совершенно недостойный человека, хоть сколько-нибудь претендующего на
хорошее воспитание и тонкость чувств.
смелости какому-то нищему: он увязался за мистером Честером и попросил у
него милостыни. Мистер Честер был весьма доволен новым доказательством того,
что он умеет владеть лицом и пленять людей, и в награду позволил нищему
следовать за ним по пятам, пока не встретил портшез, а усевшись в него,
милостиво простился с нищим неизменным "Да благословит вас бог".
приличнее и располагает к тебе", мудро рассуждал он про себя, усаживаясь.
во всю прыть.
ними далеко не так щедро, как можно было ожидать от столь любезного
джентльмена, и, свернув на улицу, где жил Варден, скоро очутился под сенью
Золотого Ключа. Мистер Тэппертит, усердно трудившийся в углу мастерской при
свете лампы, не заметил посетителя, и только, когда тот положил ему руку на
плечо, он вздрогнул и поднял голову.
мистер Честер. - Мистер Тэппертит, я рассчитываю, что вы пригласите меня на
обед, когда станете лорд-мэром Лондона.
стороной руки, так как остальная часть ее была в саже, - я презираю
лорд-мэра и всех, кто с ним. Прежде, чем я стану лорд-мэром, нам нужно
перестроить общество. Как ваше здоровье, сэр?
снова вижу ваше открытое честное лицо. А вы как поживаете? Надеюсь, хорошо?
отвечал Сим хриплым шепотом, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до уха
мистера Честера - Жизнь мне в тягость, сэр. Если бы не жажда отомстить, я
поставил бы ее на карту - пусть пропадает!
взглядом. - Вы к ней?
Вы позволите шепнуть вам кое-что на ухо? Это займет не более, чем
полсекунды.
ничего не сказав, откинул голову назад, пристально посмотрел на мистера
Честера, опять нагнулся к его уху - и опять отодвинулся. Наконец он
прошептал:
мистеру Честеру знак следовать за ним в столовую и на пороге возвестил тоном
церемониймейстера:
заглянув в дверь, - а его отец.
какой эффект произвело пояснение Сима, - никак не желал бы помешать вашим
занятиям, мисс Варден.
говорила всегда, что вы с виду просто молоденькая девушка, мэм! Да, да,
теперь вы поверите мне! Ну, что я говорила, мэм? - закричала Миггс, хлопая в
ладоши.
вы - миссис Варден? Я поражен. А это, конечно, не ваша дочь, миссис Варден?
Нет, нет, не может быть! Это, вероятно, ваша сестра?
краснея, как девочка.
себя возрожденными в своих детях и оставаться такими же молодыми, как они!
Разрешите, сударыня, по доброму старому обычаю поцеловать вас... и вашу дочь
также.
пожурила ее и приказала сию же минуту исполнить желание гостя. Сурово и
внушительно заявив, что гордыня - один из семи смертных грехов, а послушание
и скромность - великие добродетели, она потребовала, чтобы Долли тотчас же
позволила гостю поцеловать себя. При этом миссис Варден дала понять дочери,
что, когда она, ее мать, делает что-нибудь, Долли может спокойно делать то
же без всяких рассуждений, которые были бы дерзостью с ее стороны и прямым
нарушением законов божиих.
смущало откровенное и бесцеремонное до наглости восхищение, которое она
прочла на лице мистера Честера, как ни старался он скрыть его под маской
изысканной учтивости. Она опустила глаза, чтобы не встретиться с ним
взглядом, а он стоял и любовался ею. Затем обратился к ее матери:
- счастливый человек, миссис Варден.
воля!
нему, - старается быть благодарным, насколько ему характер позволяет и
насколько он способен оценить то, что ему послал бог. Но знаете, сэр, - тут
Миггс искоса посмотрела на миссис Варден и, перемежая свою речь
выразительными вздохами, продолжала: - Мы не умеем ценить дары божии, пока
не лишимся их. Тем хуже для тех, сэр, кто не печется о своем винограднике и
смоковнице и у кого этот грех останется на совести, когда они погибнут и
зацветут в ином саду. - И мисс Миггс подняла глаза к небу, чтобы показать,
какой сад она имеет в виду. Миссис Варден, конечно, слышала эту достаточно
внятно произнесенную и явно предназначавшуюся для ее ушей тираду, в которой
заключалось метафорическое предсказание, что она, миссис Варден,
преждевременно падет под бременем испытаний и воспарит в надзвездные края.
Она тотчас приняла томный вид и, взяв с соседнего стола один из томиков
"Наставлений протестантам", оперлась на него, как бы желая показать, что он
- ее якорь надежды. Не преминув заметить это и прочтя заглавие на корешке,
мистер Честер тихонько взял у миссис Варден книгу и стал ее перелистывать.
часто черпал я из нее правила нравственности и в доступной детям форме
внушал их моему дорогому сыну Нэду, - тогда он был так мал, что вряд ли это
помнит. (Последнее было совершенно верно.) Вы знаете Нэда?
очень приятный и красивый молодой человек.
табаку, - и понимаете, что я чувствую, когда хвалят моего сына. Правда, он
меня несколько заботит... даже сильно заботит... У него такой непостоянный
нрав, миссис Варден! Порхает, как мотылек, с цветка на цветок, от одной
любви к другой. Впрочем, молодость - пора легкомыслия, сударыня, и не
следует слишком строго судить ее за это.
только и нужно было!
Кстати говоря, я вспомнил, что хотел вас просить уделить мне минутку для
разговора с глазу на глаз... Да, единственное, в чем я упрекаю Нэда, это в
неискренности, которую неизбежно влечет за собой ветреность. Из любви к нему
я стараюсь скрыть это от себя самого, но не могу не думать об этом
постоянно. Для меня лицемер - последний человек. будем всегда искренни,
дорогая миссис Варден.
благочестивы, будем строго блюсти нравственность и справедливость (не
забывая притом о милосердии), будем честны и правдивы - и мы только выиграем
от этого. Разумеется, это немного, но все же кое-что: мы, так сказать,
закладываем этим фундамент, на котором зиждется великое здание духовного
совершенства.
Варден. Она уже видела в мистере Честере идеал кроткого, добродетельного и
стойкого христианина. Обладая всеми качествами, которые так трудно даются
людям, он сумел сохранить в себе все основные добродетели, так сказать
насыпав им соли на хвост, чтобы не улетучились, - и притом ничуть не ставит
себе этого в заслугу и стремится к еще большему совершенству! Добрая
женщина, как и многие, принимала за чистую монету его притворную скромность,
позу человека, якобы не придающего значения своим великим заслугам,
небрежный тон, словно говоривший: "Вот я какой, я не горд, не считаю себя
лучше других, - не будем говорить об этом". Именно потому, что мистер Честер
говорил о себе словно нехотя, покоряясь необходимости, речи его произвели на
слушательницу такое впечатление.
наблюдательности, - мистер Честер усилил атаку и провозгласил еще несколько
неоспоримых истин - правда, довольно неопределенного и общего характера и
смахивающих на затрепанные и банальные сентенции, но высказанных так мило, с
такой задушевностью, что они подействовали как нельзя лучше. И это ничуть не
удивительно: пустые сосуды при падении издают гораздо более мелодичный звук,
чем полные, и точно так же пустые слова часто звучат в мире громче всего и
больше всего нравятся людям.
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Куликов Роман
Березин Федор
Доставалов Александр
Орлов Алекс