Чтение 47–й страницы книги ~Экстремальные услуги~

Молодцы, противнички, боятся меня отпускать. Запомнили, что я умею
совершать дальние прогулки без корабля.

- Пусть пойдет второй дыролаз, - приказывает Аль-Зумруд.

Я соглашаюсь мгновенно.

- Ладно, как скажете. Алонсо, ты должен подойти как можно ближе к воронке
каналетто и выполнить кое-какие замеры...

После инструктажа Алонсо отправляется в шлюз, а я настраиваю аппаратуру и
между делом скачиваю с блокнота файл, подготовленный вчера вечером. Когда на
панораме появляется фигура в скафандре, я даю ды-ролазу дополнительные
указания и предупреждаю, что сейчас будут запущены два зонда. Алонсо,
понимая, чем грозит ему такой запуск, стремительно прячется в складку, рядом
с которой расположена капиллярная воронка.

Теперь никаких свидетелей поблизости нет, и можно работать совершенно
спокойно. Зонды тихим ходом выползают из люка и передают не слишком нужную
мне информацию. При нормальных обстоятельствах, закончив измерения,
полагалось бы вернуть их на борт, но оставшиеся в рубке лопухи этого не
знают. Зонды уплывают за пределы зоны видимости, а я говорю в микрофон: -
Алонсо, можешь возвращаться.

Он охотно включает ранцевый движок. Когда дыро-лаз входит в рубку, я
дотошно расспрашиваю его, так что остальные вскоре начинают зевать - наша
терминология им совершенно непонятна. Между тем зонды уже наверняка нырнули
в нужный ЧД-канал и летят к ближайшей имперской базе. Самое позднее через
сутки Тай-по получит мой отчет.

Теперь можно и развлечься.

- Ну-с, поехали. - Я кладу руки на пульт с видом пианиста-виртуоза. -
Пристегнитесь. Будет качать.

Сильная вибрация вовсе не обязательна, однако я намерен устроить
пассажирам веселую жизнь. "Ахилл" генерирует хаотичные вихри гравитонов, от
которых начинается волнение в гиперспейсе. Оранжевое смещение быстро падает,
но мы уже проскакиваем воронку, раздвигаем капилляр и выходим в мою
микровселенную.

Пока персонал выгружает свое имущество, гравигены удерживают космолет на
пятикилометровой высоте. Люди Аль-Зумруда торопятся, но работа все равно
идет медленно.

- Не успеем за час, - раздраженно рычит член По-литкома. - Опоздаем к
началу митинга!

- Успеем. - Я беззаботно смеюсь. - Ты забываешь, что время здесь ускорено
почти в сто раз. Для нас пройдут часы, а снаружи - минуты.

Он облегченно вздыхает и бежит к своим олухам. Внизу роботы монтируют
здания, в которых будет размещено хозяйство для клонирования, энергостанция
и прочие ненужные предметы. С грехом пополам команда Хаджи Альфонса
заканчивает основные дела за шесть с небольшим часов, подключив к атомным
генераторам саркофаги с зародышами. Жилые дома для персонала можно построить
потом. На мой взгляд, их можно вообще не строить...

- Полным ходом обратно! - командует Аль-Зумруд.

Я дисциплинированно исполняю приказ. Одно плохо - на этот раз не удалось
довести до завершения историю с Жирным Педиком. Ничего не поделаешь, сегодня
они меня за борт не выпустят. Попытаем удачи в другой раз.

Теперь надо запереть ЧД-канал. Я ободряюще подмигиваю Розетте. Смотри,
глупенькая, смотри. Все равно ничего не поймешь. Я уже тридцать лет вожу
корабли по гиперспейсу и до последнего кванта изучил гнилые повадки этих
мест...

На мониторах видны изгибы канала, и нетрудно выбрать участок, где
кривизна вакуума имеет нужные параметры. Именно туда мы и направим корабль.
Как и следовало ожидать, гравитационные вихри канала и двигателей стремятся
к резонансу. Вибрация усиливается, оранжевое смещение играет цветомузыку,
гравигены норовят захлебнуться. Рози в панике, остальные тоже выглядят
неважно.

Я хмур и мрачен. Лихорадочно включаю разные блоки двигателей, пробиваясь
к выходу. Кричу, заикаясь от волнения: - Держитесь, постараюсь вырваться.

В конце концов разбушевавшаяся стихия вышвыривает "Ахилла" из ЧД-воронки,
но при этом сгорает больше половины гравигенных блоков. А всего-то дел -
умело потревожить стенки канала. Теперь в гиперспейсе начинается шторм, и
несколько дней Орион-47 будет отрезан от остальной Вселенной.

Мы возвращаемся на Улье с огромным запасом времени. Даже успеваем как
следует отметить успешную операцию. Выходя из кафетерия, я предлагаю Розетте
воспользоваться моей душевой, тонко намекнув: - Заодно искупаемся.

- Кажется, у тебя сейчас другие объекты, - отрезает она. В ее голосе
проскакивают ревнивые нотки.

- Дорогая супруга, у меня очень большой орган любви.

- Не особенно.

- Я имел в виду сердце... Всем места хватит. По лицу Рози вижу, что она
колеблется.

- Времени нет. Через полчаса надо быть на площади, - наконец говорит она
со вздохом.

