сесть на циновку рядом с Муром, и она повиновалась, подтянув колени к
подбородку и поплотнее завернувшись в одеяло. Потом Чейн вынул из-за пояса
блестящий нож с зазубренными кромками. Взяв со стола черный точильный
камень, он начал медленно водить по нему лезвием, потом подошел к окну и
остановился, выглядывая наружу. Мур сидел молча и неподвижно, закрывая
лицо руками.
Чейн. - Много лет назад она принесла сюда зло и смерть. И вот опять. Она
не механизм, она живая, и у нее душа _Э_у_е_-змея...
добраться до джунглей, - сказал он чуть погодя. - Мы услышали выстрелы и
собрались здесь. Многие молокососы рвались в деревню, в бой. Но я не
позволил. Никто из моих людей не пойдет в Кокину.
ненавидите деревенских, что можете сложа руки смотреть, как их убивают?
не продержится и минуты против этих созданий. Нет. Если и когда они
доберутся до Карибвиля, нам придется защищать своих женщин и детей.
помогите им!
При чем здесь Бог? Все мы умираем, Мур, мирно ли или в муках.
Она опустилась на колени перед Яной, обмакнула в горшок тряпочку и начала
не слишком деликатно промокать царапины. Яна сморщилась и отпрянула;
женщина ухватила ее за шиворот и закончила работу.
встал, чувствуя тяжесть в плече.
затвор и вынул из заднего кармана два патрона. Он зарядил ружье и
перебросил его Муру.
вперед. - Но вы не вернетесь. И не сможете никому помочь, потому что не
успеете вы дойти до деревни, как эти твари учуют вас и найдут. Они выпьют
вашу кровь - всю, до капли, - обгложут труп, а кости бросят ящерицам.
Идите.
мертв. - Она уставилась на Мура бездонными глазами.
на индейца в надежде, что тот все-таки пойдет с ним, но Чейн сердито
глянул на него и не тронулся с места. Мур знал, просить без толку.
Придется рисковать в джунглях одному.
в руке нож, как пантера метнулся вперед. Он выглянул в окно и отодвинул
засов.
пригласил их в дом, и тот, что зашел первым, высокий, костлявый, с черными
рысьими глазами, возбужденно заговорил, жестикулируя крупными руками и то
и дело показывая в сторону моря. Чейн целую минуту слушал, не перебивая,
потом что-то спросил, и индеец ответил.
поползло ледяное спокойствие: сперва напряглись челюсти, потом сжались в
узкую полоску губы, раздулись толстые ноздри, и наконец глаза превратились
в прихваченную морозом сталь. Но в самой глубине этих глаз, разглядел он,
промелькнуло нечто знакомое, то, что он видел раньше, в глазах своего
отражения в зеркале: сильнейший страх, от которого щемит сердце. Потом это
прошло, и лицо Чейна вновь превратилось в суровую маску. Казалось, он дает
своим людям какие-то указания. Индейцы внимательно слушали.
пороге, глядя им вслед, потом задвинул засов на двери.
головой, и молодая индианка оставила Яну, чтобы успокоить ее. В глубине
дома заплакал младенец.
северо-западе.
впечатления этой ночи.
по-детски посмотрела на Мура.
за ним.
мы помогли им починить лодку! Мы отбуксировали ее на верфь, дали им доступ
к смазке, горючему, инструментам. И все это время, пока мы спали, они
собирали по частям свою жуткую машину... а нам было невдомек. О Господи...
а нам было невдомек...
они повозились с дизелями и заменили достаточно аккумуляторных батарей, им
не выжать из старых двигателей и сотой доли прежней мощности! Неважно, чем
они пользовались, отремонтировать _в_с_е_ системы они не могли!
Маневренность у них должна быть как у сонной мухи, скорость черепашья, а о
погружении они смело могут забыть!
автоматическая, другая управляется вручную...
заставить двигаться свои скелеты и, может быть, думать - кусочек мозга, но
их кровеносная и нервная системы мертвы!
сама эта треклятая лодка - нос как лезвие, запросто продырявит груженный
досками теплоход!
год... не вторая мировая война...
на северо-запад, они, наверное, идут к Ямайке. А между Кокиной и Ямайкой
лежат судоходные пути. Они рыскали там еще сорок лет назад. Им наверняка
знакомы и лоции, и как добраться отсюда туда...
сорока лет под водой? _К_е_м_ они стали?
черноволосым малышом на руках. Ребенок искал грудь; она расстегнула блузку
и сунула ему в рот сосок, не сводя глаз с Чейна, стоявшего у окна.
сказал Чейн. - Там безопасно.
отвернулся и заговорил с молодой женщиной. Та слушала с напрягшимся от
дурных предчувствий лицом, потом попыталась встать. Руки у нее дрожали от
усилия. Чейн пересек комнату, подошел к ней и что-то ласково зашептал,
поглаживая по голове. Женщина что-то умоляюще бормотала, вцепившись ему в
руку и крепко прижимая к себе ребенка. Чейн посмотрел Муру в лицо. -
Говорю вам, идите к своим.
была лютая ярость, превращавшая его в живую копию вырезанной вручную
ритуальной маски. При свете керосиновой лампы шрамы казались ранами,
оставленными на внешней оболочке тем, что искалечило душу.
белого, подбородок у него закаменел, а глаза походили на ружейные стволы.
разорвался снаряд, и оно окрасилось багрянцем.
имеете дело! Если вы задумали потопить эту лодку, раздобудьте бронебойный
снаряд и тяжелую артиллерию, или бомбу, или магнитную мину!..