Чтение 47–й страницы книги ~Глаз в небе~

это...

Близоруко прищурившись, оглядела себя и трясущимися руками стала
приспосабливать обгоревшие лоскуты одежды, чтобы хоть как-нибудь прикрыть
свои худосочные прелести.

В это время спасатели отыскали миссис Притчет. Они быстро сгребли в
сторону мусор, заваливший ее необъятные телеса. Джек ползком подобрался к
жене и принялся сбивать пляшущие по ее платью язычки пламени. Марша
задрожала.

-- Не двигайся, -- прохрипел Джек. -- У тебя, может, что-нибудь
сломано.

Она послушно застыла, не открывая глаз.

Откуда-то из-за едких клубов гари послышался испуганный плач Дэвида
Притчета... Что ж, кажется, несчастные люди, угодившие в жернова безумия,
возвращаются к жизни. Вот Билл Лоуз бессмысленно таращит глаза на окруживших
его санитаров... Вопли, крики, рев сирен...

Наконец-то! Неподдельные звуки настоящего мира. Дым пожарища,
обгоревшие железо и камень. Нервная беготня медиков, спешащих оказать первую
помощь.

-- Мы вернулись! -- крикнул Гамильтон жене. -- Ты меня слышишь?

-- Слышу, -- откликнулась Марша.

-- Ты рада?

-- Да, -- проговорила она еле слышно. -- Не кричи, дорогой. Береги
силы.

Полковник Эдвардс молча выслушал доклад Джека. После того как были
изложены все основные пункты доклада, в конференц-зале воцарилась тишина.
Чуткое ухо уловило бы только сухое потрескивание дымящихся сигар и скрип
карандаша стенографистки.

-- Вы обвиняете нашего офицера безопасности в принадлежности к
коммунистической партии, -- после долгой паузы хмуро проговорил Эдвардс. --
Я вас верно понял?

-- Не совсем...

Джек был еще немного слаб; всего неделя с небольшим минула со времени
аварии.

-- Я заявляю, что Макфиф -- коммунист по убеждению. Он подчиняется
партийной дисциплине и использует свое служебное положение для осуществления
тайных целей.

Резко повернувшись к Макфифу, Эдвардс спросил:

-- Что скажешь, Чарли?

Не поднимая взгляда, Макфиф ответил:

-- Скажу, что это очевидная клевета.

-- Значит, Гамильтон просто пытается поставить под сомнение ваши
мотивы?

-- Именно так, -- монотонно бубнил Макфиф. -- Вместо того чтобы
защищать жену, он атакует меня.

Полковник снова повернулся к Джеку:

-- Боюсь, с этим мне придется согласиться. Ведь речь идет о вашей жене,
а не о Чарли Макфифе. Постарайтесь говорить по существу.

-- Как вы понимаете, -- взволнованно начал Джек, -- я не могу прямо
сейчас доказать, что Марша не коммунистка. Однако мне вполне ясно, почему
Макфиф обвинил ее. Я могу открыть всю реальную подоплеку этого дела.
Подумайте о положении, которое Чарли занимает. Кто ж его заподозрит? У него
свободный доступ к секретным досье. Он может обвинять кого угодно по
собственному выбору... Идеальное положение для диверсанта! Всех, кто мешает,
можно запросто устранить.

-- Безосновательно, -- отмахнулся Эдвардс. -- Все логично, но где
доказательства? Вы можете доказать, что Чарли -- красный? Вы же сами
сказали, что он не состоит в компартии.

-- Я не детектив, -- ответил Гамильтон. -- У меня нет возможности
собирать сведения. Полагаю, он постоянно контактирует с каким-нибудь
связником... Откуда-то он должен получать приказы? Если парни из ФБР возьмут
его в оборот и потолкуют вдумчиво...

-- Значит, доказательств нет, -- прервал его Эдвардс, пожевав сигару.

-- Нет, -- признал Гамильтон. -- Трудно, знаете ли, залезть человеку в
мозги. Тем более что-то оттуда вытащить. Это, кстати, относится и к моей
жене. Откуда вам знать, что у нее творится в голове?

-- У нас обширный компромат на нее. Всевозможные воззвания, подписи,
походы на сомнительные собрания. А покажите мне хоть одну петицию,
подписанную Чарли Макфифом. Назовите хоть один митинг, на котором он
побывал!

-- Ни один настоящий диверсант не раскроет себя, -- проворчал Джек, сам
прекрасно понимая, насколько нелепо это утверждение.

-- Мы не можем на этих основаниях уволить Чарли. Слишком абсурдно тогда
получится.

Губы полковника чуть дрогнули в неком подобии улыбки.

-- Сожалею, Джек. Ты ничего не доказал.

-- Я знаю.

-- Знаешь?.. -- Эдвардс крайне удивился. -- И сам признаешь это?

