Трава на ней поднималась до двухметровой высоты; осень раскрасила ее в
цвета увядания, только вдоль ручьев растения еще оставались зелеными.
Вдалеке виднелось озеро. В небе кружили птицы - по-видимому, хищники:
Бидж попалась на глаза сидящая в траве похожая на куропатку большеглазая
птичка, которая, растопырив крылья, прятала свой выводок от скользящей
по траве тени.
Протера нахмурился:
наблюдательности, Бидж, но все-таки следовало бы удостовериться.
предпринять попытку, может быть, понаблюдать за поселенцами, и надеяться
на лучшее будущее. - Он улыбнулся, глядя на притаившуюся птичку. - Но
все-таки этот мир кажется мне хорошим. Нужно было с него и начать.
так и кипели вопросы. Она незаметно вытащила из рюкзака Книгу Странных
Путей и заглянула в нее. Тропа, ведущая сюда с Перекрестка, уже
оказалась на карте, ответвление в мир травы тоже появилось, с надписями
какими-то странными значками рядом с озером и грядой холмов. Но впереди
ничего обозначено не было. Бидж наблюдала, как черта, проводимая
Филдсом, удлиняясь, отражалась на карте.
надпись и изображение гор. Бидж растерянно подняла глаза: действительно,
их обступили покрытые снегами вершины.
человек, приближающийся к родному дому.
гор. Пожалуйста, не отставай.
что мне нужно кое-кого встретить.
гораздо круче, чем любая протоптанная человеком тропа.
к резкой перемене температуры воздуха: с моря дул прохладный ветер.
Путники ненадолго остановились, пока Филдс натягивал высокие шнурованные
ботинки и прятал рожки под широкополой шляпой.
оказались сплошь усеяны побеленными каменными домами - стоящими так
близко друг к другу, что улочки выглядели темными туннелями. Путники
оказались в городе.
в руки. С того места, где они остановились, была видна рыночная площадь
с навесами над лавками. Оттуда доносился оглушительный шум, голоса
выкрикивали что-то на непонятном языке. Еще секунду назад не было слышно
ни звука.
отчаянно махала загорелая светловолосая женщина, стоя рядом с покрытым
пылью стареньким "мерседесом".
Анни никогда не была толстушкой, но теперь она сделалась еще более
худой, так что стали выступать скулы. Одета она была в защитного цвета
комбинезон и потрепанную шляпу; на плече Анни восседал попугай Кружки.
расплатилась с ним. Шофер, низкорослый смуглый усатый человек, улыбнулся
и поклонился. Но стоило Анни отвернуться, как попугай что-то прокричал
ему по-арабски, и шофер яростно замахал кулаками и начал плеваться.
Кузов автомобиля был весь покрыт пятнами птичьего помета.
кудахтая. Филдс поморщился:
Перекресток, ты получишь свою награду.
улыбался весьма плотоядно. - Не была ли твоя поездка утомительной?
Марракеш, а потом добраться сюда на поезде было легко. Как вы все
поживаете?
Протерой. Ее поразило, как естественно та держится: Анни явно
чувствовала себя как дома здесь, в стране, где с минаретов доносятся
крики муэдзинов, а жители одеты в бурнусы. Для самой Бидж оказаться в
Африке было таким же великим приключением, как в свое время попасть на
Перекресток.
Филдса дорога оказалась короткой. Они пересекли несколько горных троп и
миновали деревушки, пришедшие в запустение, казалось, еще во времена
падения Карфагена. Бидж заметила, что Филдс больше не чертит на земле
линию своей палкой, и перестала беспокоиться, те ли повороты они делают.
рук, вопросительно заглядывая в глаза и осторожно гладя волосы. Какой-то
старик, широко улыбаясь, радостно обнял Филдса.
ответ.
которые это вызвало, успокоили ее. Теперь робкие прикосновения стали
более настойчивыми, и гостей почти потащили на ближайший склон, где
играли музыканты.
обрядов, которые они выполняли, Бидж стало ясно, что они отличаются от
своих братьев-мусульман.
деревянные духовые инструменты. Мелодия, которую они выводили, оказалась
слишком сложной, чтобы Бидж смогла ее запомнить. Она подумала, что
скорее всего мелодия такая же древняя, как и те развалины, мимо которых
они проходили.
привлекли внимание Бидж: казалось, они играют не столько для слушателей,
сколько друг для друга. Стоило одному музыканту начать новую тему, как
остальные подхватывали ее, иногда украшая вариациями, иногда заставляя
ее перетечь в другую тональность. Бидж встряхнула головой: оказалось,
что она уже довольно давно сидит неподвижно, захваченная музыкой.
Они играют всю свою жизнь. Никто не занимается этим дольше, и ни у кого
нет при этом столько времени для размышлений.
Он был темноглаз и жилист, в нем чувствовалась кипящая энергия. Ноги
юноши до коленей были обернуты овечьей шкурой мехом наружу, на голове
виднелись козлиные рожки, кожа была разрисована тушью причудливыми
узорами, в которых ощущалось влияние эллинистических традиций. Он был
еще слишком молод, чтобы иметь бороду. Юноша бросил на Бидж и Анни
взгляд, полный откровенного вожделения, потом снова взбежал на скалу и
стал наблюдать за ними сверху; если Филдс обычно смотрел на женщин
многозначительно, то на лице этого молодого человека отражалось
неприкрытое напряженное желание.
поднятые вверх лица, - Вы удостоились лицезреть бога Пана. Паренек
никогда не снимает с ног овечьей шкуры, он никогда не спит под крышей и
не работает в поле. Жители деревни приносят ему в жертву еду, а молодые
женщины ему отдаются. Здешний народ - последний в этом мире, кто
поклоняется Пану, избирая для этого юношу... Он будет Паном весь этот
год. - Филдс ухмыльнулся. - Бог на год!
спрыгнул со скалы и начал танцевать. Протера и Анни завороженно смотрели
на него, а Бидж тихо спросила Филдса:
сказать, потом оглянулся на остальных и отошел в сторону от танцующих.
Бидж последовала за ним.
тебе, может быть, и вообразить такое, но я был молод. Я был пастухом и
жил на острове Пропаксос.
всегда находил своих овец, танцевал вместе с мужчинами и женщинами, так
что никто не обращал на копыта внимания. Я бежал с Перекрестка вместе с
остальными, спасаясь от milites Августа. Прошло много лет, они нас
больше не преследовали. Я пас овец, играл на свирели и кормил морских
птиц. Так оно и шло.
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Маккэфри Энн
Шилова Юлия
Шилова Юлия