скандале в Гонконге и на данных, которые удалось о нем собрать. Убежден,
что после завершения операции в Москве Глэбба можно заставить
содействовать немедленному освобождению Зотова.
чтобы создать впечатление, будто мы поверили в то, что именно Зотов
является агентом Лоренса.
ваыасаваеачаиаваааеата лицо человека в те моменты, когда он, после долгих
раздумий, несмотря на смертельную угрозу, принял решение - бесповоротное,
на всю жизнь.
бандах Огано; сегодняшней ночью, под пулеметным огнем с двух сторон,
перебежал границу.
больше; не мог, и все тут. Я, как и большинство африканцев, не умею читать
и писать. Поэтому, наверное, мы все так любим сказки. Мы в деревне
садились вокруг костра, и старики рассказывали нам сказки, и для нас,
молодых, это был самый большой праздник. Слово - как танец: мы выражаем
себя в танце и в песне, а ведь песня - это слово. Так вот, когда к нам
пришли агитаторы от Огано и стали рассказывать, как в городах вместо
старых белых появились новые белые из России, мы, конечно, стали
браниться, хотя, теперь-то я понимаю, есть разные белые. Я, когда пришел к
Огано, увидел особых белых, хотя их не очень-то показывают нам. Они живут
в отдельном лагере, вдали от нас, там много стариков, крепких стариков,
лет пятидесяти, которые смешно здороваются друг с другом: поднимают правую
руку и кричат два слова; "зиг Гитлер" они кричат, а мы все-таки слыхали,
кто такой Гитлер, нам рассказывали партизаны Грисо, когда они проходили
через деревню во время войны за независимость.
ночью на дорогу и мы расстреляли транспорт грузовиков. Охрану мы закололи,
а ящики разбили, и тогда один наш солдат, он старый, ему сорок пять лет, и
он окончил два класса у миссионеров, сказал, что на ящиках было написано:
"вакцина", а вакцина - это лекарство, а нам ведь говорили, что там, в
ящиках, на самом деле сидят русские с оружием, чтобы ворваться в деревни и
забрать себе наших женщин. Кто-то стукнул офицеру о том, что старик
разболтал молодым про вакцину, и его расстреляли и объяснили нам, что он
был шпионом, а какой же он шпион, он ведь из соседней деревни! У него есть
мать, жена и пятеро детей, разве такие люди могут быть шпионами?!
огромные кулаки, на глазах у него слезы.
из нас; они заставили танцевать наш танец вокруг копья, а этот танец надо
исполнять обнаженным, так угодно богам, и они высмотрели самых ловких и
крепких; нас отвели в другой лагерь, там, где живут люди Зеппа, это у них
главный командир, он к ним часто прилетает, и там стояли чучела солдат в
форме армии Джорджа Грисо. Нам сказали, что немцы будут учить нас "тихому
бою" с врагами. И они стали показывать нам, как надо прыгать на человека
сзади, как вспарывать ему горло, выкалывать глаза и перебивать
позвоночник.
страшные танцы, да, мы любим песни войны, нашим предкам пришлось много
воевать, чтобы сохранить жизнь потомкам, но я никогда не мог себе
представить, что старые люди, эти самые наци Зеппа, их так все у нас
называют, могут хохотать и веселиться, когда, поймав в капкан козу, они
сдирали с нее шкуру... С живой... Они ее не убивали - связали и начали
снимать шкуру, а она кричала, боже, как страшно она кричала, у меня до сих
пор стоит в ушах этот вопль...
кашляет, тело его сотрясается - видно, что парень никогда раньше не держал
в руках сигарету.
с нами все тяготы жизни в джунглях. А я видел, что он заходил в свою
маленькую палатку, где у него лежит солдатское одеяло на пальмовых
листьях, а позже, когда тушили факелы, он перебирался в запретную зону,
где живут его советники, и туда приводили самых красивых девушек, но
больше их никто не видел; говорят, что их - после него - отдают
охранникам, а те, побаловавшись с ними, топят их в реке, чтобы не было
свидетелей.
свободу? Разве дикие звери могут стать агнцами?"
транспорт с русскими грузами. Нам сказали, что в ящиках - бомбы и автоматы
и мы должны уничтожить все это, чтобы не дать армии Грисо. Я в ту ночь уже
не стрелял. Но я видел, как стреляли и резали наши мальчишки, прошедшие
школу у наци Зеппа. И я видел своими глазами, как девушка-переводчица,
когда они схватили ее, кричала: "Это же все для ваших детей! Это же для
детей!"
автоматными очередями, а когда стали громить ящики, то все увидели, что
там - рулоны с ситцем, детские весы - в них кладут младенцев, которые еще
не умеют ходить; наборы для врачей... И я сказал себе той ночью: "Все, я
ухожу". И я ушел, хотя знал, что у меня мало шансов пробиться сквозь
посты, потому что их сейчас особенно много вдоль по границе. Офицеры
говорили нам: "В ближайшие дни мы начнем выступление, чтобы покончить с
Грисо". Так вот, я хочу быть на этой стороне, и если мне доверят оружие, я
стану стрелять в тех, кто "несет нам свободу", потому что свобода не может
быть кровавой, когда убивают женщин и смеются, разделывая живую козу.
мне не поверят, Октавио. Вы согласны, если я назову вас? Или побоитесь?
нашли их, то, конечно, всех бы убили. Но у меня есть только брат и
дедушка, а они редко бывают в деревне, они ловят рыбу и продают ее в порту
белым капитанам. Так что можете назвать мое имя. И если хотите,
сфотографируйте меня. Да и потом, страх не может быть вечным, рано или
поздно человек излечивается от страха. Я готов умереть за то, чтобы жить
свободным и не чувствовать себя зверем, который ходит по земле затаившись
и в каждом видит врага.
Жувейра были приобщены к "черной книге" о готовящейся агрессии.
имеете в виду фирму или местность?
все разведчики, он великолепно владеет иностранными языками.
Гонконге прожить без китайского - сразу провалишься. Вы никогда не жили в
Гонконге, Пилар?
жили всюду, Вит?
некоего Шанца, он, по-моему, работал там в сфере бизнеса, но Пекин нажал
на местные власти, меня завернули...
красивым, но в глазах появилась тревога; зрачки расширились, и поэтому
казалось, что она плохо видит, вот-вот достанет из маленькой кожаной
сумочки очки в тонкой золотой оправе.
Лукьяненко Сергей
Курылев Олег
Орлов Алекс
Махров Алексей
Зыков Виталий
Сертаков Виталий