Ты слишком серьезно смотришь...
руки на груди. Склонил голову -- длинные, курчавые волосы упали на лицо.
брезгуешь. Потому что я грузин, да?
достоинство.
сказал это Рапу, он ответил: "Антисемит -- это звучит гордо!" Так вот, если
у тебя есть сомнение, прямо скажи!
было, я должна к тебе относиться.
понимаешь? Мороженая рыба. Филе. Зачем я тебе? Ты меня придумал, а я --
вобла. Видишь, кости торчат. Она провела пальцами по ключицам.
люблю тебя, Надя. И ты будешь меня любить.
для самых близких друзей -- человек на семьсот, не больше.
три четверти которой никогда не надобилось и носилось для солидности.
Распахнув дверь, он ввалился в отдел к Раппопорту.
редакционном борделе.
где снимать. Лучше всего просто сфотографировать работу на тех участках, где
идет подготовка к ленинскому субботнику. Снимки пойдут и потом, будто они
сняты на субботнике. Желательно сзади видеть плакаты, призывающие туда, куда
надо.
вас, Яков Маркович, я бы подумал, что вы простой стукач, а может, даже
осведомитель!
конца коридора. Там она едва заметно оглянулась, не смотрит ли Саша ей
вслед, и остановилась у двери с надписью "Спецкоры". Она перевела дыхание,
поправила кофточку и замерла в нерешительности: входить к Ивлеву или не
входить?
не состоял и не выбывал. Партийное взыскание -- строгий выговор с занесением
в учетную карточку.
родственников за границей не имеет. Избирательных прав не лишался.
Вадим 6 лет.
милиции Октябрьского района г. Москвы. Прописан постоянно: Москва, ул. Марии
Ульяновой, д. 4, кв. 31. Тел. 230-01-92.
сообщить, иначе ты тоже виноват. Но сообщить тоже страшно. Время такое...
Заставят дать показания... А на носу экзамены!
Слышал от кого-нибудь да повторил...
никогда -- понял?! -- в жизни не повторишь! Я и отцу передавать не буду.
десятый класс. Отличник, комсорг, капитан баскетбольной команды, лучший
знаток международного положения, которому директор доверял читать на большой
перемене по школьному радио газету. Семья благополучная, родители оба
коммунисты. Словом, золотая медаль обеспечена. Колебание только в одном: в
университет поступать на исторический или на философский? Вячеслав взял
Хохрякова за жабры.
всего человечества, а ты?
права: это может повредить ему самому. К тому же другие события заполнили
внимание секретаря комитета Ивлева. На первомайской демонстрации
десятиклассники, отправившиеся купить мороженого, столпились вокруг
милиционера, и кто-то крикнул:
так же мягко опустился.
в колонну, а после праздников вызвал с урока Ивлева и велел на комитете
поставить вопрос об исключении участников "качания" из комсомола, что
означало белый билет для поступления в вуз и призыв в армию. Среди
исключенных оказались лучшие ребята. И Хохряков, конечно, вляпался.
Крестовский назвал его злостным зачинщиком, Ивлев получил указание исключить
его из комсомола.
прочное. Ты будешь теоретиком, и я буду спокойна.
подчиниться. Отец тоже ее всегда слушался, показывая тем пример сыну. Это
была красивая женщина, слегка располневшая. Она тщательно скрывала, что
когда-то была неистовой богомолкой. Семья была благородных кровей, а она в
рубище пешком ходила в Сергиев за святой водой в Надкладезную церковь. Ей
было тогда семнадцать, уже три с лишним послереволюционных года прошло,
когда она решила податься в монастырь совсем. Долго в монастыре она не
пробыла. Его разграбили при содействии соседней воинской части. Монашек
изнасиловали, игуменью поставили к стенке.
и верующей в Ленина. Она активно пропагандировала свободную любовь, такую,
какая записана в Манифесте коммунистической партии и какая будет при
коммунизме. Сергей Сергеевич Ивлев женился на ней, когда ей было уже под
тридцать. Она была весьма хороша собой, уходила от него, но вернулась. Отец
Ивлева был инженером, сидел в конструкторском бюро энского почтового ящика,
занимающегося атомной энергией, и никогда не рассказывал чем занимается. Он
жил размеренной жизнью: дом, работа, чтение "Правды". Говорить Славе с отцом
было не о чем.
диссертации: "Борьба коммунистической партии против пережитков культа
личности за укрепление ленинских норм партийной жизни". Правда, нормы
собственной жизни Ивлевых не изменились. Ивлев, как и мать, считал, что
иностранные продукты, появившиеся в магазинах, есть опасно: они могут быть
отравлены. Некоторые дальние родственники Сергея Сергеевича между тем