же, едва она покинет комнату. Решение принято, она идет к столу.
размещались ноги, было прикрыто дубовыми панелями.
держа оружие наготове, и попытаться увидеть что-нибудь, не подходя
достаточно близко. Но Холли решила, что предсказуемая схема поведения лишь
повредит ей, и поэтому она очень осторожно легла на стол и также осторожно
подтянулась к его краю, готовая нанести удар стволом автомата при первой
же опасности. Когда она все-таки заглянула за край стола, то поняла, что
источник звуков был не под столом, а прямо сзади него.
около стены, и в слабом свете, едва проникавшем в эту часть комнаты из
коридора, она смогла различить пару глаз, неподвижно уставившихся на нее.
Совершенно бесформенная грязная фигура делала отчаянные движения, и,
казалось, хотела исчезнуть, раствориться, если бы это было возможно, хоть
в самой стене. Вот эти звуки она и слышала: слабые движения ног по
поверхности пола в безнадежных попытках спрятаться от случайного
посетителя.
тогда поняла, что перед ней был связанный мужчина. Веревка двойной петлей
охватывающая его шею, спускалась по спине, где каждая петля отдельно
соединялась со связанными руками и ногами, вызывая удушье и парализуя
таким образом его движения.
длительным побоям и пыткам, а брюки превратились в заскорузлую тряпку,
покрытую пятнами, как будто человек многократно ходил под себя. Он лежал
на боку и пытался повернуть шею, чтобы лучше видеть. Холли заметила, что
запястья рук и лодыжки ног в тех местах, где были веревки, покрывали пятна
запекшейся крови. Его волосы были совсем седыми, хотя глядя в его
испуганные глаза, она поняла, что на самом деле он еще молод. Лицо этого
человека было покрыто ссадинами и кровоподтеками, а вокруг глаз пролегли
черные круги. Его лицо постарело от шока. Она уже видела таких узников и
раньше. Все они потом теряли рассудок и никогда уже не могли вернуться к
нормальной жизни.
наблюдали за ней.
выражение настороженности.
том, что, во всяком случае, от нее ему никакая опасность не угрожает. - Я
не с этими людьми. Я против них. Сегодня ночью должно что-то произойти. Я
должна помешать этому и не могу терять времени. Поэтому ты должен поскорее
рассказать, кто ты?
попытки отодвинуться. Это движение, однако, усилило давление петли,
охватывающей его шею, и он смог издать лишь булькающие звуки, за которыми
начинался припадок удушья.
попытаюсь развязать эти узлы, но сначала я все-таки еще раз хочу
повторить, что я не с ними. Я друг, понял? - Холли положила автомат на пол
и занялась узлами на его руках. Они оказались прочными, и тогда она стала
искать вокруг что-нибудь острое, чем она могла бы подцепить стянутые
веревки. Ей пришлось встать и посмотреть на стол. Наконец она нашла там
то, что искала: нож для разрезания бумаги. Она вновь опустилась на колени,
и, положив свою руку на его, принялась за работу. На этот раз он не
сопротивлялся.
затянутся еще сильнее.
пальцами, используя его только как рычаг. Сначала она освободила его руки
и сняла с шеи одну часть петли. Вторая, связанная с ногами, пока
оставалась на месте.
пальцы со сломанными ногтями.
лежащий на полу человек неожиданно толкнул ее в спину с такой силой, какой
никак нельзя было ожидать, судя по его состоянию, и она упала на пол. Он
схватил лежащий на полу автомат и направил оружие на девушку, стараясь
поддержать его двумя, теперь свободными руками.
разобрать слов, но поняла их смысл по его действиям.
попытки подняться с пола.
ярости, которая пришла на смену страху. - Почему ты здесь?
тоном, решив про себя, что в данной ситуации это будет самое лучшее, что
поможет ей узнать что-нибудь о нем. - Я писала статью об Эдварде Ганте,
как крупном военном промышленнике, пока не обнаружила, что он являет собой
нечто более зловещее.
проступил безумный страх.
она. - Уверяю тебя, я не имею ничего общего с этими людьми, и с Гантом в
том числе.
его последние силы, вытянув связанные ноги в ее сторону, так что теперь
они были на уровне ее собственных ног, и, качнув автоматом в ее сторону,
едва слышно пробормотал:
стараясь показать, что несмотря на свое состояние у него еще сохранились
остатки живого ума.
рассказала о сложившейся ситуации, учитывая, что она должна спешить. При
этом она даже заметила его едва уловимую реакцию при упоминании имени
Гарри Стедмена как еще одного пленника этого дома. Но он немедленно
попытался подняться, когда она упомянула о планах относительно самолета,
на котором должен находиться госсекретарь Соединенных Штатов.
сесть около стены, когда почувствовал, что его ноги свободны.
нему, чтобы помочь встать, но он остановил ее, качнув стволом автомата. -
Но ты должен верить мне, - едва не закончила она в отчаянии. - Ведь сюда в
любой момент может кто-то войти.
боли, когда задевал ссадины.
пока не придут.
отчаянии затряс головой. - Они оставили меня в этой комнате, чтобы он мог
использовать мои силы!
стене сзади них. Она увидела, что его палец уже был готов опуститься на
спусковой крючок, и ей показалось, что он хочет превратить портрет в пыль.
здесь будет весь дом.
облегчением вздохнула.
за счет этого... он мог жить. Он высасывает силу... из других.
объяснения, и взглянула на свои часы. Они показывали 12:35.
сохранился, но он не знал, насколько их хватит. Они почти не кормили его,
а давали ровно столько, чтобы поддерживать в нем жизнь. Сколько времени
прошло? Годы? А может быть, всего лишь неделя? Теперь время для него стало
весьма призрачной категорией. Тем не менее, некоторое время он все еще был
способен сопротивляться побоям и пыткам. И тогда они довели его до
скотского состояния с помощью других средств. И главным среди них было
унижение. Его тело было осквернено, а мужское достоинство растоптано этим
двуполым существом, так его унизившим... Слезы застилали его глаза, и он
смахнул их рукой.
удалось сломать его волю, особенно после "свиданий" с Кюнером, который был
законченным садистом, специализирующимся на анатомии человеческого тела.
Но еще более ужасными были ночи, проведенные в этой комнате, где его
посещал он, чья гипертрофированная ненависть к евреям была всем известна
Шилова Юлия
Панов Вадим
Суворов Виктор
Белов Вольф
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия