смутился. Но, в общем, он был совершенно такой же, как прежде, и
разговаривал так спокойно и сдержанно, что мистер Лорри решил, не
откладывая, посоветоваться с ним насчет него самого.
вдвоем с доктором, мистер Лорри завел с ним дружескую беседу:
чтобы это осталось между нами, - по поводу одного весьма удивительного
случая, который меня чрезвычайно заинтересовал; возможно, он вам вовсе не
покажется таким удивительным, поскольку вы в этом разбираетесь лучше меня...
продолжал внимательно слушать. Он уже не раз поглядывал сегодня на свои
руки.
случай этот произошел с очень близким и дорогим для меня другом. Я очень
прошу вас, подумайте и посоветуйте, что можно сделать, - я обращаюсь к вам и
ради него самого, а главное - ради его дочери, дочери, дорогой Манетт.
тихо спросил доктор.
пропускайте.
сильным, длительным и тяжелым потрясением, потрясением всех чувств... ума...
сердца... ну, словом, как это у вас говорится... душевным потрясением.
Душевным. И вот, в таком душевном потрясении или затмении несчастный больной
пребывал очень долго, - как долго, этого никто не знает, потому что сам он
вряд ли может припомнить, когда это началось, а без него этого нельзя
установить. Затмение это у него прошло, - как, каким образом, он был не в
состоянии проследить - я сам слышал и был потрясен, когда он однажды
публично рассказывал об этом. Никаких следов заболевания не осталось,
никаких! Это человек высокого ума, серьезный ученый, неутомимый труженик
науки, очень выносливый физически, человек с обширными знаниями, которые он
неустанно пополняет. И вот - надо же такое несчастие! - недавно, - тут
мистер Лорри сделал паузу и глубоко вздохнул, - у него это повторилось,
правда в слабой форме.
на свои руки, - какая-нибудь навязчивая идея, мания, которая была у него и
раньше во время болезни.
внятно, но все так же тихо, - когда он был одержим этой манией?
так же, как раньше, или не совсем так?
да еще один человек, на которого можно положиться.
молча.
мистер Лорри, - я ведь человек деловой, где мне разбираться в подобных
тонкостях. У меня и знаний таких нет, да и не моего это ума дело. Мне нужно,
чтобы меня кто-то наставил. И нет человека на свете, на которого я мог бы
положиться так, как на вас. Объясните мне, что это был за приступ, надо ли
опасаться, что он повторится? Нельзя ли это как-то предотвратить? Что делать
в случае, если он повторится? Отчего бывают такие приступы? Чем я могу
помочь моему другу? Я для него все на свете готов сделать, только бы знать,
как прийти ему на помощь. Сам я понятия не имею, как к этому приступиться.
Что я должен в таких случаях делать? Если вы, с вашими знаниями, с вашим
умом и опытом, наставите меня на верный путь, я могу ему чем-то помочь; а
без наставления, без совета ему от меня мало проку. Я вас очень прошу, не
откажите мне в вашем совете, помогите мне разобраться, научите меня, как в
таких случаях поступать.
эту взволнованную речь. Мистер Лорри не торопил его.
который вы мне описали, не был, по всей вероятности, неожиданностью для
самого больного.
Лорри.
не можете себе представить, как ужасно угнетает больного такое предчувствие
и как трудно и даже почти невозможно для него заговорить с кем-нибудь о том,
что его угнетает!
поделился с кем-нибудь из близких тем, что его так тяготит?
невозможно. И я даже думаю - бывают случаи, когда это совершенно невозможно.
дотрагиваясь до его руки, - чем, по-вашему, мог быть вызван такой приступ?
мысли, преследовавшие его еще в ту пору, когда у него только начиналась эта
болезнь. В связи с этим мог возникнуть целый ряд каких-то особенно гнетущих
ассоциаций. Возможно, он уже давно смутно подозревал и опасался, что эти
ассоциации могут возникнуть у него в связи с некиим чрезвычайным событием.
Быть может, он старался пересилить себя и как-то подготовиться к этому и
ничего из этого не вышло; возможно даже, что эти его тщетные попытки и
привели к тому, что он в конце концов надорвался и не выдержал.
мистер Лорри.
покачав головой, ответил тихо:
есть все основания надеяться. Уж если он милостью провидения пришел в себя,
и в такой короткий срок, можно за него быть спокойным. Если этот приступ
случился с ним в результате того, что он в течение долгого времени старался
подавить в себе какое-то гнетущее предчувствие и страх и не выдержал,
столкнувшись с тем, чего он страшился, а потом все же поправился, - то
теперь гроза миновала. Я думаю, что худшее уже позади.
воскликнул мистер Лорри.
посоветоваться. Можно мне вас спросить?
услуги, - и доктор пожал ему руку.
необыкновенно энергичный. Он с таким рвением отдается своему делу,
занимается всякими исследованиями, ставит опыты, словом, трудится неустанно.
Не находите ли вы, что ему нельзя так много работать?
его всегда был занят. В какой-то мере, это его естественная потребность, а
потрясение значительно усилило эту потребность. Недостаток здоровой пищи для
такого ума грозит тем, что он будет питаться нездоровыми мыслями. Я так
думаю, что он сам наблюдал за собой и пришел к этому разумному выводу.
были до сих пор направлены в одну сторону; чтобы восстановить равновесие, им
необходимо дать другое направление.
Вообразите на минуту, что он слишком много работал и переутомился: может у
него от этого повториться приступ?
допускаю мысли, что, помимо некоторых определенных ассоциаций, что-либо
другое способно вызвать у него приступ. Я полагаю, что это у него больше не
повторится, если только какое-то необыкновенное стечение обстоятельств не
заденет в нем эту чувствительную струну. А раз уж после того, что с ним
произошло, он выздоровел, я не представляю себе, чтобы ее что-нибудь могло
так задеть. Мне думается, и я надеюсь, что такое несчастное стечение
обстоятельств больше не повторится.
такое тонкое и сложное устройство, что достаточно иной раз пустяка, чтобы
повредить этот хрупкий механизм. И в то же время он говорил с уверенностью
человека, черпающего эту уверенность из собственного горького опыта -
долготерпения и страданий. И уж конечно его друг мистер Лорри не пытался
поколебать эту уверенность. Он сделал вид, будто успокоился и верит, что все
обошлось, хотя на самом деле далеко не был в этом убежден, и перешел ко
второму вопросу, который отложил на самый конец. Он понимал, что об этом
будет всего труднее говорить, но, вспоминая то, что ему рассказывала мисс
Просс, когда он как-то застал ее одну в воскресенье, вспоминая все то, что
Максимов Альберт
Акунин Борис
Орловский Гай Юлий
Каменистый Артем
Мороз Александра
Шилова Юлия