ночной гость шагал за ее спиной. Она продолжала слышать этот ужасный
свистящий звук: в любой миг призрак мог дотянуться и схватить ее за плечо
этими мертвенно-белыми кривыми пальцами на конце невероятно длинных рук, и
она уже чувствовала эти шевелящиеся белые щупальца на своем горле...
она подвернула правую ногу и теперь падала, успев сообразить, что должна
повернуться так, чтобы упасть на левый бок. Она упала на левый бок, как и
рассчитывала, но тем не менее ударилась так сильно, что искры посыпались из
глаз. Перевернувшись на спину, она подняла голову и посмотрела на дверь,
ожидая увидеть узкое белое лицо незваного пришельца. Но его не было видно. И
свист не был слышен. Однако это ее не успокоило, потому что пришелец мог
появиться в любую секунду, схватить ее и перерезать глотку.
потери крови, подогнулись, и она упала на штакетник, за которым стояли
мусорные ведра. Облака, филигранно отделанные лунным светом, неслись по небу
с востока на запад. Старая ель то исчезала во мгле, то вспыхивала серебром.
Пес снова завыл, на этот раз совсем неподалеку, и это придало ей силы. Она
оперлась о штакетник левой рукой и с трудом поднялась на ноги. Некоторое
время, пока мир вокруг не перестал кружиться, Джесси не выпускала опору из
рук. Потом она пошла прямо к машине, вытянув в стороны обе руки для
равновесия.
похож на косматую голову великана. Действительно, дверь - это рот, окна -
глаза, а лес за домом напоминает волосы...
голове. Мозги - это, конечно, Джералд. Мертвые и гниющие мозги.
ответил, теперь где-то рядом. Страха больше не было. Она вдруг подумала:
наверное, его блохи кусают, вот он и скулит.
чтобы не свалиться на асфальт. Ее разбирал смех. Джесси не понимала, чему
она смеется.
вот кровь пса будет в самый раз, - сказала она, и это вызвало у нее приступ
смеха. Все еще смеясь, она засунула руку в правый карман. Ища ключ, она
вновь почувствовала ужасный запах: существо с коробом стояло прямо за ее
спиной.
щеки и черные провалы хищных глаз. Но на ступеньках никого не было, и лишь
открытая дверь чернела прямоугольником в стене дома, освещенного луной.
поздно, а?"
засмеялась еще громче, доставая ключ из кармана. Он чуть не упал из ее
дрожащих пальцев, но ей удалось его подхватить. - Сексуальная штучка, -
сказала она, с истерическим смехом глядя на ключ.
Теперь только ветер хлопал дверью - только ветер, и больше ничего.
непослушные ноги. Она захлопнула дверцу, и когда закрыла контрольный замок
(он запирал все двери машины плюс багажник; разумеется, тут проявилась
несравненная немецкая надежность), неизъяснимое чувство облегчения охватило
ее. Она испытывала опущение сладостного душевного комфорта, с которым ничто
в мире не могло сравниться - разумеется, кроме первого глотка воды из той
лужицы в ванной.
повернула его. Никакой реакции.
Джесс. Она подумала, и быстро пришел ответ: "мерседес" с годами износился
(Джесси была уверена, что такие машины никогда не становятся старыми), и в
последнее время машина иногда барахлила. Несмотря на немецкую надежность.
Так, иногда выбрасывал фокусы стартер: при этом водителю следовало ударить
разок-другой по рычагу коробки передач между сиденьями, и ударить сильно. Но
поворачивать ключ и ударять по рычагу - эти операции требовали обеих рук, а
правая рука и без того ужасно болела. Мысль о том, что надо по чему-то
ударить этой рукой, заставила ее содрогнуться, и не только из-за возможного
приступа боли: она была уверена, что от этого снова откроется рана на
запястье.
