Чтение 47–й страницы книги ~Плутония~

по воде, совершенно скрываясь за ним от взоров неприятеля. За поворотом
речка текла совершенно прямо к тому месту, где муравьи сооружали преграду,
которая отстояла еще на сотню метров. Подтянув плот к лодке, Каштанов
поджег кучу и поплыл дальше, по-прежнему толкая плот перед собой. Огонь
постепенно разгорался, охватывая горючий материал, а из зелени,
проложенной слоями, пошел густой черный дым.

Когда лодка и плот были в сотне шагов, от преграды, Каштанов пустил
плот по течению, а сам взялся за шест, чтобы задержать лодку посреди
речки. Гигантский костер поплыл к преграде и остановился перед ней,
обдавая клубами едкого дыма и языками пламени работавших насекомых. Часть
последних, обожженная или оглушенная, свалилась в воду, остальные сбежали
на берег и столпились кучей, пораженные невиданным зрелищем. Тогда
Каштанов зарядил двустволку мелкой картечью и начал угощать муравьев,
подплывая к ним все ближе и ближе, целым рядом выстрелов. Треск страшного,
невиданного огня, языки пламени, клубы дыма, беспрерывные выстрелы,
поражавшие насекомых, произвели на последних такое впечатление, что
уцелевшие и легко раненные пустились наутек. От горевшего плота занялась и
преграда, состоявшая наполовину из сухих стволов, и, пока гремели
выстрелы, огонь охватил всю ее среднюю часть.

Убедившись, что враг бежал, Каштанов причалил к берегу у самого
пожарища, прикончил ножом раненых муравьев, а затем принялся уничтожать
преграду, сбрасывая горевшие сухие и дымившие золеные стволы в воду. Через
четверть часа препятствие исчезло, и догорающий костер на плоту поплыл
дальше по реке, а вслед за ним, не стараясь его обогнать, плыла лодка с
человеком, перехитрившим своих многочисленных и умных врагов.

Вниз по течению реки плавание в этом зеленом коридоре шло быстрее, и
вскоре впереди в просвете показалась уже синева морской глади.

Приближаясь к устью речки, Каштанов услышал выстрелы, лай Генерала и
крики товарищей. Он налег на весла, через несколько минут причалил к
берегу и с ружьем в руках бросился к месту стоянки.

СРАЖЕНИЕ С МУРАВЬЯМИ

Проводив товарищей в экскурсию, Макшеев и Громеко занялись уженьем
рыбы в устье речки. Промысел оказался таким удачным, что через час одному
пришлось уже приступить к чистке рыбы и развешиванию ее на протянутых
веревках для вяления впрок.

Пока Макшеев продолжал ловлю, ботаник облазил опушку леса, собирая
растения, и при этом обнаружил саговую пальму, которой решил
воспользоваться. Вдвоем ее срубили, раскололи вдоль и, вынув съедобную
сердцевину, разложили ее для просушки на одеялах.

Окончив эту работу, поставили на огонь котелок с ухой и уселись,
обсуждая, чем заняться после обеда.

- Отлучаться далеко мы не можем, - заметил Громеко, - тем более что
оставить рыбу на попечение Генерала нельзя.

- Конечно, - согласился Макшеев, - хотя это и верный пес, но вряд ли
устоит от соблазна покушать вволю вяленой рыбы и вспомнить свою родину.

- Ну что ж, наловим еще рыбы и сделаем большой запас ее для себя и
для собаки. Кто знает, скоро ли попадется опять такое рыбное место. А это
ящерное мясо мне, признаться, не по вкусу, все время ем его с отвращением.
Во время еды я всегда стараюсь думать, что это осетрина или белужина, а не
родственник лягушки или ящерицы.

В это время уха начала закипать, и Громеко направился к одеялам,
чтобы взять саго для заварки.

- Ой, смотрите скорее на запад! - закричал он Макшееву, оставшемуся
за палаткой у костра.

Макшеев выбежал на пляж.

С запада вдоль берега моря двигались чудовища, в которых по полосатым
бокам нетрудно было узнать бронтозавров.

Они шли медленно, обрывая молодые листья с верхушек пальм и
папоротников, по временам останавливаясь возле дерева, казавшегося
особенно вкусным.

- Ну, что нам делать, как вы думаете? - спросил Громеко. - Мы знаем,
что эти чудовища трусливы и на нас не нападут первые. Но они перетопчут и
передавят нам и рыбу и палатку, если мы пустим их сюда.

- Придется стрелять, - сказал Макшеев, - сначала дробью, а если это
не поможет, разрывной пулей.

Оба подняли ружья, прицелились в группу чудовищ, и четыре выстрела
прокатились глухо над берегом.

Неожиданный шум и дробь, посыпавшаяся на животных, донельзя их
перепугали. Но вместо того чтобы повернуть назад, неуклюжие махины
бросились в воду и побежали мимо стоянки вдоль берега в небольшом
расстоянии от него, вздымая волны и фонтаны брызг.

