обязательно читать о религии?
религиозной модальности. Встречаются такие понятия. "Ад" означает место
абсолютного зла.
промыли дорожки струйки пота. Он тяжело плюхнулся на скамью рядом с
Шевеком, пыхтя и отдуваясь.
Шевека. - Как это звучит?
и скажи целую фразу.
произношу наугад.
будущее - функция разума". Это из одного пре-секвенциалиста, Керемчо.
языках, все эти сумасшедшие архисты на Луне...
Если точно - сто восемьдесят три дня. Самая долгая засуха в Аббенае за
последние сорок лет.
пришлось делать в 20-м году. Не угодно ли стаканчик писюлек, Шев?
ли достаточно дождей? Урожай листьев на Южном Взгорье уже погиб. Там дождя
не было тридцать декад.
деревьев, под которыми они сидели, экзотических растений Старой Планеты,
обвисли на ветвях, пыльные, скрученные от безводья.
опреснительные установки, предотвратят.
сухая. Ветер носил по низким широким улицам Аббеная замерзшую пыль. Вода в
банях была строго нормирована: жажда и голод важнее чистоплотности. Еду и
одежду двадцатимиллионному населению Анарреса давало растение холум:
листья, семена, волокно, корни. На складах были кое-какие запасы текстиля,
но больших резервов пищи на Анарресе не бывало никогда. Большая часть воды
уходила на нужды сельского хозяйства, чтобы не погиб холум. Небо над
головой было безоблачным и было бы ясным, если бы его не затягивала дымкой
желтая пыль, которую ветер приносил с юга и с запада, где засуха была еще
сильнее. Иногда, когда ветер дул с гор Нэ-Тэра, желтое марево
рассеивалось, открывая ослепительное, пустое небо, темно-синий цвет
которого в зените твердел и переходил в лиловый.
который внутри меня.
что в столовых слегка уменьшили порции. Беременные женщины, а также дети и
старики, могли ежедневно в одиннадцать часов получать легкий второй
завтрак, но Таквер часто пропускала его из-за строго расписания своей
работы. Она-то могла пропустить еду, а вот рыбы в ее лаборатории - нет.
Друзья часто приносили ей что-нибудь сэкономленное от своего обеда или
остатки из их столовых - булочку с начинкой или кусок какого-нибудь плода.
Она с благодарностью съедала все, но ей непрерывно хотелось сладкого, а
сладостей было очень мало. Когда она уставала, она нервничала и
расстраивалась из-за пустяков и могла взорваться от любого слова.
Он отдал ее Сабулу для рекомендации к печати. Сабул держал ее декаду, две
декады, три декады и ничего не говорил. Шевек спросил его о рукописи.
Сабул ответил, что у него до нее еще руки не дошли, он слишком занят.
Шевек стал ждать. Наступила середина зимы. День за днем дул сухой ветер;
земля промерзла. Казалось, все замерло, тревожно замерло в ожидании дождя,
рождения.
высоким, темно-серым небом свет их казался слабым. Таквер вошла, зажгла
лампу, не снимая пальто, скорчилась у решетки калорифера.
леднику. Они так болели, что я чуть не плакала, когда шла домой. Паршивые
спекулянтские сапоги! Почему мы не способны делать нормальные сапоги? А ты
чего сидишь в темноте?
домой. Мне обязательно нужно было остаться, у кукури из икры начали
вылупляться мальки, и нам пришлось отсаживать эту мелкоту из аквариумов,
чтобы взрослые их не слопали. Ты ел?
что-нибудь пойдет не так, я разревусь. Мне уже надоело все время реветь.
Проклятые дурацкие гормоны! Вот бы мне рожать детей так, как рыбы -
выметать икру и уплыть, и все дела. Разве что я приплыла бы обратно и
съела бы их... Ну, что ты сидишь, как истукан? Перестань. Я просто не могу
этого видеть.
сапоги, и на глазах у нее уже выступили слезы.
для публикации, ни для экспорта.
на Шевека через плечо. Наконец она спросила:
наклонившись над столом, засунув руки в карманы пальто.
что столбовая дорога хронософской мысли в Одонианском Обществе - это
Секвенциальная Физика. Эгоистическое отклонение от этой солидарности
принципа может привести лишь к бесплодному сочинению лишенных практической
перспективы гипотез, бесполезных в социально-органическом отношении, или к
повторению суеверно-религиозных умствований безответственных ученых -
наемников Спекулянтских Государств Урраса..." Ох, спекулянт! Мелочный,
завистливый, жалкий человечишка, сыплющий цитатами из Одо! Он пошлет этот
отзыв в Федерацию Печати?
раз она поднимала взгляд на Шевека, но не подошла к нему, не попыталась
прикоснуться к нему и некоторое время молчала. Когда она заговорила, голос
у нее был уже не громкий и напряженный, как раньше, а хрипловатый и словно
пушистый, как всегда.
научимся набирать и напечатаем.
существенное. Пока плантации древесного холума остаются под угрозой, -
только публикации КПР.
отделкой из Теории Последовательности. Так, чтобы он уже не возражал.
действовать через его голову. Считалось, что на Анарресе ни над чьей
головой никого нет, как нет и обходных путей. Не можешь работать в
солидарности со своими синдикатами - работаешь один.
калориферу сушиться. Сняла пальто, повесила его и набросила на плечи
толстую домотканую шаль. Села на постельный помост, слегка кряхтя на
последних дюймах. Посмотрела снизу вверх на Шевека, сидевшего между нею и
окном в профиль к ней.
твоей статьей?
умствованиями".
понимает, что это такое, что ты сделал. Ты всегда говорил, что он
соображает, что к чему. Он понимает, что твоя работа отправит и его, и всю
школу секвенциалистов в контейнер для утильсырья. Но если бы он смог
разделить ее с тобой, разделить с тобой это достижение? Он весь - сплошное
эго, и только. Если бы он мог сказать, что это его книга...