Чтение 47–й страницы книги ~Дети Дюны~

Мироздание просто ЕСТЬ; это единственный способ для

федайкина - обозревать его, оставаясь в то же время

властелином своих чувств. Мироздание ни угрожает, ни

обещает. Оно содержит вещи вне нашей власти: падающий

метеор, выбросы спайса, старение и умирание. В этом

мироздании есть реальности и их надо принимать вне

зависимости от того, что ты к ним ИСПЫТЫВАЕШЬ. Эти

реальности не отгонишь словами. Они придут к тебе своим

собственным бессловесным путем, и тогда - тогда ты

поймешь, что подразумевается под "жизнью и смертью". И с

пониманием этого ты преисполнишься радости.

Муад Диб - своим федайкинам.

- Вот чему мы дали ход, - сказала Вэнсика. - Вот что было сделано для
ТЕБЯ.

Фарадин, сидевший напротив матери в ее утренней комнате, остался
недвижим. Из-за его спины падал золотой солнечный свет, отбрасывая его
тень на застланный белыми коврами пол. Отражаясь от стены позади его
матери, свет наподобие нимба вспыхивал в ее волосах. На ней, как обычно,
было белое одеяние, отделанное золотом - напоминание о царственных днях.
Ее лицо в форме сердечка казалось спокойным, но Фарадин знал, что она
следит за каждым его движением. У него появилось ощущение пустоты в
животе, хотя он только что позавтракал.

- Ты не одобряешь? - спросила Вэнсика.

- А что мне здесь не одобрять? - вопросом ответил он.

- Ну... что мы до сих пор это от тебя скрывали?

- А, это, - он вглядывался в мать, пытаясь полностью уяснить себе ее
роль в этом деле. На ум шло лишь замеченное недавно - что Тайканик больше
не зовет ее "Моя Принцесса". Как же он ее называет? Королева-Мать?

"Почему у меня чувство потери? - недоумевал он. - Что я теряю?" Ответ
был очевиден: он теряет свои беззаботные дни, теряет время для столь
привлекавших его игр и исканий ума. Если заговор, затеянный его матерью,
удастся, такое будет утрачено навсегда. Его внимания потребуют новые
обязанности. Он воспринимал это как глубокое оскорбление. Как они смеют
так бесцеремонно поступать с его временем? И даже его не спросясь?

- Оставим это, - сказала его мать. - Что-то не так?

- А если этот план провалится? - спросил он - произнес первое, что
пришло на ум.

- Как он может провалиться?

- Не знаю... Всякий план может провалиться. Как у тебя все все это
вписывается Айдахо?

- Айдахо? С чего этот интерес к... Ах, да - тот тип, мистик, которого
Тайк привел сюда, не посоветовавшись со мной. Неправильно он поступил.
Мистик говорил об Айдахо, верно?

Неуклюже она врала, и Фарадин обнаружил, что смотрит на свою мать с
удивлением. Она с самого начала знала о Проповеднике!

- Просто я никогда не видел гхолу, - сказал он.

Она приняла это объяснение. И сказала:

- Мы приберегаем Айдахо для кой-чего важного.

Фарадин стал молча жевать верхнюю губу, напомнив Вэнсике своего
умершего отца. Временами Далак бывал как раз таким, крепким орешком,
замкнутым на себя и углубившимся в себя, пойди его раскуси. Далак,
напоминала она себе, доводился родней Графу Казимиру Фенрингу и в обоих
было одновременно что-то и от щеголя, и от фанатика. Пойдет ли Фарадин по
этому пути? Она начала сожалеть, что Тайк познакомил сына с религией
Арракиса. Кто знает, куда это может его завести?

- Как тебя теперь называет Тайк? - спросил Фарадин.

- То есть? - ее поразило столь резкое изменение темы.

- Я заметил, что он больше не называет тебя "Моя Принцесса".

"Как же он наблюдателен", - подумала она, недоумевая, почему это
наполняет ее беспокойством. - "Не думает ли он, что я взяла Тайка в
любовники? Чепуха, это, как ни крути, не играло бы никакой роли. Тогда к
чему этот вопрос?"

- Он называет меня "Миледи", - ответила она.

- Почему?

- Потому что так принято во всех Великих Домах.

"Включая Атридесов", - подумал он.

- Не так провоцирующе звучит, для ненужных ушей, - объяснила она. -
Посчитают, что мы отступились от наших законных притязаний.

- Найдутся такие дураки? - спросил он.

Она поджала губы, решив проигнорировать этот вопрос. Мелочь, но
великие кампании складываются из множества мелочей.

