Чтение 453–й страницы книги ~Тысяча и одна ночь~

лали многие приготовления, хотя бы пришлось для этого занять денег на
расходы, и воскликнул: "Я не вернусь, пока не разрушу земель Абд-аль-Ка-
дира, не перебью его людей, не сотру его следов и не захвачу его иму-
щества!"

И когда дошла весть об этом до сына его Ардешира, он поднялся с пос-
тели и вошел к своему отцу царю и, поцеловав перед ним землю, сказал: "О
царь величайший, не затрудняй себя ничем..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Ночь, дополняющая до семисот двадцати

Когда же настала ночь, дополняющая до семисот двадцати, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда до царевича дошла весть об
этом, он вошел к своему отцу царю и, поцеловав перед ним землю, сказал
ему: "О царь величайший, не затрудняй себя ничем, не собирай богатырей и
воинов и не расходуй своих денег. Ты сильнее его. Когда ты соберешь про-
тив него это войско, которое с тобою, и разрушишь его землю и страну,
убьешь его мужей и богатырей, захватишь его достояние, и убьешь его са-
мого, дойдет эта весть и о том, что досталось ему и другим изза тебя до
его дочери, и она убьет себя, а я умру из-за нее и никогда не буду жить
после нее". - "Каков же будет твой замысел, о дитя мое?" - спросил тогда
царь. И Ардешир ответил: "Я отправлюсь за тем, что мне нужно, сам и оде-
нусь в одежду купцов и ухитрюсь добраться до девушки, и посмотрю, как
удовлетворить мое желание и сблизиться с ней". - "Ты избрал этот замы-
сел?" - спросил его отец. И царевич ответил: "Да, о батюшка".

И тогда царь позвал везиря и сказал ему: "Поезжай с моим сыном, ра-
достью моего сердца, и помогай ему в его намерениях и береги его и нап-
равляй твоим верным мнением. Ты будешь ему вместо меня". И везирь отве-
чал: "Слушаю и повинуюсь!" А потом царь дал своему сыну триста тысяч ди-
наров золотом и дал ему яхонтов, драгоценных камней, золотых изделий,
товаров и сокровищ и того, что с этим сходно. И после того юноша вошел к
своей матеря и поцеловал ей руки и попросил ее помолиться, и она помоли-
лась за него и тотчас поднялась и, открыв свою казну, вынула для сына
сокровища, ожерелья, изделия из золота, одежды, редкости и все то, что
сохранялось со времени прежних царей и чего не уравновесить деньгами. И
царевич взял с собой невольников, слуг, животных и все, что бывает нужно
в пути, со всем прочим, и принял обличье купца, вместе с везирем и теми,
кто был с ними, и простился с родителями, родными и близкими. И они пое-
хали, пересекая пустыни и степи в часы ночи и дня.

И когда продлилась для юноши дорога, он произнес такие стихи:

"Влюблен и тоскую я, и боль моя все сильней,

И нет против злой судьбы мне ныне помощника.

Плеяды я стерегу, взойдут лишь, и ас-Симак [596],

Как будто от крайней страсти стал богомольном я.

За утренней я звездой слежу, а как явится,

Бросаюсь блуждать в тоске, и страсть лишь сильней моя.

Я вами клянусь! - любовь на ненависть не сменил,

И вечно не спит мой глаз, и страстью охвачен я.

Мне трудно желанного достигнуть, я изнурен,

И мало терпения без вас и помощников.

Я все же терплю, пока Аллах не сведет с тобой,

И ввергнет тем в горести врагов и завистников".

А когда он окончил свои стихи, его ненадолго покрыло беспамятство, и
везирь побрызгал на него розовой водой. А когда Ардешир очнулся, он ска-
зал ему: "О царевич, укрепи свою душу - за стойкостью следует облегчение
- и вот ты идешь к тому, чего хочешь!" И везирь до тех пор уговаривал
царевича и утешал его, пока не успокоил его волнения, и они ускорили
ход. Когда же показался путь царевичу долгим, он вспомнил любимую и про-
изнес такие стихи:

"Продлен отдаленья срок, тоска и любовь сильна,

И сердце мое горит в огне пламенеющем.

Седа голова моя - так сильно испытан я

Любовью, и слезы глаз струею текут теперь.

Тебе, о мечта моя, желаний моих предел,

Клянусь я творцом вещей - среди них и листок и ветвь,

Я страстью обременен к тебе, о мечта моя, -

Которую вынести не могут влюбленные.

Вы ночь обо мне спросите - ночь вам поведает,

Смежались ли веки глаз дремотой в часы ночей".

А окончив говорить стихи, он заплакал сильным плачем и стал жало-
ваться на великую страсть, которую он испытывает, и начал везирь его
уговаривать и утешать и обещал ему достижение желаемого. И они проехали
немного дней и приблизились к Белому городу после восхода солнца, и тог-
да везирь сказал царевичу: "Радуйся, о царевич, полному благу и посмотри
на этот Белый город, к которому ты направляешься". И царевич обрадовался
сильной радостью и произнес такие стихи:

"О други мои, влюблен я сердцем, безумен я,

Любовь продолжается, и вечно со мною страсть.

