вишни.
хрусталь, глаз она смотрит на Кролика и говорит:
прекрасная работа для старшеклассника.
будет, и я не увижу, как снова зацветут его рододендроны. Вы продлили мне
жизнь, Гарри, правда, продлили. Всю зиму я боролась со смертью, а в апреле
выглянула из окна, увидела, как высокий молодой человек сжигает
прошлогодние стебли, и поняла, что жизнь меня еще не покинула. Все наше
достояние, Гарри - это жизнь. Это странный дар, и я не знаю, как мы должны
им распорядиться, но жизнь - это единственное, что мы получаем в дар, и
дар этот дорогого стоит. - Ее хрустальные глаза затуманиваются пленкой
жидкости, более густой, чем слезы, и она хватает его за руки повыше локтей
цепкими коричневыми пальцами. - Прекрасный, сильный молодой человек, -
бормочет она словно про себя, но вот взгляд ее снова обретает остроту, и
она добавляет: - У вашего сына есть гордость. Берегитесь.
должен беречь его. Его глубоко трогает ее объятие, ему хочется ей
ответить, и он даже пробормотал "нет", когда она предсказывала свою
близкую смерть. Но в его правой ладони лежит растаявшая конфета, и,
бессильно застыв на месте, он слышит, как она с дрожью в голосе говорит:
гуляют по городу. Однажды они смотрят, как на школьной площадке играют в
софтбол мужчины с темными морщинистыми лицами заводских рабочих, одетых в
яркую форму из войлока и фланели. Одна команда носит название пожарного
депо в Бруэре, а другая - Спортивной ассоциации "Солнечный свет".
Очевидно, это та самая форма, которая висела на чердаке, когда он ночевал
у Тотеро. Зрителей, сидящих на складных скамейках, не больше, чем игроков.
Везде - за скамейками, за ограждением из проволочной сетки и металлических
трубок - бегают, шумят и спорят мальчишки в спортивных туфлях. Пока Кролик
с Нельсоном смотрят несколько периодов, солнце садится за деревья. Косые
лучи обволакивают щеки древним, как мир, тонким, как бумага, теплом. Кучка
невнимательных зрителей, сочная перебранка, клубы пыли на желтом поле,
девушки в шортах, проходящие мимо с шоколадным мороженым на палочках.
Загорелые девичьи ноги, толстые лодыжки и гладкие бедра. Они так много
знают - по крайней мере, их кожа. Их ровесники мальчишки - костлявые жерди
в бумажных штанах и кедах - яростно спорят, кто лучше - Тед Уильямс или
Мики Мэнтл [звезды бейсбола, легендарные игроки 50-60-х годов]. Конечно,
Мэнтл в десять тысяч раз лучше. А Уильямс в десять миллионов раз лучше.
Кролик с Нельсоном делят пополам порцию мороженого с лимонадом, купленную
у человека в фартуке с эмблемой Клуба болельщиков, который поставил в тень
свой лоток. Дым сухого льда из стаканчика с мороженым, _пшш-ш_ - от
пробки, вынутой из бутылки. Искусственная сладость сочится Кролику в
сердце. Нельсон, пытаясь поднести бутылку к губам, забрызгивает лимонадом
рубашку.
Кролик велит ему держаться покрепче и легонько подталкивает спереди, чтобы
мальчик его видел. Тот смеется, просит: "Пусти, пусти", наконец, хнычет:
"Пусти, пусти, па-па". От возни в песочнице у Кролика начинает болеть
голова. Резиновые шлепки руфбола и стук шашек из соседнего павильона
бередят ему память; легкий ветерок, окаймленный кружевом детского
бормотанья, доносит забытый запах узкой пластмассовой ленты, из которой
плетут напульсники и шнурки для свистков, запах клея и пота на рукоятках
спортивных снарядов. Он ясно видит истину: то, что ушло из его жизни, ушло
безвозвратно, ищи сколько хочешь - все равно не найдешь. Беги куда хочешь
- все равно не догонишь. Оно было здесь, под этим городом, в этих голосах
и запахах, которые навеки остались позади. Полнота жизни исчерпывается,
когда мы платим дань Природе, когда мы даем ей детей. После этого мы ей
больше не нужны, и мы - сначала изнутри, потом снаружи - превращаемся в
мусор. В стебли от цветов.
бабушку, поэтому и Кролик чувствует к ней симпатию. Она пытается затеять с
ним ссору, но он не отвечает, он со всем соглашается, он был подонком,
идиотом, он вел себя ужасно, ему повезло, что он не угодил в тюрьму. В
сущности, в ее наскоках нет злобы. Во-первых, здесь Нельсон, а во-вторых,
она рада, что он вернулся, и боится его спугнуть. В-третьих, родители жены
не могут так больно обидеть человека, как его собственные. Как бы они тебя
ни поносили, они всегда остаются где-то вовне, в них есть что-то уютное и
даже забавное. Они со старухой сидят на затененной веранде и пьют холодный
чай со льдом; она положила забинтованные ноги на табуретку, а слабые
стоны, которые она издает, силясь сдвинуть с места свою тушу, вызывают у
него улыбку. У него такое чувство, будто он в гостях у знакомой глупой
девчонки. Нельсон и Билли Фоснахт спокойно играют в комнатах. Слишком
спокойно. Миссис Спрингер хочет посмотреть, что они делают, но не хочет
шевелить ногами, в отчаянии она начинает жаловаться, какой невоспитанный
мальчишка Билли Фоснахт, и с ребенка переходит на его мать. Миссис
Спрингер терпеть ее не может, ни на грош ей не верит, и дело тут вовсе не
в темных очках, это просто смешное жеманство, дело в том, что она вся
какая-то въедливая, пристала к Дженис, и все потому, что вокруг нее ходят
грязные сплетни.
