Руиз повернулся к Хаксни.
мертвеца, которые настроены на жизненные показатели Дирмов. Тут нет
проблем, если Мо и Чоу еще не разучились стрелять. Эти переключатели
вообще плохо защищены. Удар из игольчатого лазера в центральные соленоиды
вполне сможет их обезвредить. Ей-богу, дурацкое устройство. Главное
сенсорное устройство вроде как заключено в мономолевую броню, но периферия
легко уязвима.
Если оно работает так, как я понял, то кто-то сверху время от времени
вызывает, а один из них отвечает. Всовывает какую-то часть тела в
идентификатор. Что могут всунуть такие вот Дирмы?
такой локоть и будем надеяться, что сможем распознать сигнал вызова.
Потом, есть еще антизахватное поле - оно включается, если какой-то человек
пытается без разрешения прыгнуть в поезд между остановками. К счастью, наш
работодатель не пожадничал насчет оружия, и я считаю, что мне удастся
подстроить нашу броню так, чтобы она давала невидимый резонанс с этим
полем - если, конечно, переливы узора поля не очень сложные.
бросить все дела и кротко так потрусить обратно в нашу теплую подлодочку.
Вот незадача была бы, а?
механических приспособлений: огнеметы ближнего действия, покрытие из
проволоки-путанки, бритвенные поручни. Это больше по твоей части, Олбени,
но эти штуки электронно подсоединены к центральному монитору управления,
поэтому вот еще одна задача для лазерщиц.
основано на низкотехническом блоке инерционного движения и оно, по-моему,
должно реагировать на любые внезапные изменения в скорости поезда.
печами. - Если бы у нас была неделя и нужное снаряжение, мы могли бы
взобраться по стене, и никто бы нас не заметил, если бы не пришел
специально посмотреть, что в дыре делается. Однако рельсы снабжены
детекторной проволокой, которая раскаляется добела при прикосновении,
поэтому взобраться по скобам мы просто не сможем.
Наши струхнувшие сестрички должны достаточно хорошо взять себя в руки,
чтобы пробить соленоиды, мы должны придушить Дирмов так, чтобы не
попортить им локотков, а потом мы вынуждены влезть на эту штуку так, чтобы
она не замедлила хода. Пусть даже она будет двигаться настолько быстро,
что мы рискуем сломать ноги, если приземлимся неудачно. Потом, кроме того,
мы должны избежать огнеметов и проволоки-путанки, тем более не хвататься
за бритвенные поручни. И после всего мы въедем наверх, где нас будет
поджидать торжественная встреча только потому, что мы упустили
какую-нибудь деталь или сунули в сканер не тот локоток. Перебейте меня
кто-нибудь, если я не прав.
поломай башку над тем, как нам попасть на сам поезд.
в углу между стеной и полом, каждая судорожно прижимала к себе свой лазер,
словно в нем находила какое-то утешение и поддержку, касаясь холодного
стекла и металла.
понадобитесь, когда поезд пойдет обратно.
невероятно глубоко. Ты нам сказал, что мы будем ползти по пещерам.
охвачена ужасом, что он перебил все остальные чувства.
Это очень скверно. Я собираюсь поставить вас на выходе из туннеля. Вы
должны для нас прожечь кое-какие приборы. Сможете?
эту дыру, ты очень и очень ошибаешься.
от вас толк? Я оставлю вас здесь охранять наши тылы, после того как мы
заберемся на поезд. Вы нас подождете.
страшный свет и не почувствуем глубины.
потом, - сказал он киборгу.
план. Он слишком сильно зависел от совершенства исполнения,
пессимистически подумал Руиз, но это было лучшее, что он мог сделать. Он
не верил, по правде говоря, что они смогут придумать нечто лучшее, пока
поезд совершит еще один круг. Кроме того, кто мог знать, что произойдет
дальше: поезд вполне мог отправляться к генчам раз в неделю. А ему всегда
везло больше всего, когда он быстро и не задумываясь импровизировал.
горизонтальной трещине в стене, которая расширялась настолько, что могла
их спрятать. Они были на пятьдесят метров выше и на несколько метров ближе
к рельсу - это была точка, с которой впрыгнуть на поезд было чуть-чуть
полегче. Руиз замкнул поводок марионетки на запястье гладиатора и сказал
безымянному человеку, что посадить на поезд марионетку - это главная и
самая важная задача. Поэтому марионетка должна сесть на поезд без
повреждений.
проверяя друг друга, насколько хорошо они усвоили свои роли в
надвигающейся атаке. Сестры прожгут дыру в соленоидах переключателя,
настроенного на Дирмов, так, чтобы механизмы замкнулись в позиции "норма".
Олбени попытается уничтожить столько механических препятствий, сколько
сможет. Хаксли был не очень силен в обращении с оружием дальнего действия,
поэтому его задачей будет как можно успешнее переправить на борт приборы
свои и Олбени.
существовали множественные рассеянные по всему телу скопления мозга, это
был остаток-рудимент от их предков-динозавров. Благодаря сложному и
ненадежному процессу мозги эти могли быть усилены за счет основной ткани
мозга Дирмов, пока у инопланетянина этой породы не оказывался интеллект,
как бы рассеянный по всему телу, что делало почти невозможным
обезвреживание этого существа, по крайней мере, одним выстрелом.
чудовища, прежде чем оно окажется бессильным сообщить о нападении на них,
и это представлялось почти невозможной задачей.
заметил никаких дополнительных сигнализаций на поезде, они все должны
будут прыгнуть в пространство, привязавшись программируемыми
моноластиковыми спускателями - это были специальные канаты, которые были
способны растягиваться, чтобы поглотить силу удара от приземления, но не
способны сокращаться и тем самым утащить их снова наверх. Если расчеты
Олбени были правильны, они будут висеть в двух метрах над поездом, когда
он будет пролетать под ними.
Хаксли, избежать повреждения конечностей и тел и не упасть с платформы
поезда. Потом им придется поймать марионетку, а потом остальных двух
членов команды.
неизвестности и насилия, будучи уверен, что непременно выживет, как это у
него всегда и получалось. Однако он, казалось, больше не мог вступать в
битву с тем же безличным маниакальным запалом, который уберегал его от
неудач все это время, и он не понимал как следует, что именно изменилось.
Может быть, думал он, это все потому, что он больше не может столь же
равнодушно рассматривать возможность собственной смерти. Теперь ему так
отчаянно хотелось жить, с такой силой и яростью, которая только крепла с
каждым днем.
дела, ему было все равно, жив он или умер.
показал, что поезд приближается.
несколько медленнее, чем он шел вниз - это уже радовало. На нем были шесть
пассажиров, и они не были под наркозом. Они лежали на своих подстилках с
абсолютно пустыми взглядами. По спине Руиза пробежал холодок - это
наверняка были деконструированные личности, которые возвращались от
гончей.