они были еще диковинкой. Органическим стеклом и другими пластмассами
интересовались разные ведомства, и Литовцев предлагал их всюду для
изготовления деталей экспериментальных аппаратов. Потом, когда рецептура
его пластмасс безнадежно устарела, а нового Литовцев ничего придумать не
мог, ему пришла в голову счастливая мысль искать для старых пластмасс
совершенно неожиданные применения.
желудочного сока, Литовцев предложил заменить жесткой пластмассовой
трубкой, вводимой в пищевод. "Больно? Ничего подобного. Вспомните
шпагоглотателей". Всюду у него были связи в исследовательских институтах,
находились точки соприкосновения с производственными и кооперативными
организациями.
синтетическим материалам придается всенародное значение, когда в разных
институтах и даже в заводских лабораториях никому не известные химики
создают все новые и новые пластмассы, прочные, стойкие и, главное,
дешевые, на былой славе не проживешь... Тебя позабудут сразу же.
заявить о себе изобретением пластмассовой кишки или "космической брони",
которая как бы объединяет вместе и проблему завоевания космоса и
народнохозяйственную задачу создания новых материалов.
талантливые, надо ловить момент. И Литовцев, растерянный и жалкий, не
гнушался ничем. Друзья попробовали протолкнуть давным-давно "изобретенную"
в его лаборатории пластмассу, обладающую исключительной морозостойкостью.
во-вторых, разве эта пластмасса может заинтересовать производственные
предприятия, которые делают мыльницы и зубные щетки? При шестидесяти
градусах мороза на улице не умываются. А самое главное, уж очень дорога
будет такая щеточка. Никто ее не купит.
серьезные институты и конструкторские бюро, которые занимаются спутниками,
межконтинентальными ракетами и где проектируются космические корабли. Но
допуска к этим работам у Литовцева не было, проникнуть он туда не мог, а
приглашений почему-то не последовало.
талантливые ученые-химики работают над созданием настоящей "космической
брони". А кроме того, существует стекло, прочное и жароупорное, из
которого пробовали делать колпаки ракет. Разве "космическая броня"
сравнится с таким стеклом? Или весьма совершенной керамикой?
доступ к работам, которые вынуждены пока вестись в обстановке строгой
секретности.
наук Литовцеву. Видимо, они помнят о нарушении им некоторых моральных
принципов, бытующих в советском обществе. Речь идет о косвенном
заимствовании кое-каких чужих экспериментальных работ для своей докторской
диссертации. Литовцеву удалось вывернуться, друзья это дело замяли, но
темное пятнышко осталось и несколько подпортило репутацию Валентина
Игнатьевича.
С Медоваровым поступили жестче. За нарушение несколько иных моральных
принципов (подробно об этом мог бы рассказать Багрецов, когда, по вине
Медоварова чуть было не погибла изобретенная Вадимом радиостанция) Толь
Толич был освобожден от должности помощника начальника института, ему
вынесли партийный выговор и отпустили на все четыре стороны. Пусть сам
устраивается.
- Но попробуем иной ход. Бросим тебя, как у нас принято говорить, на
производство. Постарайся, так сказать, своим самоотверженным трудом снять
выговор. Пойдешь по линии местной промышленности. Ташкент тебя устраивает?
кроме руководства фабрикой "Полимер" читал еще лекции в каком-то
кооперативном или торговом техникуме. Потом, пользуясь связями Литовцева -
а он во время войны защищал кандидатскую диссертацию в Ташкенте, - пошел
по его стопам и странными, неведомыми путями получил степень кандидата
педагогических наук.
преподавания бухгалтерского учета в системе торгового ученичества или
что-то вроде этого.
- Нон схоле, сэд вите дисмус, - напутствовал своего друга Литовцев: -
"Учимся не для школы, а для жизни". Теперь со степенью у тебя и жизнь
будет другая, - так по-своему повернул он смысл поговорки. - Не пропадешь.
же как и "эпистолярного наследства". Писем он почти не писал, не давал
никаких рекомендаций, избегал письменных просьб, характеристик. Зачем,
когда можно встретиться с человеком с глазу на глаз и так, небрежно, между
прочим, сказать, что существует-де на белом свете мало знакомый Литовцеву
опытный и преданный работник по фамилии Медоваров, пострадавший от
клеветы. "Всякое бывало. Недаром сейчас многие реабилитированы". Потом
можно вздохнуть и перейти к другому разговору, представляющему
общественный, а иногда и личный интерес для человека, могущего повлиять на
судьбу невинной жертвы.
на огромную высоту, где человеку грозит смерть. И человек этот - Тимофей
Бабкин. Мы еще не знаем, где сейчас Багрецов. Об этом, конечно, узнаем, но
вряд ли кому-нибудь станет известным, как без всякой техники некий
изобретатель "космической брони" пробовал управлять "Унионом". Он добился
того, что задержали полет до тех пор, пока не поставили окошки из этой
брони. (Разве можно возражать против испытаний синтетических материалов?)
Он дергал за ниточки марионетку Толь Толича, и тот покорно выполнял его
приказания, уверенный, что это необходимо для реализации ценнейшего
изобретения.
"изобретатель". Всегда и всюду изобретателям приходилось бороться за свою
идею. Современники обычно ее не понимали, а потому гибли на корню великие
открытия и изобретения. Кто знает, не родилась ли "космическая броня"
устраивало Валентина Игнатьевича. Он должен привлечь к своему изобретению
общественное внимание. Пожалуй, даже хорошо, что он не работает в
секретной организации. Тогда бы о "космической броне" не писали ни строчки.
на путь борьбы за "технический прогресс".
задерживал подъем "Униона", но по телефонным нитям протиснулся властный
голос Литовцева: "В высших инстанциях настаивают на скорейших испытаниях
иллюминаторов - таковы сегодняшние обстоятельства". Никто, конечно, не
настаивал, и ларчик открывался просто: готовилась большая статья о работах
Литовцева, и надо, чтобы в ней было упомянуто о последних практических
испытаниях "космической брони".
"Унион". Но Медоваров не согласовал этого вопроса с Литовцевым. Мало ли
что может случиться с иллюминаторами? Лопнут от разницы давлений,
потрескаются.
после ответного звонка выяснилось, что иллюминаторам эти беды не грозят и
"Унион" может следовать по пути, намеченному Набатниковым.
если бы их случайно услышали люди, заинтересованные в полете "Униона", то
все равно бы не догадались, о чем идет речь: пустая обывательская болтовня.
"Униона", Толь Толич, поспешил похвастаться Валентину Игнатьевичу.
ответил обычно: "Кто подойдет".
- Не узнаете? Ваш постоянный вздыхатель... Какой? А разве другие есть? Не
потерплю... Ах, золотко мое, попросите, пожалуйста, хозяина, мы с ним
выясним это дело. - И когда отозвался Литовцев, Толь Толич на всякий
случай не стал называть его по имени. - Хозяин, а хозяин, что же это у вас
в доме творится?.. У меня? Лучше некуда. По просьбе многочисленных
зрителей игра продолжается. Мяч в воздухе... Да, да, на очень высоком
уровне...
и наконец вспомнил о Троянском коне.
подсудобил. Почему нехорошо?.. Вылезли оттуда и подожгли? Ничего себе!..
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Разве можно ненавидеть животных? При данных обстоятельствах