был со всех сторон замкнут горами, а настоящий Гопкинс Акт от ближайших
гор отделяли многие сотни миль.
двустворчатой двери. Колючка предпочел отстать и радостно скакал по
лужайке. Хьюго потянул одну из створок на себя. Может статься, в
обстановке были какие-нибудь отличия, но незаметные на первый взгляд.
Перед ними лежала темная гостиная с притаившейся в тени мебелью, а дальше
столовая. Стол был накрыт и ждал гостей.
это любимое ваше блюдо. Барашек небольшой, но ведь мы обедаем только
вдвоем...
близко к подлиннику, как возможно. Мы испытываем безграничное уважение к
многообразию культур, приглашенных сюда на жительство.
столовую. Переводчик не соврал - стол был накрыт на двоих, а из кухни
доносился звон посуды.
хотя оружейная в доме есть. Есть и кабинет для вас, но, к сожалению,
пустой. Мы не могли сдублировать ваши книги и записи, о чем весьма
сожалеем, но и нашим возможностям есть определенный предел, которого не
превзойти. Однако я уверен, что материалы, которые мы в состоянии
предоставить, заменят вам книги.
про Хораса и его ружья, про мой кабинет и книги, да и про седло барашка,
коль на то пошло? Откуда вы все это знаете?
было.
что будет с другими? Вы можете вернуться и забрать их?
плохого.
честно. Нравится ли вам Хорас? Приводят ли вас в восторг его замыслы и
поступки?
похожей на Хораса.
и с годами стала думать по его образу и подобию, И все равно,
несправедливо бросить их посреди пустыни, в то время как ему предстоит,
по-видимому, жить здесь в комфорте...
место во главе стола, поскольку вы хозяин поместья и должны вести себя
соответственно. Я сяду по вашу правую руку, поскольку я и есть ваша правая
рука. Вы уже постигли, возможно, что я гуманоид. Мое тело устроено почти
так же, как ваше, и я перевариваю пищу, как вы, хотя должен признаться,
что мне стоило известных трудов приучить себя к пище, какую вы
потребляете. Однако ныне ваша кухня стала по большей части доставлять мне
удовольствие. Баранина - мое любимое блюдо.
весьма внимателен к мелочам и не упустил почти ничего. Однако давайте
сядем, и я дам знать на кухню, что мы явились и готовы приступить...
скатерть безукоризненно белая, а салфетки свернуты по всем правилам.
Почему-то эти детали дали ему ощущение уюта. Хьюго звякнул колокольчиком,
сел по правую руку Тимоти и потянулся к бутылке.
Хьюго. Один внес баранину, и Тимоти не преминул отметить, что мясо
частично порезано на порции. Наконец-то Колючка хоть что-то прохлопал,
подумал он, ликуя почти до неприличия: никто не режет жаркое или птицу на
кухне, разделка мяса - важный застольный ритуал. Другой гуманоид притащил
супницу и, не спрашивая согласия, разлил суп половником по тарелкам.
Третий поставил на стол большое блюдо с овощами, придвинув его к жаркому.
и вермишелью. Как только Тимоти поднес ложку ко рту, он почувствовал
волчий голод и, забыв о правилах поведения, принялся хлебать варево с
неприличной скоростью.
Бекки становится неплохим поваром, хоть ему и пришлось немало
потренироваться... К сожалению, - продолжал болтать переводчик, - прислуга
не владеет языком в той же мере, как я. Они понимают простые слова и могут
ответить с грехом пополам, но настоящего разговора с ними не получится.
Жаль, что вы не владеете телепатией, но в противном случае мне не выпало
бы удовольствия находиться у вас на службе.
Вы покамест не знаете базового, и обучение займет некоторое время...
самые легко произносимые слова из многих языков. Разумеется, лишенный
грамматики и не слишком элегантный, но всякий владеющий базовым может быть
понят. Правда, здесь есть и такие, кто не использует в общении ни звук, ни
телепатию, однако выработаны способы понять любого без исключения...
мне, где мы находимся? Что это за город?
Временно ограничимся тем, что здесь размещается галактический центр -
детище множества культур из разных концов Галактики. Мы мыслители и
исследователи. Мы пытаемся постигнуть смысл мироздания. Здесь в центре мы
встречаемся и тем или иным образом общаемся друг с другом. Общаемся как
равные, сводим воедино наши размышления, теории и открытия. Вопросы
ставятся, точно формулируются, а затем мы ищем ответы.
могу причислить себя к великим мыслителям. Я медлителен и несообразителен.
Я подолгу пережевываю любую мысль, прежде чем записать ее или огласить.
Математика для меня - тайна за семью печатями, да и в других науках я не
силен. То немногое, в чем я разобрался, я постиг самоучкой. У меня нет
образования, а тем более академических степеней. Да, я увлекался историей
и философией, можно сказать, они приворожили меня. И я затратил многие
годы на то, чтобы прийти к пониманию, как и почему человечество решило
следовать именно таким, а не другим курсом. Только я почти ничего путного
не придумал. Уму непостижимо, с чего это Колючка взял...
себе играл в свои дурацкие игры. Была у него игра, когда он прыгал с
квадрата на квадрат, а квадратов-то и в помине не было. Они существовали
только в его воображении.
нашем воображении. Зачастую надо вообразить себе что-то, чтобы
впоследствии понять.
не договоримся. Я принимаю ваше объяснение насчет центра и вижу, что я вам
вовсе не подхожу. Тогда зачем я здесь?
ограничивают меня тем, что я сказал. Завтра я доставлю вас туда, где вам
надлежит быть. Однако уже поздно, и нам, по-моему, следует отдохнуть.
память вновь и вновь листала то немногое, что удалось выяснить у
переводчика. Разумеется, вполне логично, что разумные расы Галактики
создали центр, где могут соединить свои знания и трудиться совместно во
имя общего блага. Но что за проблемы стоят перед ними, какие вопросы их
волнуют? Размышлять об этом можно было бесконечно, вопросов вспыхивало
множество, но по зрелом размышлении одни оказывались неглубокими, другие
просто смешными. Слишком узок был присущий человеку угол зрения,
человеческая культура в принципе формировалась как зашоренная. Хотя,
поправил себя Тимоти, не исключено, что зашоренность - свойство,
неизбежное в изоляции, а потому изначально присущее любой из
представленных здесь культур.
спали так крепко, что будить вас было грешно. Однако завтрак на столе, и
нам пора в путь. У меня имеется наземный экипаж, и дорога весьма
живописна.
постели. Потянулся за одеждой, висящей на спинке стула, и буркнул: