среди этой колоды претендентов пока еще не было имени Рузвельта.
президентский срок) и назвал кошку - кошкой и потребовал от ФБР борьбы с
организованной преступностью, а не с мифической красной угрозой, Гувер
понял: началось состязание, в котором победит тот, у кого крепче выдержка.
Авторитет Рузвельта был так высок, что об открытой борьбе против него не
могло быть и речи.
Белом доме, то все те нормы морали, которым поклонялись Гувер и люди его
круга, окажутся девальвированными.
ХОРОШО ИНФОРМИРОВАННЫЙ ЧЕЛОВЕК ЗНАЧИТЕЛЬНО РЕЖЕ СОВЕРШАЕТ ОШИБКИ
__________________________________________________________________________
Штирлица...
Верхней Австрии секретным отделом НСДАП, читались только помощником
Бормана: с тех пор как в Линце был депонирован "музей фюрера" - миллиард
долларов как-никак, - все сообщения, связанные с этим у з л о м,
составлялись в Зальцбурге лично гауляйтером Айгрубером, а принимал их в
Берлине штандартенфюрер Цандер, самый близкий человек рейхсляйтера...
близкие к Кальтенбруннеру, заняты переправкой и укрытием в горных курортах
Альт Аусзее значительного количества золотых слитков. При этом верные
члены НСДАП полагают, что именно в связи с этим просматривается
цикличность передач вражеского радиста, сориентированного на Запад.
Местное подразделение РСХА по-прежнему затягивает расследование, ссылаясь
на особое мнение по этому делу, якобы существующее у партайгеноссе
Кальтенбруннера. Более того, был зафиксирован интерес непосвященных к тем
штольням, где укрыт "музей фюрера".
заместитель начальника концлагеря по линии местного отделения НСДАП, и не
какого-нибудь лагеря, а того именно, где содержался Канарис.
собою в лес, просил заварить для него настоящий кофе, был с ним
демонстративно любезен. Поэтому заместитель начальника - на свой страх и
риск - установил аппаратуру в ту комнату, где происходили "кофепития";
расшифровывать запись не стал, а выслал ее в рейхсканцелярию с нарочным, в
пакете за сургучными печатями.
интереса. Ничего особенно тревожного в диалоге хитрой лисы и простодушного
костолома с университетским образованием не было, но один пассаж заставил
Бормана задуматься.
Кальтенбруннер, тот со странным смешком заметил: "А вы думаете, что работа
вообще возможна? Я мечтаю о том лишь, чтобы заполучить одно право: жить".
нельзя верить ни на гран, рассказывать ему о планах работы по
восстановлению и реорганизации идей национал-социализма в мире значило бы
предать это будущее, ибо двуликий Янус умеет торговать - он и с чертом
может провести посредническую операцию, однако, когда Кальтенбруннер
вскользь заметил адмиралу, что первая информация, переданная ему
Канарисом, далека от того, чтобы считаться по-настоящему интересной, тот
возразил: "Ведь у нас был договор: когда мы исчезнем, я смогу лично, в
вашем присутствии, провести беседу с теми мультиворотилами Латинской
Америки, которые состоялись благодаря мне; без меня у вас ничего не
выйдет; вы - разведчик, вы знаете, сколь ювелирна работа с теми, кого ты
создал из ничего, а затем вывел к могуществу; они перестали быть вашими
агентами, вы отныне зависите от них, а не они от вас, ибо вы просите
деньги в министерстве финансов, а те выписывают любую сумму со своих
бесконтрольных счетов".
зафиксировал в своем первом и единственном отчете ему, Борману, хотя, как
выяснилось, он встречался с Канарисом трижды.
отныне держать связь через Мюллера, Штирлиц говорить не стал: стоит ли
уступать позицию без боя?
поинтересовался Мюллер.
ним соблюдал все те правила, которые мы с вами оговорили.
Мюллер; слежка за Штирлицем осуществлялась под прикрытием организации его
же безопасности: "После блистательно проведенной операции в Берне у
штандартенфюрера слишком много могучих врагов". Группенфюрер и это
аккуратно замотивировал при разговоре с рейхсляйтером; операция по
устранению Дагмар проведена старыми агентами Мюллера, его личной гвардией,
в РСХА никто об этом не знает; и уж конечно никто и не догадывался про то,
какую игру с Москвой затеял Мюллер, используя Штирлица втемную.
сектор разностей, пока в одном с ним здании работают Кальтенбруннер и
Шелленберг, удара можно ждать с любой стороны, и каким он будет -
предугадать заранее невозможно.
совершенно, впрочем, не нуждаясь в ответах Штирлица, просто ему так было
удобнее думать, времени мало, надо проиграть все допустимые вероятия этого
неожиданного вызова.
Швейцарию, придется Штирлица перехватывать на дороге, сажать на
конспиративную квартиру, ломать его и принуждать к игре с московским
Центром в открытую.
и усмехнулся своему вопросу: кто из криминальщиков решит обратиться к
рейхсляйтеру, перепрыгивая через иерархические ступени? Ерунда, такое
возможно где угодно, но только не в Германии. - Вы будете
ч у в с т в о в а т ь меня во время беседы, Штирлиц... Сосредоточьтесь,
постарайтесь настроиться на мою волну, это - в ваших же интересах.
может повести не туда... Информированный человек никогда не совершит тех
ошибок, которые совершают люди, лишенные знания...
гестапо-Мюллер всегда страдал за свою доброту... У меня, во всяком случае,
нет к вам никаких претензий... Мои подозрения живут во мне и умрут там,
ибо лучше с умным потерять, чем с дураком найти.
массивного здания штаб-квартиры НСДАП на Вильгельмштрассе, прямо напротив
рейхсканцелярии. Обменявшись молчаливым партийным приветствием с
вошедшими, Борман предложил обоим сесть в кресла напротив себя и сказал:
людей и срочно отправили их в Линц.
облегчение.
посмотрел на Штирлица, - в соляных штольнях депонированы сокровища,
которые принадлежат партии и нации. Над ними занесен меч. Необходимо
отрубить ту руку, которая посмела этот меч поднять. Вам понятна задача?
рейхсляйтер. Отрубить вражескую руку может и другой человек, Штирлиц нужен
мне здесь... Если же существует какой-то особый аспект проблемы, то
Штирлиц должен его знать, иначе ему будет трудно выполнить задачу,
возлагаемую вами.
я бы коснулся их, Мюллер, - сухо заметил Борман. - Гауляйтер Верхней
Австрии Айгрубер окажет Штирлицу необходимую помощь.
определенного склада, рейхсляйтер, он - простите меня - слепой фанатик, он
ничего не видит и не слышит, он только повторяет лозунги, которые ему
присылает доктор Геббельс. Мы так не умеем работать...
поведения; ему надо вырваться из Берлина; судя по тому, как Мюллер
отбивается от этой его поездки в Верхнюю Австрию, Ганс был убит именно для
того, чтобы лишить его возможности маневра, и г р а Мюллера ясна ему;
теперь можно уходить, а Мюллер не хочет этого, но сказать сейчас слово
против него - значит провалить задумку, ибо, даже если Борман и прикажет,
а Мюллер вынужден будет на словах, здесь, в этом кабинете, подчиниться,
все равно он останется хозяином положения, когда они выйдут отсюда. Нет,
надо молчать, слушать и ждать, будь трижды неладно это постоянное,
изводящее душу ожидание...
Черепнин Владимир
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей