Чтение 47–й страницы книги ~Роботы и Империя~

что ваш план, возможно, более результат энтузиазма, нежели холодного
рассудка. В этом случае я снова отпущу вас, но без всякого презрения с
моей стороны и, надеюсь, что вы уйдете без злобы.

- Я и не могу злиться, если вы соблаговолите терпеливо выслушать
меня, доктор Амадейро, но что, если мои слова будут иметь для вас смысл и
внушат надежду?

- В этом случае, - медленно произнес Амадейро, - возможно, что мы с
вами будем работать вместе.

- Это было бы замечательно, сэр. Вместе мы сделаем больше, чем
порознь. Но будет ли тут нечто более ощутимое, чем привилегия работать
вместе? Будет ли вознаграждение?

Амадейро это не понравилось.

- Конечно, я должен быть благодарным, но я только Советник и Глава
Института Роботехники. Есть границы того, что я могу сделать для вас.

- Я понимаю, доктор Амадейро. Но могу ли я рассчитывать на что-то в
пределах этих границ? Сейчас? - он твердо смотрел на Амадейро.

Амадейро нахмурился, растерявшись от взгляда немигающих решительных
глаз. Никакого смирения уже не было. Он холодно спросил:

- Что вы имеете в виду?

- Ничего, что вы не могли бы дать мне, доктор Амадейро. Сделайте меня
членом Института.

- Если ваша квалификация...

- Не беспокойтесь. Я ее имею.

- Мы не можем сразу принять такое решение о кандидате. У нас...

- Послушайте, доктор Амадейро, это не метод для начала отношений.
Поскольку вы установили наблюдение за мной с того момента, когда я ушел от
вас в прошлый раз, я не говорю, что вы не изучили как следует все данные
обо мне, и вы должны знать, что я квалифицирован. Если бы вы по каким-то
причинам решили, что я не квалифицирован, вы бы не надеялись, что я
окажусь достаточно изобретателен для выработки плана уничтожения нашего
личного Карфагена, и я не пришел бы сюда по вашему зову.

На один момент в Амадейро вспыхнул огонь. В этот миг он чувствовал;
что даже уничтожение Земли - недостаточная плата за наглую позу мальчишки.
Но это было только на миг. Затем вернулось чувство должных пропорций и он
даже сказал себе: "Молодой парень, а такой смелый и самоуверенный, как раз
такой и нужен". Кроме того, он и в самом деле изучил запись о Мандамусе и
знал, что тот вполне квалифицирован для Института. И он спокойно (ценою
повышения артериального давления) сказал:

- Вы правы. Вы квалифицированны.

- Тогда зачислите меня. В вашем компьютере наверняка есть необходимые
формы. Вам стоит только ввести мое имя, образование, год получения степени
и прочие статистические данные, какие у вас требуются, а затем поставить
свою подпись.

Не говоря ни слова, Амадейро взялся за компьютер, ввел нужную
информацию, получил форму, подписал ее и протянул Мандамусу.

- Датировано сегодняшним числом. Вы - сотрудник Института.

Мандамус прочитал бумагу и отдал одному из своих роботов, который
спрятал ее в маленький портфель подмышкой.

- Спасибо, - сказал Мандамус. - Это очень мило с вашей стороны, и я
надеюсь, что никогда не подведу вас и не заставлю пожалеть о вашей оценке
моих способностей. Однако осталось еще одно дело.

- Вот как? Какое же?

- Нельзя ли нам договориться о последнем вознаграждении... конечно,
только в случае удачи. В случае полного успеха.

- Нельзя ли отложить это, как было бы логично, до того времени, когда
полный успех будет достигнут или разумно близок к достижению?

- С точки зрения рациональности - да. Но у меня кроме рассудка, есть
и мечты. И я хотел бы немного помечтать.

- Ладно. О чем же вы мечтаете?

- Мне кажется, доктор Амадейро, что доктор Фастальф теперь ничего не
значит. Он прожил долго и не может отсрочить смерть на много лет.

- И что же?

- Как только он умрет, ваша партия станет более агрессивной, и более
вялые члены партии Фастальфа, вероятно, переменят преданность. Следующие
выборы без Фастальфа наверняка будут вашими.

- Возможно. Ну и что?

- Вы станете de facto лидером Совета и поведете аврорскую иностранную
политику, всех Внешних Миров. И если мои планы принесут плоды, ваше
правление будет столь успешным, что Совет выберет вас Председателем при
первом удобном случае.

- Ваши мечты - мыльные пузыри, молодой человек. Но если все ваши
предсказания сбудутся, что тогда?

