пожал три руки, последнюю - Роланда. Рука у него была сухая и крепкая, в
ней в отличие от голоса ничего не дрожало. Заметил Роланд и странную синюю
татуировку на правой руке Джонаса, между большим и указательным пальцами.
Вроде бы гроб.
Приветствие его детства, и только потом до него дошло, что ассоциируется
оно с Галаадом, а не с маленьким сонным городком вроде Хемпхилла. Маленький
прокол, но он начал думать, что такие проколы будут случаться гораздо чаще,
чем предполагал его отец, посылая Роланда сюда, подальше от щупалец
Мартена.
выпуская его руки. Потом отпустил ее и отступил на шаг.
что разговаривала с Джонасом. Кланяясь ей, Роланд отметил определенное
фамильное сходство... только в случае Сюзан природа расщедрилась, а вот с
Корделией явно пожадничала. Недоложила там, убавила здесь. Роланд
догадался, что Корделия не мать Сюзан - слишком молода.
его восторженно зазвенел (Роланд решил, что аура Сюзан одинаково
воздействует на всех мужчин, как молодых, так и старых). Торин подтянул ее
к себе, кивая, улыбаясь во весь рот, его костлявая рука легла ей на талию,
и Роланд почувствовал укол ревности. Естественно, зря, учитывая возраст
мэра и его пухленькую миловидную жену, но ревность уколола его. Как жало
пчелы, сказал бы Корт.
стихотворении или романе он читал о том, что в глазах женщины можно
утонуть, но полагал сие нелепостью. Мнение свое он не изменил, но понял,
что такое очень даже возможно. И она это знала. Потому что в ее глазах он
видел озабоченность, может, даже страх.
нашей первой встречей.
заметил, что женщина, которой его только что представили, чем-то похожая на
Сюзан, смотрела на девушку с удивлением и тревогой.
кольца, руке. Но и этого хватило, чтобы почувствовать искру, проскочившую
между их пальцами. По ее мгновенно раскрывшимся глазам он понял, что искра
эта ударила и ее.
звучал фальшиво даже для него самого. Но все смотрели на него (на них),
так ему, во всяком случае, казалось, поэтому не оставалось ничего иного,
как продолжать. Он трижды похлопал себя по шее. - Пусть будут долгими ваши
дни...
Катберту, который поклонился, похлопал себя по шее и спросил, очень
серьезно, без тени иронии в голосе:
меня подгибаются. Я уверен, что несколько мгновений на холодном полу
приведут меня в чувство.
зарделась и шлепнула Катберта по руке. Вот тут Роланд просто благословил
неуемное шутовство приятеля.
Широкоплечий, крепкого сложения, с обветренными щеками, светлыми глазами,
прячущимися в паутине морщинок. Ранчер. В поездках с отцом Роланду часто
доводилось с ними встречаться.
играла дружелюбная улыбка. - Если утратите бдительность, как бы вам не
утонуть в духах. Но я хотел бы представиться вам до того, как они примутся
за вас. Френ Ленджилл, к вашим услугам.
того, с какой стороны посмотреть. Я также босс Ассоциации конезаводчиков,
пока они меня не уволят. "Полоса К" - моя идея. Надеюсь, там все нормально?
двадцать человек. Благодарим вас. Вы очень добры.
пуншем, но по голосу чувствовалось, что он доволен. - Мы все в одной лодке,
юноша. Джон Фарсон сегодня не более чем один из сорняков. Мир сдвинулся,
как говорят в народе. Да, похоже на правду, и сдвинулся ближе к концу той
самой дороги, что ведет в ад. Наша забота - держать сено подальше от огня,
насколько у нас хватит сил. Скорее ради наших детей, а не отцов.
заботами Ленджилла от веселья может не остаться и следа. Роланд заметил,
что тощий старикан ухватился за руку Сюзан (девушка вроде бы этого и не
чувствовала, пристально вглядываясь в Ленджилла), и внезапно его осенило:
мэр - то ли ее дядя, то ли кузен, словом, близкий родственник. Ленджилл
словно и не услышал мэра, он переводил взгляд с одного юноши на другого,
пока не остановился на Роланде.
меня. Джона Кройдона, Хэша Ренфрю, Джейка Уайта, Генри Уэртнера. Этим
вечером вы познакомитесь с ними, а также с их женами, сыновьями и дочерьми.
Мы, возможно, живем очень далеко от Нью-Канаана, но все как один стоим за
Альянс. Да, все как один.
наших дорогих гостей. Похоже, вы заждались, пока вам нальют пунша. Должно
быть, в горле у вас совсем пересохло.
знаком давая понять помощнику шерифа, что сам хочет обслужить юношей.
командные нотки. Френ Ленджилл повернулся. - В маленькой чаше пунш
безалкогольный, не так ли?
Видать, до него дошло, что Роланд и его спутники не просто живые символы
Альянса и Внутренних феодов, но живые человеческие существа. И очень юные.
По существу, мальчишки.
взгляды собравшихся. Особенно ее взгляд. Сам он смотрел прямо на ранчера,
но периферийное зрение его не подвело, и он заметил ухмылку Джонаса. Джонас
уже знал, что стоит за его просьбой. Роланд предположил, что об этом
известно и Торину, и Раймеру. Сельские мышки много чего знают. Гораздо
больше, чем следует. И об этом на досуге предстояло крепко подумать. Но
сейчас его волновало совсем другое.
поездки в Хэмбри. - Роланд понял, что произносит речь, хотел он этого или
нет. К счастью, обращался он не ко всем гостям, а лишь к маленькой группке,
собравшейся вокруг мэра. Однако ему не оставалось ничего другого, как
закончить: один берег он покинул, до другого еще не доплыл. - Мне нет нужды
вдаваться в подробности... я знаю, вы и не ждете их от меня... но должен
сказать, что мы пообещали не притрагиваться к спиртному, пока будем здесь.
Как видите, искупаем грехи.
Первым заговорил Ленджилл:
Диаборн... да, гордился бы. А какой мальчишка по молодости не выкидывает
фортели? - Он хлопнул Роланда по плечу. И хотя улыбка его казалась
искренней, глаза Ленджилла словно подернуло туманом, они чуть поблескивали
в сети морщинок. - На его месте я мог бы гордиться, не так ли?
слова.
пунша и кланяясь Ленджиллу.
стаканы с пуншем, ставили их на стол и брали другие, с безалкогольным
напитком. Когда все получили по стакану, Ленджилл повернулся к юношам,
вероятно, намереваясь произнести тост. Но Раймер похлопал его по плечу,
чуть качнул головой и стрельнул взглядом в сторону мэра. Тот смотрел на
них, с чуть выпученными глазами, отвисшей челюстью. Роланду он напомнил
театрального зрителя, сидящего в глубине зала, на самых дешёвых местах.
Чего ему не хватало, так это апельсиновой кожуры на коленях. Ленджилл
проследил за взглядом Раймера, кивнул.
играть, его примеру последовали и остальные. Гости повернулись сначала к
музыкантам, потом к группе в центре зала. Торин начал говорить. Это он
умел.
поприветствовать троицу моих новых друзей... молодых людей из Внутренних
феодов, прекрасных молодых людей, которые бесстрашно преодолели огромное
расстояние ради благополучия Альянса, служа порядку и миру.
труда) вторую руку из цепких пальцев дядюшки и захлопала. К ней
присоединились остальные. Хлопали недолго, но очень тепло. Элдред Джонас,
заметил Роланд, не выпустил стакана из руки, чтобы последовать общему
примеру.