государь, должно быть, и сам отчасти поверил в свою божественную сущность, о
чем внушал подданным вот уже в течение двух лет. И впрямь: кто еще, кроме
бога, решился бы помериться силами с владельцами кивающих молотов!
позволившая уничтожить отцовскую веру, развалить многочисленные храмы и
храмики Четырех Верблюдов, обложенная невыносимо тяжкими податями и
налогами, притихшая испуганно в своих рассеянных в пустыне оазисах, внезапно
сорвалась с якоря точно так же, как сорвалась с якоря несколько лет назад
сама Харва.
Шарлах! ? хлынули вооруженные толпы; стоящие в гаванях боевые корабли
захватывались почти без боя; забитые телами голорылых арыки разливались;
шипела, съедаемая пылью, мутная, смешанная с кровью вода. Рушились на
вымощенные гранитом площадки бесчисленные изваяния государя, взамен
откуда-то извлекались и водружались на столбы по углам полуразваленных
святилищ чудом сбереженные статуэтки и бронзовые морды Четырех Верблюдов;
полыхали бараки вместе с затворившейся в них стражей. Случившееся в тени
Ар-Аяфы еще можно было как-то объяснить естественными причинами:
оскорбительным поведением караванного, убийством нищего, приходом настоящего
Шарлаха. Но кто подал сигнал к восстанию в других оазисах? Откуда взялось
оружие, включая неслыханные зеркальные щиты, бросающие палящий солнечный
блик на добрую сотню шагов? Почему главари точно знали, что нужно идти в
тень Ар-Аяфы, где их якобы поджидает таинственный Шарлах, готовый повести
мятежников на ненавистную Харву?..
?Бархану? приказ остановиться и подождать отставшие две каторги и парусник.
Продолжать преследование не имело смысла. Во-первых, где-то в тылу остался
почтовик Шарлаха, а во-вторых, пора было выяснить, что же все-таки, наконец,
происходит. Кроме того, Алият яростно настаивала на немедленном возвращении.
Мысль о том, что бывший ее любовник ускользнул, можно сказать, прямо из рук,
приводила эту кобру в бешенство. У Ар-Шарлахи не было причин желать добра
своему полутезке, но, глядя на Алият, он уже невольно начинал ему
сочувствовать.
слепящий песок полдня спрыгнули несколько человек в белых балахонах. Все в
повязках, ни одного голорылого. Среди прочих выделялся огромный, грузный,
чуть прихрамывающий мужчина, чем-то неуловимо похожий на судью Ар-Мауру.
Сходство это по мере приближения их к ?Самуму? все усиливалось и
усиливалось, пока Ар-Шарлахи не понял, испытав легкое потрясение, что это и
есть судья собственной персоной. Досточтимый шел несколько понурясь, и
невольно возникало подозрение, что идет он сюда не по своей воле.
расхохоталась Алият.
тот твой дружок, что тебя Улькару подсунул! Ах, варан! Мало того что предал,
мало того что травануть хотел, еще и с караванным снюхался! .. Тесна
пустыня...
Глава 28
ПРОСТИ, ТАК УЖ ВЫШЛО
владык Пальмовой Дороги, оба рослые, широкоплечие, осанистые. Судья, правда,
постарше, погрузнее и прихрамывает слегка, но в общем порода одна. Горячий
ветер трепал белые балахоны.
Ар-Шарлахи, спросил судья.
к лукавому Ар-Мауре он почему-то не испытывал. Злость да еще, пожалуй,
неловкость - вот и все чувства, вызванные внезапной этой встречей.
досточтимого. - Сначала закопать, а потом вздернуть. Или наоборот...
вдруг грузные плечи его опали, а большие, чуть выкаченные глаза наполнились
тоской и усталостью.
но я рад за тебя. Помнишь наш разговор перед тем, как все это случилось? Я
ждал, я надеялся, что хоть кто-нибудь из нас бросит вызов Улькару... Вот и
дождался...
тогда и в голову не могло прийти, что это все-таки будешь ты.
сих пор за брусом...
затеял ради меня?
достаточно подло. Но ведь я выручал тебя сколько мог, вспомни! .. А ты, по
сути дела, помог бежать Шарлаху...
качнул головой.
меня на шее была точно такая же удавка, как у тебя, разве что невидимая! ..
Помнишь, что я говорил тебе про Улькара? Боги не прощают тех, кто знал их
еще людьми. И потом... Ар-Шарлахи! Разве я набрасывал на тебя удавку? Кто
втравил нас всех в эту историю? Кто виноват больше: она или я? Однако
помирился же ты в конце концов с этой коброй! .. А меня ты даже выслушать не
хочешь! ..
сдвинуть его с места, щелкали вымпелы. Хрипловатый сорванный голос Алият
выкрикивал команды. Разбойничий караван готов был поднять паруса.
тебя выслушать, досточтимый.
нее. С севера прямо в храп кораблям шел плотный, насыщенный песком ветер, в
просторечии именуемый роголомом, поэтому пришлось долго лавировать, то и
дело переходя на мускульную тягу.
напористо спрашивал судью Ар-Шарлахи.
времени бросали друг на друга хмурые, исполненные смущения взгляды.
Кувшинчик уже опустел наполовину.
Ар-Маура. - Перейти на твою сторону у меня все равно бы духу не хватило.
Конечно, я бы постарался упустить тебя, представься мне такая возможность,
но...
горлышко.
Улькару вместо настоящего Шарлаха, я тебя убить был готов при случае... А
теперь вот даже и не знаю, что с тобой делать... Все могу понять! -
взорвался он. - Все! Если бы не твой подарочек! Как ты вообще додумался
подсунуть мне это вино?
прислал на ?Самум?! Вместе с выкупом за пленных! ..
бешено глядел на него. Вроде бы удивление досточтимого было вполне
искренним. Вроде бы...
поручил вести переговоры этому молоденькому голорылому, верно?
которое мы пили с тобой накануне... - Видя, что судья хочет перебить,
Ар-Шарлахи вскинул руку и повысил голос:
моих наивных хитростях наши с тобой отношения ни для кого секретом не
были... - Он выпрямился и брезгливо прищурил глаз, словно снимал допрос,
восседая в судейском дворике. - Вино оказалось отравленным?
голорылый...
Алият. Остановилась на порожке.
решил его отпустить?
кувшинчик.
это твой друг и трогать его ты уже не имеешь права.
пояснил Ар-Шарлахи. - Перед тем как посадить меня в яму, он тоже угощал меня
вином.
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Пехов Алексей