- Вряд ли у вас хватит времени править Авророй и Институтом
Роботехники одновременно. Вот я и прошу, чтобы вы, когда наконец решите
уйти с вашего поста Главы Института, поддержите меня как своего преемника.
Вряд ли вы можете сомневаться, что ваш выбор будет принят.

- Есть такая вещь, как квалификация для этого поста.

- Она у меня будет.

- Подождем - увидим.

- Я подожду и увижу, но вы обнаружите, что еще задолго до нашего
полного успеха вы пожелаете даровать мне согласие на мою просьбу. Прошу
вас, привыкайте к этой мысли.

- И все это прежде, чем я услышал хоть слово, - пробормотал Амадейро.
- Итак, вы член Института, а я должен привыкать к вашей личной мечте, но
давайте кончать с предисловием и расскажите, как вы намерены уничтожить
Землю.

Почти автоматически Амадейро сделал знак своим роботам, чтобы они
забыли этот разговор. Мандамус, чуть заметно улыбнувшись, сделал то же
самое для своих.

- Давайте начнем, - сказал Мандамус.

Но Амадейро тут же бросился в атаку.

- Вы уверены, что вы не сторонник Земли?

Мандамус оторопел:

- Я пришел к вам с предложением РАЗРУШИТЬ Землю.

- Но вы потомок солярианки в пятом поколении, как я понимаю.

- Да, сэр, это есть в общественной записи. Что же из этого?

- Солярианка долгое время была тесно связана как друг и протеже с
Фастальфом. Я подумал, не симпатизируете ли вы его про-земным взглядам.

- Из-за своей пра-пра-прабабки? - Мандамус был искренне поражен, на
миг в его лице вспыхнула досада, даже злость, но быстро исчезла, и он
спокойно продолжал: - Точно так же и с вами тесно связана как друг и
протеже Василия Фастальф, дочь доктора Фастальфа. Она его потомок в первом
поколении. Мне интересно, она не симпатизирует его взглядам?

- Когда-то я тоже этим интересовался, - согласился Амадейро, - но она
ни в коей мере не симпатизирует, так что в этом случае я перестал об этом
задумываться.

- Вы можете перестать задумываться об этом и в моем случае, сэр. Я
космонит и хочу, чтобы Галактикой правили космониты.

- Ну и прекрасно. Давайте описание своего плана.

- Я начну сначала, если вы не возражаете.

Доктор Амадейро, астрономы считают, что в нашей Галактике миллионы
землеподобных планет, на которых люди могут жить после необходимых
исправлений окружающей среды, но без каких-либо геологических
преобразований. Их атмосфера пригодна для дыхания, есть вода, почва и
климат подходящие, существует жизнь. В самом деле, их атмосфера не могла
бы содержать свободного кислорода при отсутствии хотя бы океанского
планктона.

Почва в основном голая, но как только она и океан подвергаются
биологическому изменению, их сразу же завоевывают земной жизнью. Жизнь
расцветает и планету можно заселять.

Сотни таких планет были открыты и изучены, и примерно половина их уже
занята поселенцами.

Однако из всех открытых нами пригодных для обитания планет, нет ни
одной с такими огромными вариациями и избытком жизни, как на Земле. Нигде
нет ничего более сложного, чем беспозвоночные червеобразные или
насекомоподобные, а из растительного мира - папоротникообразные
кустарники. О разуме или о чем-то близком к нему нет и речи.

Амадейро слушал эти нудные сентенции и думал: шпарит наизусть. Вслух
он сказал:

- Доктор Мандамус, я не планетолог, но все, что вы говорите, мне
известно.

- Как я сказал, доктор Амадейро, я начал сначала. Астрономы все
больше и больше убеждаются, что все или почти все планеты Галактики,
пригодные для обитания, заметно отличаются от Земли. По каким-то причинам
Земля - планета необычная, и эволюция на ней происходила чрезмерно быстро
и полностью уродливым манером.

- Обычный аргумент, - сказал Амадейро. - Если бы в Галактике
существовали другие разумные, так же развитые, как мы, они знали бы о
нашем существовании и тем или иным путем дали бы о себе знать.

- Да, сэр. В сущности, будь в Галактике другие разумные существа,
более передовые, чем мы, у нас с самого начала не было бы шанса на
экспансию. Отсюда совершенно ясно, что в Галактике есть только одни
существа, способные путешествовать в гиперпространстве. Что мы вообще
единственный разум в Галактике, еще не вполне ясно, но за это очень
большой шанс.

Теперь Амадейро слушал со скучающей полуулыбкой. Молодой человек
дидактичен, подавлен тупым ритмом своей мономании. Парень с завихрениями,
и слабая надежда Амадейро, что у этого Мандамуса действительно есть
что-то, могущее повернуть поток истории, начала увядать.

- Вы продолжаете сообщать известные мне вещи, доктор Мандамус. Все