Стоило ей сесть в лодку и взяться за весла, как взвыла сирена и надо рвом
начал стремительно сгущаться туман. В непроницаемом мареве лодка
развернулась и снова причалила к внешнему берегу. Таково уж было ее
магическое свойство: если не грести, суденышко возвращалось к пристани.
Мне его смастерил за год службы один проситель. Когда туман рассеялся, вид
у Горгоны был весьма забавный. Змееволосы раздраженно шипели, а мокрая
одежда липла к телу. Я вспомнил, с какой страстью она признавалась мне
когда-то в любви на своем островке. Сама она об этом, наверное, уже
забыла, и все же мне было приятно вспомнить то время. Ах, если бы... Нет,
не стоит себя обманывать!
на рев сирены, поскольку ничего другого ни слышно, ни видно не было.
Сирена была на внутреннем берегу рва, и вскоре преграда была преодолена. Я
бы расстроился, если бы все вышло иначе.
поднялся и пошел ее встретить. Вблизи Горгона произвела на меня еще
большее впечатление, чем издали. Лицо ее было затенено плотной вуалью,
чтобы кто-нибудь не окаменел ненароком, но и от взгляда на ее фигуру тоже
вполне можно было окаменеть. Мне к тому времени исполнился сто двадцать
один год, но в ее присутствии подчас казалось, что мне восемьдесят один,
не больше. Я вспомнил, как при первой нашей встрече я, чтобы не обратиться
в камень, сделал ее лицо невидимым. Эти чары исчезли в тот грозный час,
когда Ксант остался без магии. Окаменевшие мужчины снова стали живыми, но
Горгона, хотя ее страшный дар к тому времени уже вернулся, позволила им
уйти.
бы вышла очень короткой. Поэтому я невольно тянул время.
потому что не хотелось причинять зла никому. Я переселилась в Мандению,
где магии нету вообще. Как ты мне и советовал. Я ненавидела Мандению и
любила Ксант, но именно из-за этой любви мне и пришлось переселиться в
ненавистные края. - По движениям вуали я догадывался, какое у нее сейчас
лицо. - Мандения чудовищна. Но ты сказал правду: я стала там нормальной
женщиной и никого не могла обратить в камень. Мне там было очень тоскливо,
и я нанялась в исполнительницы экзотических танцев, потому что моя фигура
нравилась тамошним мужчинам.
собственных слов.
продолжала она. Пуговка на ее груди уже готова была отскочить. Мои очки -
тоже. - Все магические существа (даже древопутаны и людоеды) стали для
меня сладостными воспоминаниями. Магия была частью меня самой, я уже была
не в силах жить без нее. Но и вреда мне никому причинять не хотелось. И
вот я пришла за советом к мужчине, которого больше всех уважаю. То есть к
тебе.
мой талант сформировался окончательно, как и мое тело, - продолжала она со
вздохом, от которого мои старые глаза едва не выскочили. - Раньше я могла
превращать в камень одних мужчин, а теперь оказалось, что и женщин тоже, и
животных. Даже насекомых!
невидимым. Я бы, конечно, легко выполнил просьбу, она бы отработала год и
ушла. И я бы опять остался в одиночестве.
- Жаль, что он так опасен.
в камень, - сказала она. - Но я сейчас в самом расцвете!
я. Потом до меня вдруг дошло. - Что?!
мне женился, я лишь спрашиваю, готов ли ты взять меня в жены, если я тебя
об этом попрошу. Таким образом, мне кажется, мы сможем избежать многих
взаимных обид и недоразумений.
молодо.
придется служить мне в течение года.
что Горгона все уже обдумала заранее и предпочитает получить не
мгновенный, но хорошо продуманный Ответ. Возможно, она полагала, что чем
ближе я ее узнаю, тем скорее приду к утвердительному Ответу. Это была
величайшая ее ошибка. К утвердительному Ответу я пришел, стоило Горгоне
появиться в окрестностях замка.
ей сделал невидимым, а то вуаль могла как-нибудь невзначай соскользнуть, и
тогда - не миновать беды. Да и ей удобнее было без вуали.
у нее это весьма неплохо. Затем она приступила к наведению чистоты в
замке. Она прибралась в моем кабинете, расположив в порядке книги и
склянки. Когда служанка, напоминавшая о необходимости еды, отслужила свой
срок и ушла, Горгона взяла ее обязанности на себя. С особой заботливостью
она ухаживала за розами, что на заднем дворике. Все у нее получалось, и я
чувствовал себя гораздо лучше, чем десятилетие назад. С Горгоной мне уже
никаких других помощников было не надо.
"барышня" и никогда не был доволен ее работой.
восемнадцать; я был очарован ею, когда она явилась ко мне
двадцатидевятилетней женщиной. Стоило ей приблизиться, у меня учащался
пульс. Верно говорят: седина в бороду, бес в ребро. Когда-то я любил
Мари-Анну, потом я любил Розу Ругна, теперь я любил Горгону.
такой готовностью отслужить год, чтобы узнать меня получше. Я же нарочно
показывал ей самые неприятные стороны своего характера, чтобы потом они не
явились для нее неожиданностью. Если, конечно, они ее не отпугнут.
Ответ:
слишком много любви. Мне нужен ребенок.
Ты мог бы им воспользоваться.
своих найти не можешь.
аистов я не вызывал уже давно и имел на этот счет определенные сомнения.
эликсира ровно столько, сколько тебе нужно. - Горгона была весьма
практична, что мне в ней тоже нравилось.
больше, чем у меня было, но мне ничего не стоило раздобыть еще, поскольку
я знал, где находится источник молодости. Ночью ко мне вошла Горгона в
полупрозрачной одежде, неся склянку с эликсиром. Я сразу почувствовал себя
на сорок лет моложе, и жаль, что не на восемьдесят.
губами ее губы. Куда-то делись еще двадцать прожитых лет. А ведь я еще
даже не пробовал эликсира!
опережали тело. Юношеское вдохновение не означает еще, что у тебя и силы
юношеские.
лет на десять, так что двух капель было вполне достаточно. Сто два года,
да еще когда рядом такое очаровательное создание - это еще не старость.
Ночь принесла мне здоровье, молодость и любовь. Хотя, будь со мной другая
женщина, капель, возможно, потребовалось бы больше.
каждые десять лет я принимал еще по капле, оставаясь таким образом в
столетнем возрасте. Впрочем, было одно отступление от этой привычки, о
котором я расскажу позже. Для меня эти годы были временем блаженства.
Надеюсь, что и для Горгоны тоже.