Как друга утративший, не спящий, рыдаю я,

Когда опустилась ночь, нет милостивых в любви,

А если подуют ветры, с вашей земли несясь,

Прохладу я чувствую, на душу сходящую.

И веки мои текут, как тучи, дождь льющие,

И в море излитых слез душа моя плавает",

А достигнув Белого города, они вошли и спросили, где хан купцов и
квартал денежных людей. И когда их провели к хану, они поселились там и
взяли для себя три амбара и, получив ключи, открыли амбары и внесли туда
свои товары и вещи. И они оставались в хане, пока не отдохнули, а потом
везирь стал придумывать, как ухитриться в деле царевича..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот двадцать первая ночь

Когда же настала семьсот двадцать первая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что везирь и царевич, поселившись в хане, внес-
ли свои товары в амбары и посадили там своих слуг и жили в хане, пока не
отдохнули. И потом везирь стал придумывать, как ухитриться в деле царе-
вича, и сказал ему: "Мне кое-что пришло на ум, и я думаю, что в этом бу-
дет для тебя благо, если захочет Аллах великий". - "О везирь благого ра-
зумения, делай то, что пришло тебе на ум, да направит Аллах твое мне-
ние!" - ответил царевич. И везирь сказал: "Я хочу нанять для тебя лавку
на рынке торговцев материей, и ты будешь в ней сидеть. Всякому - и знат-
ному и простому - нужен рынок, и я думаю, что, когда ты сядешь и лавке и
люди взглянут на тебя глазами, сердца склонятся к тебе, и ты станешь
сильней для достижения желаемого. Ибо образ твой красив, и умы склоняют-
ся к тебе, и возвеселятся из-за тебя глаза". - "Делай то, что ты изби-
решь и хочешь", - сказал царевич, и везирь тотчас же поднялся и надел
свое самое роскошное платье, и царевич тоже, и спрятал за пазуху кошель,
где была тысяча динаров, и затем они вышли и пошли по городу. И люди
смотрели на них и были ошеломлены красотой царевича и говорили: "Слава
тому, кто сотворил этого юношу из ничтожной воды! Благословен Аллах,
лучший из творцов".

И умножались разговоры о юноше, и люди говорили: "Это не человек, это
не кто иной, как вышний ангел" [597]. А некоторые люди говорили: "Наверно
отвлекся Ридван, хранитель рая, от райских ворот, и вышел из них этот
юноша". И люди следовали за ними на рынок материй, пока они не дошли и
не остановились. И тогда подошел к ним старец, внушавший почтение и пол-
ный достоинства, и приветствовал их, и когда они ответили на при-
ветствие, он спросил: "О господа, есть ли у вас какая-нибудь нужда, ко-
торую мы будем иметь честь исполнить?" - "А кто ты будешь, о старец", -
спросил везирь. И старец ответил: "Я надзиратель рынка". И тогда везирь
сказал: "Знай, о старец, что этот юноша - мой сын, и я желаю взять для
него лавку на этом рынке, чтобы он сидел там и учился продавать и поку-
пать, и брать, и отдавать, и усвоил бы свойства купцов". И надзиратель
отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"

А потом в тот же час и минуту он принес им ключи от одной из лавок и
приказал посредникам ее вымести, и те вымели лавку и почистили ее, а ве-
зирь послал принести для лавки высокое кресло, набитое перьями страусов,
на котором лежал маленький молитвенный коврик, обшитый "округ червонным
золотом, и принес также, подушку, и принес столько товаров и материй из
тех, которые прибыли с ним, что они наполнили лавку.

И когда настал следующий день, юноша пришел и отпер лавку и сел на
кресло и поставил перед собой двух невольников, одетых в лучшие одежды,
а в глубине лавки он поставил двух рабов из прекраснейших абиссинцев.

А везирь наказал юноше скрывать свою тайну от людей, чтобы найти этим
помощь для свершения своих дел, и затем он оставил его и отправился в
амбары, наказав юноше, чтобы он осведомлял его обо всем, что будет про-
исходить в лавке, день за днем.

И юноша сидел в лавке, подобный луне в ее полноте, и люди прослышали
о нем и об его красоте и заходили к нему без нужды, чтобы посмотреть на
его красоту и прелесть и стройность его стана, и прославляли Аллаха ве-
ликого, который сотворил его и соразмерил, и никто не мог пройти по это-
му рынку из-за чрезмерного скопления людей перед юношей. А царевич ос-
матривался направо и налево, не зная, что ему делать из-за людей, кото-
рые были им ошеломлены, и надеялся, что завяжет дружбу с кем-нибудь из
приближенных к правителю, и, может быть, это приведет к упоминанию о
царской дочери, но не находил к этому пути, и его грудь стеснилась, а
везирь каждый день обнадеживал его, что он добьется желаемого.