Ничего. Не было даже щелчка. И тогда новая идея появилась в ее голове: ее
неудачные попытки завести машину не имели ничего общего с коробкой передач
или стартером: это была работа ночного визитера. Это он перерезал телефонные
провода. А потом поднял капот машины, сорвал распределительный клапан и
выбросил его.
Белое длинное ухмыляющееся лицо выступило из темноты дверного проема. Еще
несколько секунд, и он подойдет, схватит камень и разобьет ветровое стекло,
а потом...
ударила по нему изо всех сил, потом дотянулась правой рукой до ключа и снова
повернула его.
возможно, это ей показалось.
Рычаг коробки передач чуть дрожал под ее ладонью, и когда на этот раз она
повернула ключ, двигатель ожил. - Heil, mein Fuhrer!
сверкающих глаз уставилась на нее с дороги. Она закричала, чувствуя, как
сердце разрывается, стучит прямо в горле, душит ее... Наконец она поняла -
это был тот самый пес, который оказался, если так можно выразиться,
последним клиентом Джералда.
перевела сцепление, машина рванула бы и задавила его. Эта мысль даже
оформилась в ее голове как желание, но лишь на миг. Ненависть и страх перед
псом ушли: она увидела, как он худ и жалок, как там и сям свисают с него
клочья шерсти, слишком жидкой, чтобы защитить его от холода грядущей зимой.
Он присел на задние лапы и прижал уши от страха.
подумала Джесси.
но этого было достаточно, чтобы пес бросился прочь. Он исчез в лесу, ни разу
не оглянувшись назад.
перегнулась, чтобы левой рукой перевести сцепление вниз. Оно включилось, и
машина медленно тронулась по спуску. Ветви деревьев качались и махали ей,
тени плясали на дороге и ветровом стекле, опавшие листья шуршали под
колесами.
отсюда ко всем чертям!"
Бэй-Лэйн и далее на шоссе 117 к цивилизации. Посмотрев на дом в зеркало
заднего вида (теперь, ветреной осенней ночью в лесу, он был похож на
обиталище нечистой силы), она подумала: "Почему он так держит меня? Что
здесь происходит?"
вырываться из наручников, - убеждала ее, что ей не удастся убежать отсюда;
пришелец с коробом просто играет с ней, как кошка с мышкой. Пока она не
уехала, во всяком случае, пока не выехала на Бэй-Лэйн, он не оставит ее, он
погонится за нею на своих длинных паучьих ногах, и нагонит, и ухватится
своими струящимися руками за задний бампер, и машина остановится. Немецкая
надежность - это хорошо, но она бессильна против тех, кто приходит с того
света...
достигла верха подъема и, ведя машину левой рукой, стала медленно спускаться
к Бэй-Лэйн. В конце августа окрестные жители обычно собирались здесь на
субботник по расчистке дороги, однако в этом году субботника не было, и
ветви деревьев почти сомкнулись над ней. Каждый раз, когда ветка стегала по
крыше или дверце машины, Джесси вздрагивала.
знаки, которые ей были хорошо знакомы, и другие приметы: скалистый обрыв,
упавшая старая ель с вывороченными корнями среди маленьких елочек. Отсюда
было меньше мили до Бэй-Лэйн и меньше двух до основного шоссе.
большим пальцем. Зазвучал Бах - нежный, строгий и мудрый. Машина наполнилась
музыкой из четырех динамиков. - Чудесно, - еле слышно произнесла она. И даже
последний испуг, который вызвали оранжевые глаза пса в темноте, теперь
исчез, хотя при воспоминании о ночном пришельце она снова вздрогнула. -
Успокойся, не торопись, и все будет в порядке.
скорость менее 10 миль в час. Сидеть в привычном уюте своей машины - это
было замечательно. Она уже начала размышлять о том, не выдумала ли она все
эти страсти-мордасти: она слишком дала волю воображению. Если кто-то
действительно был в ее доме, то он остался там. А скорее всего никого и не
было.
замерло в груди. Ее левая рука упала с руля на правую. Это должно было
вызвать боль, но боли не было - никакой боли.