солнца. Потом встала. Подошла к окну. Какое-то время глядела на крыши домов.
Домов, в которых в это время укладывались спать обычные люди, утомленные
своей обычной человеческой жизнью и трудами, полные обычного человеческого
беспокойства о судьбах, о завтрашнем дне. Чародейка взглянула на лежащее на
столе письмо. Письмо было адресовано обычным людям. То, что большинство
обычных людей не умело читать, значения не имело.
несуществующую пылинку. Поправила на декольте ожерелье из шпинели.
переставляла во время уборки.
перед наступающим. Обычный человек, затерявшийся в полотнищах времен
презрения. Обычный человек, пытающийся обрести надежду и уверенность в
завтрашнем дне в ее, чародейки, словах...
Врие даже не вздрогнула, не повернула головы. Ей было безразлично, чьи это
шаги. Королевского солдата? Прево с приказом арестовать предательницу?
Наемного убийцы? Палача, подосланного Вильгефорцем? Ее это не интересовало.
салфетку так, чтобы угол оказался точно посредине, симметрично
четырехугольным подставкам подсвечников. Сняла с рук золотые браслеты и
ровненько положила их на разглаженную салфетку. Глянула критично, но не
нашла ни малейшего изъяна. Все лежало ровно, аккуратно. Как и должно было
лежать.
ручкой.
столешницу падают лепестки увядающего тюльпана.
Врие села на стоящее у стола кресло, задула свечи, еще раз поправила лежащее
поперек письма перо и перерезала себе вены на обеих руках.
***
проснулся и понял, что заснул, скорее всего захрапел на полуслове во время
рассказа. Пошевелился и чуть не скатился с кучки веток - Геральта уже не
было рядом, и он не уравновешивал подстилки.
Ага, на чародеях... Геральт? Где ты?
собирался сказать об Йеннифер.
малейшего намерения упоминать даже мимоходом. - Я, верно, ничего...
добиваешься, чтобы я говорил? Зная меня как фальшивый шелонг, ты должен
знать также, почему я промолчал, почему не повторяю дошедших до меня
сплетен! Ты должен был бы додуматься, что это за сплетни и почему я хочу
тебя от них избавить!
возбужденным голосом.
уже погасли, лишь немногие еще слабо тлели.
в стороне, будто тебе все едино... Она могла поверить. И верила, когда
вместе с Вильгефорцем начала эту игру...
"игра", мне хочется кого-нибудь убить. Давай свою бритву. Надо же наконец
побриться.
него из руки кошелек с туалетными принадлежностями и направился к реке,
Лютик почувствовал, что сонливость как рукой сняло. Небо уже начинало
светлеть. Поэтому он отошел в лес, осторожно проходя мимо спящих,
прижавшихся друг к другу дриад.
серебрились, это было видно даже в утреннем полумраке.
Человек, который все потерял. Знаешь, певун, это любопытно. В свое время мне
казалось, что всего потерять нельзя, что всегда что-то да остается. Всегда.
Даже во времена презрения, когда наивность может отыграться самым чудовищным
образом, нельзя потерять все. А он... Он потерял несколько кварт крови,
возможность нормально ходить, частично власть над левой рукой, ведьмачий
меч, любимую женщину, чудом найденную дочь, веру... Но, подумала я, но ведь
что-то должно было у него остаться? Я ошибалась. У него уже нет ничего...
Даже бритвы.
молчания. - Но, видимо, спросила напрасно. Конечно, причастен. Ты же его
друг. А если у тебя есть друзья и все-таки ты все теряешь, значит, виноваты
друзья. В том, что сделали, и в том, чего не сделали. В том, что не знали,
что следует сделать.
От него шел аромат мыла.
ты - лягушка? Успокойся. Ты не лягушка. Что ты - олух? Ну в таком случае это
мог быть провидческий сон.
без всякого акцента и сказала мне...
приснилось, Лютик. Это Брокилон. Тут многое может присниться.
***
с зеленоватыми волосами, которая ночью приносила им свет и уговаривала его
спеть еще. Дриада подняла правую руку, приказывая остановиться. Левой она
держала лук со стрелой на тетиве. Ведьмак крепко сжал трубадуру руку.
настолько, чтобы Лютик не услышал плеск воды и похрапывание лошадей. Реку
переходили конные.
бригада...
слух ведьмака невероятно чувствительны, но не мог угадать, оценивает ли он
сейчас слухом или же зрением. - Не бригада. То, что осталось от бригады.
Пятеро или шестеро конных, три лошади без седоков. Стой здесь, Лютик. Я иду
туда.
Gwynbleidd! Ki'rin!
va'en ell'ea? Пожалуйста, стреляй, А если нет, то замолчи и не думай меня
запугать, потому что меня запугать нельзя. Я должен поговорить с Мильвой
Барринг и поговорю, независимо от того, нравится тебе это или нет. Останься,
Лютик.
только на шести из них сидели наездники. Заметил он и фигурки дриад,
появившихся из зарослей и направлявшихся навстречу, заметил, что трем
наездникам пришлось помогать слезть с лошадей и поддержать, чтобы они могли
дойти до спасительных деревьев Брокилона, Другие дриады словно привидения
промчались по бурелому и береговому откосу и исчезли во мгле, затягивающей
Ленточку. С противоположного берега раздался крик, ржаиие, плеск воды. Поэту
почудилось, что он слышит свист стрел. Впрочем, уверен он не был.
луке седла.
не о Эттариэль. Любить - нет. Время - нет любить. Теперь время - убивать,
да. Такая песня - да!
через час. Привел двух оседланных лошадей - Пегаса и гнедую кобылу. На
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Конюшевский Владислав
Мурич Виктор
Мичурин Артем
Соломатина Татьяна