Чтение 47–й страницы книги ~Голубая луна~

Шарлотта не могла стоять, и мне пришлось наполовину нести ее. У самого края круга мы споткнулись, и демон обрушился на нас волной лязгающего и щелкающего ужаса.

- И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее... - читая молитву, я смотрела на круг, на этот так тщательно выписанный круг, - слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! - и взмахом руки стерла его. Разрушила защитный круг Линуса.

Демон откинул голову и издал пронзительный визг. Звук был похож на крик петуха, и в то же время - на рык, и еще на что-то неуловимое. Будто даже слыша, его нельзя было запомнить.

Он вырвался из круга и обрушился на Линуса. Пришла его очередь заверещать и верещать так долго, пока хватало дыхания. В воздух взмыла струя крови, накрыв нас, как ливень.

В этот самый момент показался свет фонарей, и сразу несколько человек закричали:

- ФБР! Не с места!

ФБР?

Свет фонарей упал на демона, и в нем блеснул клюв, который полностью покрывала кровь, словно демон в ней искупался. Думаю, если бы они не начали по нему палить, он не стал бы их трогать. Но они открыли огонь, и, толкнув Шарлотту на траву, я накрыла ее собой.

Демон бросился на федералов, и они начали умирать. Я изо всех сил заорала:

- Пули не помогут! Молитесь! Молитесь, черт возьми, молитесь!

Я попыталась подать пример, и обнаружила, что наконец смогла вспомнить "Отче наш". Мой голос подхватил сначала один человек, потом другой. Я слышала, как кто-то читает "Благослови меня, Господь, ибо я согрешил". Еще кто-то молился не по-христиански. Думаю, это был индуизм, но в любой религии есть свои демоны. И в любой религии есть молитвы. Все, что нужно, это вера. Ничто не прибавляет старой доброй религиозности, как настоящий живой демон.

Держа в пасти человеческое тело, демон поднялся. Шея у человека была сломана, и демон длинным тонким языком ловил текущую кровь. По крайней мере, он никого больше не пытался убить.

Молитвы во тьме становились все громче, а я готова была поспорить, что никто из присутствующих еще никогда так горячо не молился - ни в церкви, ни за ее пределами. Развернувшись на своих кривых ногах, демон направился ко мне. Шарлотта бормотала следующую молитву. Кажется, это была Песнь Песней. Забавно, чего только не вспомнишь в состоянии стресса.

Вытянув в мою сторону длинный палец, демон заговорил низким голосом, таким проржавевшим, будто им пользовались совсем не часто.

- Свободен, - проскрежетал он.

- Да, - ответила я громко. - Ты свободен.

Клюв с залитой кровью головой, похоже, дрогнули. Всего на миг мне показалось, что я вижу человеческое лицо - чистое и почти сияющее, но я никогда не смогу сказать этого наверняка.

- Благодарю, - гулко сказал он и исчез.

Федералы были повсюду. Один из них накинул на плечи Шарлотте куртку с надписью сзади "ФБР". Я помогла ей сесть и натянуть куртку, которая доходила ей до середины бедер.

Иногда так удобно быть маленькой. Одним из федералов оказался Мейден. Я в полном изумлении уставилась на него.

Улыбнувшись, он опустился рядом с нами на колени.

- С Даниелем все в порядке. Он выкарабкается.

Шарлотта вцепилась ему в рукав.

- Что они сделали с моим мальчиком?

Его улыбка исчезла.

- Они собирались забить его до смерти. Я вызвал подкрепление, но... Они мертвы, миссис Зееман. Они никогда больше не причинят вам зла. Мне так жаль, что я не оказался там сегодня раньше, и не помог вам обоим.

Она кивнула.

- Вы спасли жизнь моему мальчику, ведь так?

Опустив глаза, Мейден помедлил, затем кивнул.

- Тогда не извиняйтесь, - сказала она решительно.

- Интересно, что федеральный агент делал под прикрытием помощника шерифа в таком маленьком городке? - поинтересовалась я.

- Меня отправили к Уилксу, когда здесь начал крутиться Найли. Это сработало.

- И вы вызвали копов штата, - сказала я утвердительно.

Он кивнул.

- Ага.

Подошел еще один агент, и Мейден откланялся.

Я чувствовала приближение Ричарда. Чувствовала, как они скользят меж деревьев. И поняла, что некоторые из них, по крайней мере, не в человеческой форме.

Подозвав агента, который отдал Шарлотте свою куртку, я тихо сказала:

- В лесу несколько вервольфов. Они друзья. Идут на помощь. Не дайте никому в них стрелять, ладно?

Он уставился на меня.

- Вервольфы?

Я укоризненно посмотрела на него.

- Я же не знала, что в дело собирается вмешаться ФБР. Мне было нужно подкрепление.

Последнее замечание заставило его рассмеяться, и он пошел предупреждать остальных, чтобы они не хватались за оружие и не открывали огонь по вервольфам. Не думаю, что они были по этому поводу счастливы, но спорить никто не стал.

Рядом с нами присела женщина в униформе "Скорой" и принялась осматривать Шарлотту, светя ей в глаза фонариком и задавая дурацкие вопросы, по примеру, знает ли та, какое сегодня число и где она находится.

Ричард появился неожиданно, все еще в человеческой форме, но в одних джинсах и ботинках. Шарлотта бросилась из моих рук в его объятья и снова зарыдала. Поднявшись, я оставила Шарлотту в распоряжении ее сына и медиков.

Но не успела я отойти, как меня за руку схватил Ричард. Он смотрел на меня снизу вверх, и в свете луны блестели слезы.

- Спасибо тебе за маму.

Сжав его ладонь, я оставила их. Если я срочно от них не уйду, то опять заплачу.

Ко мне подошел еще один врач "Скорой".

- Вы Анита Блейк?

- Ага, а что?

- С вами хочет поговорить Франклин Найли. Он умирает. Мы ничего не можем для него сделать.

Я последовала за ним, чтобы поговорить с Найли. Тот лежал на спине. Они наложили тугую повязку, пытаясь остановить кровь, но он был буквально изодран. Я встала так, чтобы он мог видеть меня, не прикладывая к этому усилий.

Облизнув губы, он дважды пытался заговорить прежде, чем у него получилось.

- Как ты прошла в круг?

- Он должен был удерживать зло в себе, или не пускать внутрь. Я - не зло.

- Ты поднимаешь мертвых, - прошептал он.

- Я некромант. Меня всегда мучил вопрос, где это на шкале между добром и злом, но как оказалось, Бог не имеет ничего против.

- Ты вошла в круг, не зная, что для тебя это безопасно?

Он хмурился и был очевидно растерян.

- Не могла же я сидеть и смотреть, как Шарлотта умирает.

- Ты бы принесла себя в жертву ради нее?

Секунду или две я размышляла над вопросом, потом ответила.

- Именно об этом я не думала, но я не могла позволить ей умереть, если у меня была возможность ее спасти.

Он поморщился, прикрыл глаза, потом снова посмотрел на меня.

- И не важно, какую цену пришлось бы заплатить лично тебе?

- Думаю, так, - пожала я плечами.

Он смотрел мимо меня, его взгляд уже не мог сфокусироваться.

- Экстраординарно... экстраординарно...

Он выдохнул с последним звуком и отошел в мир иной. Ребята из "Скорой" набросились на него, как стервятники, но он умер. У них так и не получилось заставить его снова дышать.

Около меня возник бледный Джейсон.

- Анита, Натаниель умирает.

- То есть?

- Он поймал две пули в грудь, когда люди начали стрелять в демона. Федералы знали, кем был Линус, поэтому пользовались серебряными пулями.

- О, Боже, - я схватила Джейсона за руку. - Веди.

С обеих сторон от него были врачи. Опять повязки, кроме того, они установили освещение. В белом свете кожа Натаниеля касалась бледной как воск. Его росой покрывал пот. Когда я опустилась рядом с ним на колени и постаралась пробраться между врачами, его светлые глаза меня не увидели.

Я позволила медикам меня оттеснить, уселась в траву и слушала, как Натаниель пытается дышать сквозь две дыры в груди. Его подстрелили не плохие парни. Он попал под перекрестный огонь хороших. Дурацкий несчастный случай. Он умирал только потому, что в неправильное время стоял в неправильном месте. Но я не дам его забрать какому-то случаю. Не потеряю еще одного близкого человека из-за плохого момента.

Я оглянулась на Джейсона.

- Марианна здесь?

- Я посмотрю, - и он нырнул в царящий на поляне хаос.

Спина Натаниеля выгнулась вверх. Воздух выходил с режущим слух звуком. Он лежал на спине, пугающе неподвижный. Один из врачей покачал головой и поднялся. Собрав оборудование, он пошел помогать другим.

Я ползком подобралась на его место около Натаниеля, и посмотрела на оставшегося врача. Это была женщина, со светлыми волосами, забранными в хвост.

- Вы можете что-нибудь сделать?

Она посмотрела на меня.

- Вы друг?

Я кивнула.

- Близкий?

Я кивнула снова.

- Мне очень жаль, - сказала она тихо.

Я решительно мотнула головой.

- Нет, я не дам ему умереть.

Я не была злом. Что бы я ни натворила в жизни, но моя вера все еще были чиста. Когда я произносила слова, они были такими же настоящими, как тогда, когда я много лет назад вспоминала их на рождественском представлении. И эти слова все еще трогали меня. Я никогда не сомневалась в Боге. Я сомневалась в себе. Но может быть, Бог был намного более милосердным, чем я это допускала? Появились Джейсон с Марианной.

Схватив ее за руку, я торопливо попросила:

- Помоги мне вызвать мунин.

Она не стала спорить и опустилась рядом со мной на колени.

- Вспомни ощущение его тела. Вспомни его улыбку. Запах его волос и кожи.

Я кивнула.

- Он пахнет ванилью и мехом.

Я стояла рядом с Натаниелем на коленях, касаясь его кожи, которая уже начала холодеть. Он умирал. Меньше всего я сейчас чувствовала влечение. Мне было грустно и страшно. Склонив голову, я начала молиться. Я молилась, чтобы открыться Райне. Молилась, чтобы открыть глаза, посмотреть на Натаниеля и почувствовать вожделение. Это была самая дикая вещь, о которой я когда-либо молилась, но стоило хотя бы попробовать. Я ощутила ту меру спокойствия, которое находило на меня иногда во время молитвы. Это не значит, что ты получишь то, о чем просишь, но это действительно означает, что кто-то слушает и слышит.

Медленно открыв глаза, я посмотрела на Натаниеля. На длинных огненных волосах лежали листья. Я смахнула их на землю. Подняв его волосы, я зарылась в них лицом. Они все еще пахли ванилью. Я потерлась щекой о его лицо, провела носом по линии за его ухо, погрузилась в шелк его волос. Не отнимая лица, я положила руку на его раны. Стоило мне коснуться его, как он издал тихий звук от боли. Не знаю, в чем было дело - в звуке его голоса, знакомом запахе тела или молитве, но Райна, как огонь, охватила мое тело. Меня захватил мунин, и я открылась ему навстречу, без страха, без борьбы. Я приняла его, и из моих губ вырвался ее смех. Поднявшись на колени, я посмотрела сверху вниз на Натаниеля.

Мне больше не было страшно. Райна считала, что было бы грандиозно трахнуть его, пока он умирает. Я коснулась его губ своими, и его были холодными, сухими. Прижавшись к нему губами, я почувствовала, как этот огонь перетекает из меня в него.

Мои пальцы нащупали раны у него на груди и ударили, погружаясь глубоко в них. Врач вскрикнула и попыталась меня оттащить, но Джейсон и кто-то еще ее удержали. Я вонзала пальцы в рану, пока Натаниель не распахнул глаза и не застонал от боли. Его веки трепетали над бледными светло-лиловыми глазами в искусственном свете. Он смотрел, но не видел меня, не видел ничего.

Я покрывала его лицо поцелуями, и каждое прикосновение жгло. Вернувшись к его губам, я выдохнула в него. Отстранившись, я обнаружила, что он сфокусировал взгляд. Дыхание вырвалось слишком низким звуком, чтобы оказаться шепотом.

- Анита...

Оседлав его, я положила руки на его обнаженную грудь. Я закрыла его раны руками, но касалась его груди изнутри чем-то кроме рук. Я чувствовала повреждения. Могла погрузить его разбитое сердце в жар моих рук, который просачивался сквозь его кожу, наполнял его плоть.

Я сгорала заживо. Я должна была направить жар в него. Должна была разделить эту энергию. Оторвавшись от раны на его груди, мои руки скользнули на мою собственную рубашку. Рубашка расстегнулась и канула в траву, но майка попалась в плен наплечной кобуре. Чьи-то руки помогли мне стянуть ее с плеч. Кобура тяжело и неудобно шлепнулась мне на бедра. Я расстегнула ремень и, кажется, Марианна помогла мне вытащить его из петель. Знаю, что именно Марианна остановила меня, когда я начала расстегивать брюки. Райна у меня в голове зарычала.

Мою голую спину ласкали руки, и я поняла, что это Ричард. Он опустился позади меня на колени, переступив через ноги Натаниеля, но не садясь на них. Он прижал меня к себе. Я вдруг обнаружила, что мы были центром стаи. Они окружили нас стеной лиц и тел.

Руки Ричарда стянули с моей спины ножны и сам клинок. Его руки нашли застежку моего лифчика и расстегнули ее. Я попыталась возразить, удержать, но он начал целовать мне плечи, скользя губами вниз по моей спине, скользя руками, убирая лишнюю одежду.

- Обнаженная кожа для этого лучше всего, - прошептал он мне прямо в ухо.

Наблюдающих лукои наполнил жалящий поток нашей энергии, захватил их и вернулся ко мне. Энергия мунина питалась от этой силы, росла, пока я не подумала, что моя кожа от нее взорвется.

Ричард увлек мое тело к Натаниелю. Моя обнаженная грудь коснулась груди Натаниеля. Касание моей бархатной кожи и разорванной плоти его гладкой груди. Прижимаясь к нему, я задрожала, и от моей кожи начал изливаться жар. Сначала моя обнаженная плоть словно накрыла его кожу поверх капель пота, а затем я почувствовала, как его плоть начала отзываться. Я со вздохом упала на него, и наши тела будто стали пластичными, текучими. Наши тела сплавлялись в одну плоть, одно тело, я словно погружалась в его грудь. Я почувствовала, как соприкоснулись наши нетвердые сердца, ударяясь одно о другое. Я вылечила его сердце, закрыла его плоть своей.

Губы Натаниеля нашли мои, и между нами, как дыхание, потекла сила, поднимая волоски на моей коже, и вокруг не было ничего, кроме его обнимающих меня рук, его прижимающихся к моим губ, моих рук на его теле, и только далеким якорем я чувствовала Ричарда, а за ним - остальную стаю. Чувствовала, как они предлагают свою энергию, свою силу, и взяла их дар. А за всем этим, далеко, как во сне, я ощущала Жан-Клода. Чувствовала, как его холодная сила присоединяется и укрепляет нашу, жизнь от смерти. Собрав все воедино, я обрушила это в Натаниеля и изливала, пока он не оторвал от меня губы и не закричал в голос. Я почувствовала отдачу его тела под моим, его наслаждение хлестнуло по моей коже, и я выбросила его в ожидающую стаю. Взяв их энергию, я вернула им наслаждение.

Мунин оставил меня в потоке изумленных голосов. У Райны никогда не получалось брать силу у других. Это было целиком и полностью моей заслугой. Так что даже лучшая сука запада никогда не доставляла удовольствие стольким людям одновременно.

Я выпрямилась, все еще сидя верхом на Натаниеле. Он смотрел на меня своими фиалковыми глазами и улыбался. Проведя руками по его груди, я не нашла ран, только заживающий шрам. Он все еще был бледный как смерть, но живой.

Ричард протянул мне рубашку, которую я бросила в темноту. Накинув ее на себя, я застегнула пуговицы. Понятия не имею, что случилось с остальной одеждой. Наплечная кобура и клинок были у Джейсона. Это самое главное.

Попытавшись встать, я покачнулась и не упала только благодаря Ричарду. Он помог мне выбраться из толпы. Когда мы проходили мимо, все старались коснуться, провести по мне руками. Я то ли не возражала, то ли мне было все равно. Я обхватила рукой Ричарда за талию и на сегодня смирилась со всем этим. Подумаю, что все это значит, завтра, а может, даже послезавтра.

Из толпы вышел Верн.

- Проклятая девчонка, ну, ты даешь!

Рядом с ним появилась Роксана.

- Я исцелилась! Как это у тебя получилось?

Я улыбнулась и, продолжая идти, ответила:

- Поговорите с Марианной.

К нам рванули врачи. Я услышала, как одна из женщин воскликнула:

- Черт возьми! Это чудо!

Может, так и было.

- Я не буду искать другую лупу, - тихо сказал Ричард для меня одной.

Я обняла его второй рукой.

- Больше никаких проб?

- Ты моя лупа, Анита. Вместе мы можем быть самой могущественной парой из тех, которые я видел.

- Могущественными нас делаем не только мы двое, Ричард. Есть еще Жан-Клод.

Он неожиданно поцеловал меня в лоб.

- Я ощущал его, когда ты призвала силу. Почувствовал, как он отдает нам свою силу.

Мы остановились. Я повернулась, чтобы рассмотреть его в лунном свете.

- Мы навсегда втроем, Ричард, нравится это тебе это или нет.

- Mйnage а trois, - сказал он.

У меня взлетели брови.

- Нет, если только ты не занимался с Жан-Клодом ничем, кроме разговоров.

Ричард рассмеялся и обнял меня.

- Он еще не настолько меня испортил.

- Рада слышать.

И мы в обнимку пошли дальше по склону. У подножья холма на носилках лежала Шарлотта.

Она протянула к нам руки. Одна из рук была плотно перевязана.

- Почему ты мне не сказал, Ричард? - улыбнулась она.

- Думал, это будет иметь значение. Думал, ты перестанешь меня любить.

- Дурачок и засранец, - вздохнула она.

- Вот и я говорила ему то же самое, - улыбнулась я.

Шарлотта тихо заплакала, прижимая к губам руку Ричарда. Я просто улыбалась и держала ее за другую руку. Жизнь - не идеальна, но когда я стояла там и смотрела на Ричарда с его мамой, держа их за руки, она была очень близка к тому.

(перевод - Cara)