Чтение 47–й страницы книги ~Бриллианты имперской короны~

- Барон Синн.

- Генерал Джералд.

Генерал злорадно бросил:

- Попробуйте ТЕПЕРЬ отрицать, что вы не шпион.

Но барона не так легко было смутить:

- Я частное лицо, пытающееся оказать услугу моей Империи.

Ха, подумал генерал. Ты ДУМАЕШЬ, мы получим настоящую реликвию и
обманываешь нас, заставляя думать, что вашу стерилизуют, хотя это не так.
Но я ВИДЕЛ, как вашу штуку стерилизовали и ЗНАЮ, что вы получите всего
лишь маленькие бессмысленные виточки протеина. Вот так-то. Ха.

От этого заговора у генерала болела голова, но одно он знал твердо.
Это было лучше, чем отделать имперский флот. Больше ЛИЧНОГО
удовлетворения.

- Наварр будет заканчивать свои дела здесь. Поместье продадут с
аукциона через пять дней.

- Понятно.

- У меня еще одна остановка в турне, а потом я уеду, чтобы привести в
порядок ноги. Мы встретимся на Фантоме и начнем договариваться насчет
пьесы.

- Возможно, - Мейстрал танцевал вокруг Николь, - я успею попасть на
премьеру.

- Это было бы хорошо, Дрейк, вот только сможешь ли ты как следует
изобразить разбитое сердце? Тебе ведь пришлось бы это сделать, ты знаешь.

Мейстрал задумчиво отозвался:

- Пожалуй, я смогу выжать слезу-другую.

- Здесь требуется нечто большее. В конце концов, предполагалось, что
у тебя здесь со мной был пылкий и отчаянный роман, а я в это время
влюблялась в красивого лейтенанта. Пойти на премьеру было бы слишком, твое
сердце бы этого не вынесло.

Мейстрал поразмыслил над этим, пока Николь обходила его кругом.

- Возможно, ты права. Простого приступа мужского горя было бы
недостаточно.

- Жаль, что мы не можем сказать правду. Публика пришла бы в ярость,
обнаружив, что ты и я изображали роман, устраивая свои интриги, -
последователи Диадемы настаивают на аутентичности своих иллюзий, и им
захотелось бы отплатить нам за то, что мы их надули.

Мейстрал вспомнил о своем решении, принятом четыре года назад, не
вступать в Диадему. И пришел к выведу, что у него нет причин жалеть об
этом.

- Мне придется утешаться записью, - произнес он.

- Я тебе пришлю, но только если мое исполнение будет хорошим. Если же
я буду выглядеть ужасно, сожгу все копии.

Мейстрал улыбнулся:

- Я буду считать получение записи неизбежностью, мадам. - Он
повернулся налево, Николь встала лицом в другую сторону. Им с Николь
предстояло на время расстаться. Этот эпизод танца состоял из шагов.

- Мы снова встречаемся, м-р Куусинен.

- Николь, я навеки ваш покорный слуга.

Куусинен был временным партнером Николь. Она совсем не доверяла этому
человеку. Было в его улыбке что-то, что ей не правилось.

- Ваш покорный слуга, мисс Йенсен.

- Генерал Джералд.

- Ваш и-р Кихано сказал мне, что вы решили вместе вступить в пионеры.
Могу я вас поздравить? Немногие люди в наши дни стремятся заниматься
тяжким трудом колонизации.

- Благодарю вас, генерал.

- Ваш отец гордился бы вами, мисс.

На губах Амалии появилась медленная улыбка:

- Генерал, - сказала она, - я очень надеюсь, что вы правы.

Мейстрал ожидал нового приступа привычного детского страха, но был
приятно удивлен, обнаружив, что его сердце больше не уходит в пятки при
появлении графини Анастасии. Вместо этого он увидел графиню, чувствовавшую
себя неспокойно, стоявшую напряженно, с плечами, отведенными назад, словно
ей на шею надели ярмо.

Она взглянула на Мейстрала глазами, напоминавшими осколки
бриллиантов:

- Как ты МОГ? - спросила она.

Как я мог что? недоуменно подумал Мейстрал. Разгромить ее дом,
стрелять в ее слуг, освободить ее жертву, обмануть всех вокруг?

- Простите, матушка, - отозвался он. - Сила обстоятельств, знаете ли.

Несчастный случай произошел не по вине Николь. План Мейстрала
требовал трех флаконов, и он не желал верить в совпадение, что Николь
может оба флакона одновременно. Он был осторожен, но также был неправ.