- А ну их.....

- Нельзя. - Рози мотает головой. Вид у нее расстроенный, - Резидент
клизму вставит. У нас очень строго насчет дисциплины.

Итак, Рози - не самый главный агент Глобальной разведки на этом
плацдарме. Запомним. Полезная информация...

Пресловутая площадь показалась мне чересчур просторной для городка с
населением чуть больше трехсот тысяч душ. У входа на трибуны меня
подкараулили и взяли под стражу Кэт и Мэри, которые снова были без своих
половинок. Придется раскошелиться, смекнул я.

К полудню на площади собралась громадная толпа, над которой реют
бесчисленные знамена и штандарты прозябающих в изгнании режимов. Упырь
беснуется у видеокамер, произнося зажигательную речь, и демонстранты
оглушительно скандируют: "Свобода! Смерть Империи! Да здравствует
независимость! Консулов на виселицу!"

Мне показалось, что распорядители действа дирижируют толпой, приказывая:
стоять, сидеть, присесть, кричать. Собравшиеся безропотно повинуются, словно
дрессированные собачки. Я искренне сомневаюсь, что все эти люди
действительно ненавидят Империю. Просто власти требуют от них такого
поведения, и несчастные беженцы стараются в точности исполнить приказ.

Вероятно, понимают, какая кара ждет в случае непослушания.

Упырь долго и глупо живописует события на Монтеллато, случившиеся сорок
лет назад, хотя на самом деле юбилей будет почти через неделю, 15 августа.
Нашу революцию он, конечно, называет путчем, имперской агрессией и утратой
свободы. В разгар его речи разразилась гроза. Нас защищает навес, но колонны
фанатиков продолжают маршировать под проливным дождем, выкрикивая: "Смерть
Империи!"

Чудовищный фарс продолжался до четырех часов пополудни. К моему
глубочайшему сожалению, нет никакой возможности улизнуть с утомительной
церемонии: множество субъектов - как в штатском, так и в черных мундирах -
зорко приглядывают за публикой на трибунах. Уйти удается лишь после нудного
концерта народных песен и плясок, который состоялся, несмотря на
омерзительную погоду.

Наконец свезенная со всего континента толпа эмигрантов хлынула к
оставленному на окраине города транспорту, а мы с девочками совершаем набег
на ювелирные магазины. Кэт и Мэри немедленно начинают примерять мои подарки,
а я тем временем навещаю соседние лавки - разживаюсь табачными изделиями и
пустыми флаконами с пульверизаторами. Нужны же емкости для следующей партии
парфюма...

Не успеваем мы вернуться в замок, как меня вызывают к Аль-Зумруду,
который с места в карьер кричит: - Где тебя носит? С минуты на минуту банкет
начнется, а он своих шлюх выгуливает! Я смотрю на него укоризненно: -
Неужели ты всерьез опасался, что монтеплатовец упустит дармовое угощение?

Губы Хаджи Альфонса раздвигаются в улыбке и, сменив гнев на милость, он
сообщает: - Шеф тебе благоволит. Спрашивал, будешь ли ты на банкете.

- Конечно, буду, - Пользуясь удобным случаем, спрашиваю: - А почему вы
отмечали сегодня, а не пятнадцатого?

- Пятнадцатого мы отметим на Монтеплато. Понял? Ну, тогда иди, собирайся.

Через четверть часа, переодевшись в костюм-трансформер, я выхожу в парк,
где накрыты фуршетные столы. Дождь, по счастью, кончился - наверное, это
заслуга агрегатов искусственного климата.

Балуясь икоркой, ветчинкой, балычком и коньячком, прислушиваюсь к
разговорам. Так мне становятся известны кое-какие стратегические задумки
местных полководцев. Заодно узнаю, что арестованные педики освобождены -
политической крамолы в их сходке не обнаружено.

В парке встречаю знакомого по голограммам худощавого невысокого мулата с
очень злобным взглядом. Ого! Это же генерал Аугусто Краун, главарь мятежа в
Астрофедерации. Что ж, можно было догадаться, что он тоже здесь - ведь на
Ульсе собрался весь сброд.

Судя по восьмиконечному кресту на его парадном берете, именно Краун
командует лучшей бригадой мятежников. Увы, поболтать с ним не удается из-за
скоропостижного скандала: пьяный вдрызг Дохтур-Похтур вдруг начинает орать:
- Предлагаю заключить пари - кого убьют следующим.

Моллу Асима уводят. Я вижу, что главные фигуры заговора взвинчены его
выходкой - напоминание об удачливых киллерах сильно огорчает всех.

Прихватив поднос со снедью, около часа брожу по "мертвым зонам", в
которых, если верить Нико Патлатому, не работает "Аргус-17". Возвращаюсь
сытый и в меру пьяный, нахожу Фурушиту и намекаю, что нужно серьезно
поговорить.

Адмирал слегка навеселе, даже пролил немного вина на лацкан белоснежного
парадного мундира. Положенные по форме черные перчатки небрежно заткнуты за
пояс, а ботинки блестят, как зеркала фотонного отражателя.

Мы уходим в глубину парка, я несу поднос с бокалами. По дороге, когда нас
никто не видит, капаю в его порцию препарат, который развязывает язык и