Чтение 47–й страницы книги ~Представитель~

Густав, демонстрируя свою осведомленность.

- Да, сэр. Но если намазать виски или закапать в нос, человек трезвеет за
три минуты. Мы это уже проверяли.

- И на нем тоже?

- Да, именно на нем.

- Тогда действуй, парень, этот подлец должен выслушать все, что я ему
скажу.

- Есть, сэр.

Вильяме быстро забрался в тумбочку, выгреб оттуда целую кучу пузырьков и
после недолгих поисков нашел то, что требовалось. Поднеся склянку ближе к
свету, Вильяме удостоверился, что не ошибся, и только после этого стал
смазывать безжизненную голову Волена.

Резкий запах начал распространяться по помещению, и Густав даже отошел в
сторону, спасая свой нос. Однако надсмотрщик только слегка морщился и
продолжал натирать своего командира.

Наконец послышался первый стон, после чего Вильяме оставил пациента в
покое. Он вымыл руки у небольшого заплеванного рукомойника и вытер их о
штаны.

- Сейчас начнет приходить в себя, - пообещал он. Густав кивнул, затем,
будто что-то вспомнив, посмотрел на Вильямса: - Ты сразу узнал меня, как
увидел?

- Да, сэр, но не по лицу. Я запомнил вашу походку, осанку и все прочее...

- Понятно. Я подумал, что плохо замаскировался.

- О-о!... - длинно простонал пробуждавшийся Волен и приподнял от стола
голову. - О, мать честная, Густав... Ты мне снишься или нет?..

Не дожидаясь ответа, Волен пошарил по столу рукой, но все бутылки были
заблаговременно удалены на безопасное расстояние.

- Ты почему пьешь, сволочь, ты же можешь провалить все дело1 - строго
произнес Птюч.

- Ну точно, твой голос, Густав! - живо проговорил Дрю Волен и потряс
головой. - Точно, Густав - собственной персоной. Только вот рожа твоя у меня
перед глазами... как-то странно плывет... Вильяме, подай коктейль сорок
четыре...

Вильяме кивнул и вышел в смежное помещение. Затем появился с запотевшей
бутылкой специфической формы, на которой было написано: "Средство для стирки
в морской воде".

- Вот она, моя хорошая, - горько усмехнулся Дрю, словно человек,
приговоривший себя к смерти. А знакомый с ритуалом Вильяме принес и поставил
перед боссом большой таз.

- Всех нервных просим покинуть зал... - произнес Дрю, а затем запрокинул
бутылку, и тягучая, апельсинового цвета жидкость потекла в его глотку, глухо
булькая и пенясь.

Опустошив бутылку наполовину, Волен отставил ее в сторону и, посмотрев на
застывшего от удивления Густава, мужественно улыбнулся: - Через пару
минут... мы погово...

Досказать Волен не успел: скорчившись от рвотной судороги, он начал
извергать из трещавшего суставами тела запасы не успевшего впитаться
алкоголя.

По часам Птюча шоу длилось полторы минуты, а потом еще тридцать секунд
Волен приходил в себя и сплевывал накапливавшуюся на губах пену.

- Ну вот, я почти готов, - облегченно выдохнул он и вытер рот рукавом. -
Правда, твоя рожа, Густав, по-прежнему какая-то не такая...

- Я сделал несколько инъекций, поэтому и лицо изменилось, - признался
Густав - Но почему же ты пьешь, мерзавец? Дело уже практически на носу, а ты
совсем не просыхаешь.

- Я завяжу, честное благородное, завяжу. - Дрю ударил себя в грудь, и от
сотрясения в его брюхе заиграла оставшаяся пена. Пару раз икнув, Волен
успокоил содержимое.

- Понимаешь, я был уверен, что тебя того - контрразведчики прибрали... Со
мной на связь выходил Гвидо и говорил, что ты просрочил две встречи. Что я
должен был думать?

- Гвидо болтун и ничего не знает. Он питается слухами, а слухи в нашем
деле - плохой помощник. - Сбросив на пол несколько пустых бутылок, Густав
присел на край кровати и, указав на принесенную сумку, добавил: - Здесь
шесть баллонов ляписа...

- Шесть баллонов?! - восторженно повторил Волен. - Да мы на них протянем
не меньше шести месяцев! Вилли сейчас же пойдет, заправит их в емкость.

- Пусть заправит, только нужно надеть перчатки и маску. Это чистый ляпис,
не какой-то там раствор.

- А не рванет? - осторожно спросил Вильяме, с опаской глядя на сумку.

- Не рванет, - успокоил его Густав, довольный, что напугал парня. - Не
рванет, баллоны так устроены.

- Это где же ты чистого ляписа взял? - спросил вконец протрезвевший
Волен.

- Друзья с Интерна прислали...