Живая культура, двигавшаяся вдоль ряда к Амалии Йенсен, прибыла
первой. Николь улыбнулась, приняла ее левой рукой. Ее правая рука
дотронулась до кринолина, где ждала другая культура, на счастье; но это
был еще не обмен - ей надо бы протянуть правую руку Куусинену, дотронуться
до его пальцев и обойти его кругом. Затем прыжок, потом повтор.

В конце повторения она повернулась направо, готовая попросить ее
временного партнера передать флакон дальше. Но новый партнер, озадаченный
пожилой Хосейли с количеством колец на физиономии, явно превышавшим
отпущенный ему срок, только что получил стерильную культуру и протягивал
ее Николь.

Руки встретились. Флаконы звякнули. Хосейли все перепутал и снова
столкнул флаконы. Николь охватил ужас, когда флаконы покатились на пол.

Пааво Куусинен внимательно следил за предметами, падавшими из пальцев
Николь, заметил и выражение ужаса на ее лице. Казалось, время
остановилось.

Мейстрал уголком глаза заметил происходящее и замер на полпути.
Графиня налетела на него и наступила каблуком ему на ногу. Он не
почувствовал боли.

Пьетро Кихано, танцуя в своем ряду, изумленно смотрел во все глаза.
Он мог поклясться, что видел, как на пол со звоном упал флакон.

Барон Синн отчетливо видел этот инцидент и оскалил зубы Его партнерша
испуганно попятилась.

Но рядам в обе стороны стало распространяться ощущение катастрофы.
Мало кто точно знал, что именно пошло не так, но все понимали, что что-то
случилось, и ритм танца был нарушен - головы стали поворачиваться направо
и налево. Информационные шары стрелами летали взад-вперед в поисках
источника возмущения.

Пожилой Хосейли пробормотал извинение и поднял флакон. Он озадаченно
смотрел на него. Флакон казался ТОЧНО таким же, как тот, что он только что
держал в руках. Но так ли это?

Мейстрал стоял неподвижно, как каменный, в мыслях представляя себе
графиню с пистолетом, Имперскую военно-морскую пехоту, Коммандос смерти
Созвездия, всех - с оружием в руках. Графиня задыхаясь, сыпала
оскорблениями в его адрес, называя неблагодарным подонком, мерзавцем,
неумехой и не ее сыном.

Мейстрал желал, чтобы, по крайней мере, последнее было правдой.

Пааво Куусинен выступил вперед:

- Прошу прощения, мадам, - произнес он и наклонился, чтобы поднять
флакон, лежавший у ног Николь. - ВАШИМ флаконом, сэр, был вот этот, -
сказал он.

Пожилой Хосейли перевел взгляд с одного на другую:

- Неужели? - спросил он.

Николь посмотрела на один флакон, затем - на другой, и поняла, что
настало ее время. Она приняла решение: ее рука нырнула в кринолин и
появилась со спрятанным флаконом. Она взяла флакон у Куусинена,
безукоризненно произвела подмену и передала его налево:

- Барону Синну, - сказал она.

Имперские военно-морские силы стали исчезать из сознания Мейстрала.

Николь взглянула на старого джентльмена, все еще смотревшего на
флакон в своей вытянутой руке. Она взяла его руку в свою, помогла ему
сделать поворот:

- Это принадлежит мисс Йенсен, - произнесла Николь, - отправьте его,
пожалуйста, вдоль ряда.

Коммандос смерти становились прозрачными.

Публика стала припоминать свою часть танца. Постепенно ряды снова
выстроились.

- Я полагаю, сэр, - произнес Грегор, - здесь вам надо делать поворот.

- О. Вы, без сомнения, правы. Благодарю вас, сэр.

Грегор удовлетворенно улыбнулся. По крайней мере, эту часть он
запомнил.

Пьетро кусал губу, манипулируя вторым сканером. Он мог слышать шум
толпы, отправившейся после танца к буфету с прохладительными напитками.

Сканер зазвенел. Пьетро затопила волна облегчения. Он взглянул на
Амалию и усмехнулся.

- Это живая культура. Теперь мы точно знаем, что стерилизованная ушла
в другом направлении.

- Слишком сложно. Я знала, что это не сработает.

На сканере мигали огоньки. Барон Синн развернул дисплей так, чтобы
графиня могла его видеть.

- Это Имперская реликвия, миледи. Бесспорно.

Графиню охватило какое-то смятение.

- Значит, Мейстрал-таки провернул обмен.

- Очевидно.

Графиня признала свое поражение. Она распрямила плечи:

- Да здравствуют Пенджали, - сказала она. Ее голос прозвучал, как