- Не стоило леди Джессике покидать Келадан, - сказал он.

Она резко мотнула головой. Что это? Его ум мечется как сумасшедший из
стороны в сторону!

- Что ты имеешь в виду? - спросила она.

- Ей не следовало возвращаться на Арракис, - ответил Фарадин. -
Плохая стратегия. Нельзя не удивляться. Не лучше ли было организовать
приезд ее внуков на Келадан?

"Он прав", - подумала Вэнсика, расстроясь, что ей это ни разу и в
голову не пришло. Тайк должен будет немедленно с этим разобраться. И опять
она покачала головой. "Нет!" О чем толкует Фарадин? Он должен знать, что
Квизарат никогда бы не допустил, чтобы оба близнеца вместе оказались в
космосе.

Она указала на это.

- Квизарат или Жречество Леди Алии? - спросил он, отметив, что мысли
ее пошли в желанном ему направлении. Его стала веселить его новая
значимость, с теми возможностями для игр ума, что предлагало политическое
интриганство. Много времени прошло с тех пор, как его занимали мысли
матери. Слишком легко ей было вертеть.

- По твоему, Алия хочет власти для самой себя? - спросила Вэнсика.

Он отвел взгляд от матери. Разумеется, Алия хочет власти для самой
себя! Все донесения с проклятой планеты на этом сходятся. Мысли Фарадина
избрали новое русло.

- Я читал об их Планетологе, - сказал он. - Где-то там и должен быть
ключ к песчаным червям и гаплоидам, если только...

- Оставь это другим! - она начала терять терпение. - Это все, что ты
способен сказать о сделанном нами для тебя?

- Не для меня это сделано.

- Что-о?

- Вы сделали это для Дома Коррино. - А ты - нынешний Дом Коррино. Я
еще не вступил во власть.

- У тебя есть ответственность! - заявила она. - Как насчет всех
зависящих от тебя людей?

Он ощутил груз всех тех надежд и чаяний, что питал Дом Коррино, и
ношу которых возложили на него эти слова.

- Да, - ответил он. - Насчет зависящих людей понимаю, но нахожу
кое-что, сделанное ВО ИМЯ меня, безобразным.

- Безо... Как ты можешь говорить такое? Мы делаем только то, что
делал бы любой Великий Дом, заботясь о собственном процветании!

- Неужели? По-моему, ты немножко преувеличиваешь. Нет! Не перебивай
меня. Если мне предстоит стать императором, то тебе лучше выучиться
слушать меня как следует. Ты думаешь, я не умею читать Мысли между строк?
Как были выдрессированы эти тигры?

Она лишилась языка, столкнувшись со столь резким проявлением его
смышлености.

- Понимаю, - сказал он. - Ладно, я не поступлюсь Тайком, потому что
знаю, что это ты втянула его в это дело. В большинстве обстоятельств он
хороший слуга, вот только принципы свои отстаивает лишь в благоприятной
обстановке.

- Его... ПРИНЦИПЫ?

- Разница между хорошим служакой и плохим - в силе характера и
твердости духа. Он должен держаться своих принципов, где бы им ни был
брошен вызов.

- Тигры были необходимы, - сказала она.

- Поверю в это, если они преуспеют. Но не примирюсь с тем, что
пришлось сделать при их дрессировке. Не протестуй. Это очевидно. Они были
НАТАСКАНЫ. Ты сама это сказала.

- Что ты собираешься делать?

- Ждать, а там увидим. Может, я стану императором.

Она вздохнула, поднеся руку к груди. На несколько мгновений он до
смерти ее напугал. Она уже почти поверила, что он ее осудит. Принципы! Но
теперь он принял все как есть - ей это было видно.

Фарадин встал, подошел к двери и позвонил слугам матери.

- Мы все договорили, верно? - оглянулся он.

- Да, - она подняла руку, когда он выходил. - Куда ты?

- В библиотеку. В последнее время я увлекаюсь историей Коррино.

И он вышел, ощущая новые обязательства, несомые им в себе.

"Будь она проклята!"

Но он знал, что теперь повязан. И постиг он глубокую эмоциональную
разницу между историей, записанной на шигавире и читаемой на досуге и
историей, в которой живешь, - глубокую разницу. Это новая живая история,
ощутимо вокруг него сгущавшаяся, навязывала ощущение броска в необратимое
будущее. Фарадину стало ощутимо, как претят им устремления тех, чье
преуспеяние зависело от него. Ему показалось странным, что в это движение
он не может подсунуть свои собственные устремления.