- Генерал Фолсберри?! Он еще жив?!

- И Фолсберри жив, и ребята Эль-Архаима, и многие другие. Все готовятся к
делу, и только один ты, свинья Дрю, давно всех нас похоронил и каждый день
нажираешься по этому поводу! Ну разве ты не скотина?

- Скотина... - со вздохом согласился Волен. - Но теперь я завязал,
Густав. Честное благородное...

- Ладно. Воспитательных бесед довольно. В следующий раз я просто
прострелю тебе башку - это от пьянства самое лучшее средство.

- Да, - кивнул Дрю.

- Вильяме, - Густав ткнул в надсмотрщика пальцем, - бери баллоны и
заряжай их в цистерны, только не забывай об осторожности.

- Да, сэр. Конечно, сэр.

С этими словами Вильяме подхватил сумку и зашагал по коридору, который
уходил глубоко в толщу оврага.

- Сколько у вас сейчас людей? - перейдя на деловой тон, спросил Птюч.

- Ну, моих шестьдесят три и либеров тысяч пятнадцать-двадцать... Или даже
больше.

- Почему так неточно?

- Ослабели они. Мы ляпис экономим, поэтому раствор жидкий - одна вода.
Некоторые не могут с полей возвратиться, так и лежат там, пока сил не
наберутся или не сдохнут.

- Теперь экономить нет необходимости, поэтому постепенно поднимите дозу,
и пусть они окрепнут. Нам будут нужны вполне вменяемые солдаты, а не сброд,
который сам будет лезть под пули.

- Понял.

- Хорошо, теперь вопрос второй. Откуда столько народу? Ведь в боксах
исследовательского центра было не больше двенадцати тысяч, да еще большая
часть вымерла. Откуда же остальные?

- Так промыслы же закрываются, а людей выбрасывают. Вот они и приходят к
нам, думают, что мы банда...

- И что?

- Ну я организовал отряд из трехсот стрелков, ходим в долины туков
перехватывать... Опять же, мясо и практика для стрельбы - ребята любят
пострелять в живых людей. От скуки острова у разбойников отбиваем, а их всех
в расход.

- Просто санитары леса какие-то, - усмехнулся Густав.

- Точно Ну а потом новенькие раствору пососут и вообще тут остаются Жрут
водоросли, как все, и ни о чем больше не думают.

- Водорослей хватает?

- А что - водорослей хоть завались. Тут недалеко участок долины малость
осел и вода проступила, так место стало просто идеальное. Я ребят раз в
неделю посылаю, и они семена разбрасывают, так потом в три дня всю округу
зеленью забивает - жри не хочу.

- Ну и отлично.

Птюч облегченно вздохнул. Хоть что-то в этом гнилом месте шло как надо.
Либеры накапливались, водоросли размножались, а военные сюда носа не
показывали, ковыряясь на своей долбаной базе.

- Иногда я на них смотрю - и в голову всякие мысли лезут...

- Что? - не понял Густав, погруженный в собственные проблемы.

- Я говорю, что иногда смотрю на этих мерзавцев - и, ты не поверишь,
Густав, мне становится их жалко.

- Тебе кого жалко? - снова не понял Птюч. - Либеров, что ли?

- Да. Густав, либеров. Они же как скотина бессловесная. Вон туки и то
смышленее...

Перехватив взгляд Птюча, Дрю кивнул: - Я тебя понимаю - Дрю Волен говорит
о жалости. Это, конечно, смешно.

- А чего же их жалеть? Они и так были обречены, Дрю. Они были обречены с
самого начала, когда эти придурки из правительства решили наклонировать себе
солдат. Ну и наклонировали... Ты вспомни, что там было, на этом объекте
"206", когда мы туда добрались. Эти академики резали либеров, как скот.
Живьем резали - проверяли реакцию нервной системы!... Мне самому случалось
допрашивать крепких парней, я знаю, как сделать больно, но, Дрю, порезать
живьем, без всяких обезболивающих средств, несколько сотен либеров - это...

Дальше у Густава не было слов, и он замолчал.

Молчал и Волен. Он вспоминал тот день, о котором говорил Густав. Высадка
на вертолете под видом геологической партии, затем быстрый огневой контакт с
охраной, и все - весь центр оказался в их руках.

Потом началось самое главное - ознакомление с содержимым длинных
казарменных боксов, в которых жили не то люди, не то привидения. Этих
несчастных кормили питательным раствором через трубочки, и после такой
кормежки они еле ходили.

Как оказалось, это был один из секретнейших экспериментов правительства -
выращивание обезличенной массы солдат. Солдат, которых можно было тратить
без счета. У них были только порядковые номера и ничего более. Никаких
контрактов, никаких расходов на пенсии - самый идеальный вариант.