дернул его за руку, которую все еще держал.
тебе, а сделать то же, что Рис той ночью. После короткой заминки Тавис
ответил:
Целители, не так ли?--сказал он.--Вы хотите мне помочь?
Тавис.--Предупреждаю, от этого вы очень устанете, но мне действительно
необходима ваша энергия. Я не причиню вам зла. Я бы никогда этого не сделал.
Ты совсем другой.
мальчика.
придвинув стул вплотную к кровати. Он принес одеяло и постелил на стул, а
сам завернулся во второе, чтобы спастись от холода комнаты.
край постели.--Опуститесь еще немного, чтобы я смог коснуться вашей головы.
А теперь дайте вашу руку и устройтесь поудобнее. Вам ничто не должно мешать.
наконец удобную позицию, он взял руку Целителя и прижал ее к щеке.
слышен.--А теперь откройтесь мне, как будто я собираюсь вас исцелять. Я
попытаюсь забрать у вас энергию, как вы обычно забирали ее у меня. У вас в
голове должно появиться чувство легкого давления, точно что-то проходит
через все тело и выходит через голову, но бояться нечего, я начну, когда вы
почти заснете. Вот так. Позвольте мне вести нас обоих. Усните, вы в
безопасности.
постепенно овладевает его телом. Он привычно ощутил приближение дремотного
состояния. Почувствовал, как энергия теплой волной всколыхнулась и забилась
под черепом, и это вовсе не было неприятно.
знакомыми, но он не узнает их. Тут и его отец, он подносит загадочно
поблескивающую чашу к его губам. А потом все перемешалось, точно в
калейдоскопе,--свет, звуки, ощущение вращения, но от этого не было страшно,
просто очень непонятно.
покрепче. А потом все пропало, Джаван заснул по-настоящему, и когда он
проснется, то ничего не вспомнит.
обычный сон. Камбер взял спящего мальчика и перенес его в его собственную,
соседнюю комнату, Рис остался приглядывать за больным.
постели стул Джавана. Вернулся Камбер, но Рис заверил, что в течение
следующих нескольких часов Делать нечего и можно поспать. Камбер подчинился,
захватив с собой Йорама и Эвайн во дворец архиепископа, где брат подыскал
сестре временное пристанище в нижнем этаже, в одной из комнат для монахинь.
До рассвета все проспали сном смертельно уставших людей.
радости, Рис заметил, что после сна больной посвежел (по правде говоря, он
выглядел лучше, чем Рис мог надеяться), но когда Целитель положил прохладные
пальцы на запястье пациента, то почувствовал, как мгновенно закрылись защиты
Тависа. Рис буркнул "доброе утро" и, спросив, разрешения, осмотрел его.
Тавис был настроен почти враждебно. Рис удивился, но не решился показать
удивление. Сейчас менее всего Тавис нуждался в дополнениях к ноющей ране и
душевному упадку.
осмотр.--Острая боль тебе теперь не грозит. Как себя чувствуешь?
лицо ничего не выражало.
спад.
дерини и Целитель. Без сомнения, есть еще множество занятий, которые тебе
под силу.
поврежденной рукой, и стал отвязывать ее от спинки стула. От вида
забинтованного обрубка, который был слишком мал, чтобы походить на руку,
Тавис побледнел, задрожал и отвернулся.
и, возможно, чуть-чуть поработать, но когда последний слой был снят, Рис
замер. На ткани остались только засохшие пятна крови, не было ни одного
свежего. Раны, которая должна была только начать подживать, не было. Культя
была совершенно гладкой, лишь там, где старая кожа соединялась с новой,
виднелись бледные шрамы.
покалеченную руку от остатков запекшейся крови и вымыл ее, по ходу проверяя
свои впечатления. Кожа была здоровой и гладкой, такой же, как и на остальной
части руки. Ему с трудом верилось, что повреждение было получено только
вчера. Рис перебинтовал запястье.
чтобы обратить на себя внимание.--Она исцелена. Я предполагал, что даже у
Целителей на это уйдут дни или недели. Сегодня тебе можно ставить крюк.
хочу знать, что произошло. Может быть, ночью приходил другой Целитель?
Или...--Перед глазами встала картина и Тависа и Джавана, сидевших рядом, и
тут же исчезла.--О, Господи, Тавис, это не Джаван сделал?
Кроме того, я бы ни за что не причинил ему вреда, и ты это знаешь.
у твоей постели, и твоя рука была прижата к его щеке. Он тебе ни о чем не
говорил?
потолок.--Должно быть, он хотел облегчить мои страдания.
Поразмыслив минуту, Рис принялся прилаживать больную руку к "лечебному"
стулу, чтобы снова закрепить.
поесть?
по своему усмотрению и привыкай к новой жизни.
дверь за Целителем уже закрылась.
занятия--слишком утомительно. Раздосадованный, он вертелся на подушке и
неожиданно замер, когда его взгляд упал на то, чего он так тщательно избегал
с тех пор, как проснулся. Слева от него, привязанная к спинке стула, была
его рука, бинты слегка прикрывали то место, где прежде начиналась ладонь. В
вертикальном положении ее удерживала только одна петля.
перевел взгляд на бинты. Чтобы не поперхнуться, он проглотил слюну и
заставил себя не отводить взгляда.
храбрости, и без воли, побуждавшей быть решительнее, он начал по-настоящему
чувствовать горечь. потери, чего не позволял себе прошлой ночью, В своем
тогдашнем состоянии Тавис убеждал себя, что все было лишь дурным сном и,
когда он проснется, кисть будет на месте.
человеком. Кисти не было, Еще долгое время придется жить, осознавая это.
теребила лоскут, поддерживающий раненую руку. Освободившись, он бережно
опустил обрубок на грудь.
покалеченную руку и готовя себя к. встрече с ожидавшим его. Тавис постепенно
разбирался в ощущениях поврежденной области. В руке дрогнула мышца, и
показалось, что ощущается движение пальца, однако он отлично знал, что
такого уже не будет. Отныне этой руке могут служить только воображаемые
пальцы.
сжались в кулак. Чувство было таким реальным, что Тавис открыл глаза, и его
непреодолимо потянуло посмотреть на забинтованный обрубок.
смотрел на бинты, заставляя себя глядеться в каждую складку чистой ткани.
Потом он скользнул рукой по бинтам и одним быстрым движением снял их.