понадобилось лезть вперед?
солдат, который .опередил остальных, громко захохотал, затем прорычал что-то
нечленораздельное. В воздухе затрещало от приведенного в действие
колдовства.
ярче, чем то, в которое Ловец попал ночью. Все замерли там, где стояли. Это
было самое мощное заклятие. Они не могли сопротивляться. Твердый переключил
свое внимание на остальных.
разрубая латы нашего воина. Лошадь двинулась вперед, осторожно переступив
через труп. Твердый посмотрел на Поверженных, пытаясь пришпорить животное,
размахивая мечом.
загривку и зарычал. Но рука его запуталась в гриве. Вопль ярости превратился
в
добился и тогда, сильно размахнувшись, метнул клинок в Поверженного.
Фиолетовое свечение вокруг них ослабело.
Несущего Шторм были на таком же расстоянии, подбегая с другой стороны.
животу Твердого и отскочил. Кольчуга? Здоровенный кулак Твердого выдвинулся
вперед и соприкоснулся с виском Ворона. Ворон пошатнулся и осел.
этом месте расплылось красное пятно; мы оба завопили.
Шторм кромсали Твердого. Его рот был разинут, а испуганное лицо исказилось,
пока он пытался спасти себя и не обращать внимания на боль, сосредоточившись
на колдовстве. Пока Поверженные не имели к этому никакого отношения. Перед
ним были только трое простых смертных. Но суть дела прояснилась несколько
позднее.
Менялось.
Меняющего Форму. Мое хихиканье перешло в безумный хохот.
умерщвлении нашего главного врага. Двое солдат Несущего Шторм рубили
Твердого на куски, а Меняющий держал его так, что тот не мог пошевелиться.
Еще до того как мне удалось взять себя в руки, он был уже просто куском
мяса.
Твердого пробил ему череп и застрял там. Ловец Душ и Несущий Шторм медленно
двинулись к нему.
жирную, голую тварь, в которой, несмотря на то, что она стояла на задних
ногах, проглядывалось не больше человеческого, чем в том животном, которое
она изображала. Он пнул остатки Твердого и затрясся от смеха, как будто его
смертельная ловушка оказалась шуткой века.
поспешил к остальным Поверженным, а с его губ на ходу слетало что-то
бессвязное.
сказать, но безуспешно. Несущий Шторм и Ловец Душ даже не шевельнулись,
чтобы помочь.
колени, я проверил у Ворона пульс. Он не больше ребенка, этот Поверженный.
Как в таком маленьком теле умещалась такая ярость?
буграми играли под слоем жира на его волосатых плечах. В напряженной позе он
застыл перед Ловцом и Несущим Шторм. Никто не произнес ни слова, но, похоже,
в этот момент решалась судьба Повешенного. Меняющий хотел помочь, остальные
-- нет.
конфликт?
Повешенный умрет.
но теперь восстанавливался. Я вздохнул свободнее.
спину Меняющего.
на месте, глазные отверстия в его шлеме вспыхнули кроваво-красным светом.
дюжину футов шириной, черное, как внутренности угольного мешка, и плотнее,
чем самый густой туман. Облако выросло быстрее, чем гадюка бросается на свою
жертву. Послышался какой-то удивленный вскрик, и наступила зловещая, Мертвая
тишина. После всех этих воплей и грохота наступившее спокойствие казалось
угрожающим. Я с силой тряхнул Ворона. Никакого эффекта. Ловец и Несущий
Шторм стояли над Повешенным. Оба смотрели на меня. Мне неодолимо хотелось
завопить, побежать, зарыться в землю. Я был волшебником, который смог
прочесть их мысли. Я слишком много знал.
так же быстро, как и появилось. Ловец Душ встал между двумя солдатами. Оба
они медленно завалились, как две старые, величавые сосны.
мгновенный взгляд на его зрачки: расширены. Это сотрясение мозга. Проклятье!
продолжал умирать. Он делал это очень громко. Но я все равно его не слышал.
На дрожащих коленях я поднялся и встал лицом к смерти.
стояли и смотрели на меня. А я смотрел на них. Это было все, что я мог
сделать. Храбрый Каркун. По крайней мере, кишка не тонка взглянуть своей
смерти в глаза.
одному из тех мертвых солдат, которые кромсали Твердого.
бы уже удирал без оглядки. Глупо получилось бы, если бы я так и сделал.
Он не имел ни малейшего представления о том, где находится и что делает,
однако позволил мне направлять его.
поведение его было ненормальным.
я придать своим словам соответствующую интонацию. Все, что я говорил,
звучало как мольба.
энтузиазмом свиньи, которую ведут на бойню. Он мог просто шутить со мной.
Падение с его ковра будет лучшим средством избавиться от сомнений насчет
моей способности держать язык за зубами.
Ковер взмыл вверх и заскользил к громаде Лестницы.
фигуры на лугу. Неправильно все было, неправильно... Но что еще я мог
сделать?
ночного неба появилось в тени, которую отбрасывал один из каменных столбов.
Мое сердце чуть не остановилось.
ГЛАВА 8
ловушку. Последовала кровавая бойня. Малочисленность и усталость не
позволили Гвардии сбросить повстанцев с горы. Самодовольные Поверженные нам
тоже не помогали. Нам не хватило, наверное, одного лишь свежего батальона,
одной колдовской атаки.
направляющихся на юг. Уже несколько дней он был не в себе, все еще отрешенно
глядел на окружающее. Забота о Душечке, конечно, легла на мои плечи. Ребенок
помогал отвлечься от горьких мыслей и подавленного состояния, вызванных
очередным отступлением.
бегством, но также и не смел назвать это движением в тыл, отступательным
маневром, или как-нибудь еще. Капитан не упоминал о том, что если последует
еще одно отступление, то оно будет уже после всеобщего конца. Падение
Амулета будет означать смерть империи Леди. В любом случае Анналам придет
конец, и в истории Гвардии будет поставлена точка.
Вы были для меня семьей и домом...
Известия об остальных армиях