-- Конечно, признаю. Я и не надеялся вас убедить. -- Джек совершенно
утратил первоначальные воодушевление и напор. Теперь голос его отдаленно
напоминал гул погребального колокола. -- Нет, не надеялся... Хотел только
привлечь внимание. Может, для досье и сгодится.

Макфиф не проронил ни слова. Лишь еще больше надулся, глубоко
погрузившись в кресло, как булыжник в тесто. На Джека он старался не
глядеть.

-- Я честно пытался тебе помочь... -- с усилием проговорил Эдвардс. --
Но, Джек, черт возьми... Следуя твоей логике, нам надо каждого считать
фактором риска.

-- Вы так и поступаете. Я всего лишь применил ваш метод на Макфифе.
Жаль, что он вышел сухим из воды! Жалко и мерзко...

-- Полагаю, -- сухо произнес Эдвардс, -- что высокая порядочность и
патриотизм Чарли Макфифа выше упреков и подозрений. Вам прекрасно известно,
что этот человек сражался на войне в ВВС армии США. Он ревностный католик. И
состоит в организации "Ветераны экспедиционных войн".

-- К тому же, наверное, еще и бойскаут! -- усмехнулся Джек. -- И каждый
год наряжает рождественскую елку.

-- Не хотите ли вы сказать, что католики и легионеры -- предатели? --
Полковник аж потемнел лицом, словно кактус, в который впрыснули шприцем
чернила.

-- Нет, не хочу. Я пытаюсь лишь объяснить, что человек может отвечать
всем требуемым нормам официальной морали и тем не менее быть настоящим
подонком. А несчастная женщина, по простоте душевной подписывающая всякие
глупые бумажки, -- любить даже придорожную грязь этой страны.

-- Мы напрасно теряем время, -- холодно резюмировал Эдвардс.

Джек поднялся, отодвигая стул.

-- Спасибо, полковник, что выслушали меня.

-- Не за что. -- Откровенно испытывая неловкость, Эдвардс добавил: --
Очень хотелось бы поработать вместе, парень. Но ты сам видишь...

-- Не вините себя. -- Джек сделал успокоительный жест. -- По правде
говоря, я даже рад, что вы не обратили внимания на мое заявление. Макфиф
невиновен, пока не доказано обратное.

Собрание потихоньку расходилось. Руководители "Калифорния мэйнтэнанс" с
радостью выбирались в коридор, чтобы вернуться к своим привычным делам.
Аккуратная стенографистка собирала записи, сигареты в сумочку. Макфиф,
исподтишка бросив на Гамильтона злорадный взгляд, прошмыгнул мимо и исчез.

В дверях Эдвардс задержал Джека.

-- Что ты собираешься делать? -- хмуро спросил полковник. -- Думаешь
найти фирму на полуострове? Например, Тиллингфорда... Знаешь, а он запросто
возьмет тебя!.. Он ведь дружил с твоим отцом.

В реальном мире Гамильтон еще не побывал у Гая Тиллингфорда.

-- Возьмет... -- произнес он задумчиво. -- Может, из-за отца... А
может, потому, что в электронике я все-таки специалист высшего класса.

Эдвардс, как гимназистка, у которой неожиданно лопнула на трусах
резинка, покрылся красными пятнами.

-- Извини. Я имел в виду...

Джек передернул плечами, как если бы ему вдруг стало зябко. Тут же дала
о себе знать боль в стянутом пластырем ребре. На десны давили вставные зубы,
во рту ощущался какой-то гнусный привкус, словно глотнул из сточной канавы.
И вообще Джека терзало странное чувство, будто он заглянул в зеркало и
увидел там вместо своего собственного -- чужое лицо. Джек отчетливо
сознавал, что здорово постарел и вымотался за время беготни по шизоидным
мирам.

-- Я не пойду к Тиллингфорду, -- вздохнул он. -- Буду работать
самостоятельно.

Потоптавшись на месте, Эдвардс спросил:

-- И затаишь обиду на нас?

-- Нет. Работу я, конечно, потерял, но теперь это не важно. Я чувствую
себя как больной, только что вышедший из стен госпиталя. Я был в глубокой
коме и вот очнулся. Я стряхнул с себя остатки дурного сна. К тому же меня
наконец-то ткнули носом в собственное дерьмо. Поэтому действовать по-старому
я уже не смогу. В голове, наверное, что-то щелкнуло. Вот так!

-- Ну, Джек...

-- Раньше мне все давалось слишком легко. У родителей было много денег.
Отец -- всемирно известный ученый. Люди моего положения редко сталкивались с
уродцами типа Макфифа. Но времена меняются. Макфифы выползают из нор, чтобы
охотиться на нас. Пришла пора и нам обратить на них внимание.

-- Все это крайне трогательно. -- Эдвардс поскреб подбородок,
прикидывая следующую фразу. -- Но тебе придется зарабатывать на жизнь,
содержать семью. Без спецдопуска ты не сможешь проектировать ракеты ни
здесь, ни в другом месте.