Неудачливые охотники в несколько мгновений были промочены с головы до
ног, удерживая лодку, чтобы ее не снесло в море. Одна из набежавших волн
подмыла воткнутый в песок шест, к которому была привязана веревка с
вялившейся рыбой, другая плеснула на одеяло с сушившимся саго. Рыба с
веревкой упала на песок, а саго намокло.

- Тьфу, окаянные! - выругался Макшеев, отряхиваясь после душа. -
Все-таки напакостили!

- Ну, вот вам и работа! - утешил его Громеко. - Мы не знали, чем
заняться после обеда, а они об этом позаботились. Теперь нужно всю рыбу
опять обчистить, а саго обмыть в речке и сушить.

- И сначала самим обсушиться! А уха наша, наверное, вся выкипела...

Бронтозавры, описав полукруг по воде, опять вылезли на берег,
восточнее устья речки, и продолжали бежать по пляжу.

- И им, видно, досталось на орехи, ишь, как улепетывают! -
злорадствовал Макшеев, раздеваясь у палатки, пока Громеко снимал котелок с
ухой.

Развесив платье для просушки и водрузив шест с веревкой на прежнее
место, путешественники в костюмах Адама принялись за свой обед. Генерал,
наевшись с утра рыбьих голов и внутренностей до отвала, растянулся на
песке и задремал. Ни он, ни занятые едой люди не заметили как из леса,
недалеко от стоянки, вышли один за другим шесть муравьев, остановились,
осмотрелись и столь же бесшумно скрылись в чаще.

Покончив с обедом, Макшеев и Громеко прилегли в палатке и закурили
трубки, прежде чем приняться за очистку рыбы от налипшего песка.

Вдруг Генерал заворчал, вскочил и бешено залаял. Выбежав из палатки,
Громеко и Макшеев увидели, что их стоянка окружена муравьями. Одна колонна
отрезала их от устья речки, вторая надвигалась с другой стороны к веревке
с рыбой и к одеялу с саго.

- А ружья-то у нас не заряжены! - завопил Громеко, бросаясь к
патронташу.

- Берегите картечь! - кричал Макшеев, торопливо заряжая двустволку. -
Палите в правых, а я в левых!

Правая колонна уже набросилась на рыбу и стаскивала ее с веревки, а
левая была в двадцати шагах от палатки, когда грянули первые выстрелы.
Гром, дым и падение подстреленных смутили насекомых, и передние
остановились в нерешительности. Но задние напирали, привлекаемые запахом
рыбы, и рать опять двинулась вперед. Стоя у входа в палатку, в которую
забился ощетинившийся и лаявший Генерал, охотники заряжали ружья, чтобы
дать еще залп, а затем, вооружившись ножами и прикладами, вступить в
рукопашную с врагами, надвигавшимися со всех сторон. Но борьба казалась
безнадежной ввиду неравенства сил.

Вдруг из кустов устья речки один за другим раздались два выстрела в
задние ряды муравьев, а затем оттуда выбежал Каштанов, в руках которого
был пылающий пук хвороста. Размахивая им вправо и влево, он бросился прямо
в стаю насекомых, которые шарахнулись в разные стороны.

Макшеев и Громеко со своей стороны кинулись к костру и начали бросать
головни в муравьев. Это средство помогло - первая колонна была рассеяна и
позорно бежала в чащу, оставив убитых, раненых и обожженных на поле
сражения.

Покончив с врагами этой колонны, все трое, с Генералом, набравшимся
храбрости, атаковали с огнем и ножами в руках насекомых, занятых
уничтожением рыбы. Часть поплатилась за свою жадность, другие успели
бежать, унося в челюстях рыбу или куски намокшего и слипшегося саго. Два
муравья потащили за собой все одеяло, но были настигнуты и убиты. Генерал
приканчивал раненых, перегрызая им шею.

Когда последние беглецы скрылись в лесу, путешественники могли
передохнуть и подсчитать свои трофеи и ущербы. Мертвых и тяжело раненых
муравьев оказалось сорок пять.

Вместо пятидесяти рыб на веревке осталось только пятнадцать, да
несколько штук, очевидно потерянных врагами при бегстве, подобрали у
опушки леса. Больше половины саго было съедено или затоптано в песок.
Громеко получил легкий укус в руку, а Каштанов в ногу, но толстый сапог не
поддался и предохранил его от муравьиного яда.

- Как вы кстати явились! - сказал Макшеев, когда, осмотрев поле
сражения, все трое уселись у палатки. - Без вашей поддержки и выдумки с
огнем мы бы не справились с этим полчищем, и они закусали бы нас до
смерти.

- А где вы оставили Папочкина? - спохватился Громеко.

- Ах, я и забыл в пылу битвы, что Семен Семенович лежит у меня еще в
лодке!

- Лежит? Почему лежит? Что с ним случилось? Он жив?.. - посыпались
вопросы товарищей, понявших теперь причину неожиданно быстрого возвращения
Каштанова.

- Жив, жив! У нас тоже было столкновение с муравьями, и Семен
Семенович получил такой укус в ногу, что стал инвалидом. Помогите