Дженис, - эти две дурехи чуть не каждый день бегали в кино, словно
школьницы, никакой ответственности, можно подумать, что у них нет детей.
Гринг, носит темные очки, потому что у нее жуткое, унизительное
косоглазие. И Экклз говорил ему, что ее общество было огромным утешением
для Дженис в тяжелый период, который теперь позади. Но он не высказывает
ни одного из этих возражений, а умиротворенно слушает, довольный тем, что
они с миссис Спрингер заодно против всего света. Кубики льда в чае тают,
делая его вдвое слабее, болтовня тещи журчит в ушах, как тихий ручеек. Она
его убаюкивает, веки опускаются, лицо расплывается в улыбке; по ночам он
плохо спит - он не привык спать один - и теперь дремлет, убаюканный
зеленым привольем ясного дня, ленивый и ублаготворенный, наконец-то
вступивший на правильный путь.
однажды приходят туда. Мать его чем-то недовольна; как только он
переступает порог, ее недовольство ударяет ему в нос, словно запах
старости на всем вокруг. После спрингеровского дома их домик кажется
обшарпанным и маленьким. Что ее мучит? Не сомневаясь, что она, как всегда,
на его стороне, он скороговоркой рассказывает ей, что Спрингеры вначале
вели себя ужасно, но миссис Спрингер, в сущности, очень добрая и как будто
все ему простила; что мистер Спрингер платил за их квартиру, а теперь
обещал ему работу - продавать машины в одном из его филиалов. У него
четыре филиала в Бруэре и окрестностях; Кролик понятия не имел, что он
такой крупный делец. Он, конечно, порядочное ничтожество, но ничтожество
удачливое; во всяком случае, он, Гарри Энгстром, еще дешево отделался.
Крупный нос матери и запотевшие очки сердито поблескивают. Ее неодобрение
колет его всякий раз, как она оборачивается к нему от раковины. Сначала он
думает, это оттого, что он долго к ней не приходил, но если так, он ведь
явился, могла бы и успокоиться. Может, она возмущена, что он спал с Рут и
совершил прелюбодеяние; с годами она становится религиозной и, наверно,
считает, что ему не больше двенадцати лет. Однако она вдруг, ни с того ни
с сего, огорошивает его вопросом:
произнося эти слова, он ощущает вкус собственной слюны. То, что мать его
может хотя бы только упомянуть о Рут, смещает все его понятия о жизни.
Кое-что проясняется из ее обращения с Нельсоном. Она почти не замечает
мальчика, не пытается дать ему игрушки или приласкать, а только говорит:
"Здравствуй, Нельсон", коротко кивает головой, а очки при этом сверкают
белыми кругами. После сердечности миссис Спрингер ее холодность кажется
жестокой и грубой. Нельсон это чувствует и, притихнув, испуганно льнет к
ногам отца. Кролик не понимает, какая муха укусила его мать, но ясно одно
- незачем вымещать свое настроение на двухлетнем малыше. Он никогда не
слыхал, чтобы бабушки так себя вели. Правда, присутствие несчастного
ребенка мешает им вести разговор, как бывало раньше, когда мать
рассказывала ему разные смешные истории про соседей, а потом они говорили
о нем - каким он был в детстве, как дотемна кидал баскетбольный мяч и как
всегда присматривал за Мим. То, что Нельсон наполовину Спрингер, видимо,
все это убивает. На секунду он перестает любить свою мать - ну не
сумасшествие ли так пренебрежительно обращаться с ребенком, который едва
научился говорить?! Ему хочется спросить ее: _Что случилось? Ты ведешь
себя так, словно я перешел на сторону врага. Уж не сошла ли ты с ума? Ты
ведь знаешь, что они правы, так почему ты меня не похвалишь_?
почти ничего не говорит, убедившись, что его сообщение о благородстве
Спрингеров не имеет никакого успеха. Он просто торчит на кухне, и они с
Нельсоном катают по полу лимон. Всякий раз как лимон, вихляя, катится к
ногам миссис Энгстром, подбирать его приходится Кролику - Нельсон ни за
что не хочет. Кролику стыдно - за себя или за нее, он не знает. Когда
возвращается домой отец, дело отнюдь не меняется к лучшему. Старик не
сердится, но смотрит на Гарри так, словно он пустое место. Его устало
сгорбленная спина и грязные ногти раздражают сына; можно подумать, что он
нарочно старается превратить их всех в стариков. Почему он не вставит себе
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Ильин Андрей
Акунин Борис
Контровский Владимир