом прихватили? А может, Кей-Джи-Би и
нужно было с самого начала раздуть такое дело?!. Может, Пол с самого
начала задание такое получил? Их же, "кей-джи-би", хлебом было не корми
- дай у себя заговор какой раскрыть!.. Или хищение в "особо крупных"!..
Это ж для них было слаще меда!..
котором отчетливо прозвучала знакомая аббревиатура "КГБ".
начали мы с Полом работать. Взялись сперва сумки шить. Такие, знаешь ли,
холщовые, с ручками. На одной стороне надпись "Мальборо", а на другой -
Леннон нарисован по трафарету. Не Ленин, а Леннон... - усмехнулся он
своей старой, с тех времен, наверно, еще, шутке. - И пошло дело.
Пошло!.. Пол фактуру доставал. Девки наши мотористки на дому шили. Шляга
отдавал сумки мелким оптом тем бабкам, что на рынке торговали... Деньги
у нас в кармане зашуршали... Потом мы расширились - кепочки стали шить,
беленькие такие. Потом в моду вошли трусы-плавочки - мы на них
переключились... Пол "левак" - левое сырье то есть - доставал. Я решал,
в какую сторону, исходя из сорта найденного "левака", производство
развернуть.
продукцию сбывал - в самом деле вроде честный парень оказался, хотя и
недалекий...
возьмут. А тут - нет: живем и живем. Дело крутится и крутится... А никто
нас не трогает. До сих пор удивляюсь... И ты знаешь, какими мы деньгами
крутили? Да у меня одного на карман в иной месяц тысяч по десять чистой
прибыли было! Как тебе объяснить - десять "косых" рублей?.. Это если б
сейчас ты штук по тридцать баксов заколачивала! Антон вдруг тяжело
задумался.
Таниного вопроса, отец, - это ведь не шутка. Их ведь еще деть куда-то
надо. Ну, "Волгу" я себе купил, белую. Дачу построил - на имя двоюродной
сестры.
моя зарплата!
сказала Таня.
посадят меня - а в том, что посадят, я минуты не сомневался... Но не
расстреляют же! Наверно, не расстреляют все ж таки!.. Евреев -
"цеховиков" - вот их тогда расстреливали. Грузин, армян расстреливали...
А русских - нет.
национальная политика!.. - усмехнулся Антон. - Ну вот, думал я, дадут
мне "пятнашку", отсижу - так я думал, - положим, лет десять. За
примерное поведение скостят. Вернусь - и что?.. А вот оно что -
чемоданчик. И до конца жизни смогу я жить безбедно... Да ты знаешь, -
воскликнул, воодушевляясь, отец, - сколько тогда в Союзе картины стоили?
Копейки, пыль! В них же тогда никто ничего не понимал! Я Кандинского
знаешь за сколько купил? За пятьсот рублей! А Малевича?
был, там золото-бриллианты, да все равно я то яйцо за десять "косых"
взял!
разгорячившегося отца Татьяна, презрительно щуря глаза.
Москве.
Мать твоя то есть. Ума не приложу, откуда она про меня узнала?.. "Беги,
- говорит, - срочно спасайся, завтра тебя возьмут. Точно, - говорит, -
знаю - возьмут..."
пораженная, воскликнула Таня.
ничего? - требовательно спросила Таня.
рассказывать не пожелала. Влетела, сказала - беги, мол... И вылетела,
Володихин Дмитрий
Трубников Александр
Маккарти Кормак
Перумов Ник
Херберт Фрэнк
Зыков Виталий