появится луна. Сегодня она достигнет наибольшей величины и станет совсем
круглой. Когда она появится, не забудь пожелать то, чего бы тебе хотелось.
исчезли водоросли, что забивают рыбам жабры и делают воду мутной. Скажи об
этом всем. Когда люди желают чего-нибудь, желания их сбываются.
нечего будет желать и жизнь станет невкусной, как дохлая рыба.
жалость, что мне приходилось иметь дело только с карликовыми видами, а не с
гигантами! Те гораздо совершенней, у них необыкновенно развита нервная
система.
равнодушно видеть, но даже чувствовать, что кто-то возле меня работает. Не
знаю, то ли во мне так сильно чувство соревнования, то ли просто зависть,
что вот Тосио закончит свою работу, а моя останется на первых страницах.
Словом, счастливой тебе вахты. Иду!
бесконечно, но не в такую празднично-прекрасную ночь. К тому же я не был
одинок на своей вахте: у борта плавали дельфины. Вот кто нес бесконечную
вахту, полную опасностей: от бдительности часовых зависела жизнь всего рода.
Могла подкрасться акула, которая находится в вечном движении. Она никогда не
спит, не знает отдыха; днем и ночью это вечно голодное создание рыскает в
поисках пищи. Часовые дельфинов неустанно прощупывают своими ультразвуковыми
локаторами воду в различных направлениях, следят за реакцией рыб - нет ли
поблизости опасности. Вахта у них длится два-три часа, не теряют
бдительности н остальные члены семьи или рода.
видеофона:
очень страшно. Ив!
зеленоватым огнем, то меркла и вдруг разгоралась с новой силой.
дельфинам, и прежде они не выказывали особого страха, зная, что в море ночью
почти все светится: креветки, рыбы, особый вид водорослей, кальмары, медузы.
Я стал успокаивать своих друзей, и тут же мне кто-то из них ответил (они все
толпились возле борта):
встает Огненная Медуза, которую вы зовете солнцем. Страшно, что появится
сейчас, никто не видел такого. - И все дельфины одновременно скрылись под
водой.
фонтаны пламени, рассыпая целый фейерверк голубовато-зеленых брызг.
можно было различить двадцатиметровых чудовищ, как ракеты вылетающих из
воды. Они светились более густым светом, чем окружающее море.
из них не показался на вдруг потускневшем море.
кадры! Сенсация века!
ничего подобного. Как ты прав, Костя: олухи!
кальмаров до самого рассвета.
Наступил тусклый рассвет, без обычного парада красок тропической зари. Чарли
поднял якорь, поставил паруса, а мы все вспоминали сияющее море и игры
гигантских кальмаров, не предполагая даже, что скоро снова встретимся с
ними, и как сейчас мы стремимся увидеть их вновь, так потом все наши помыслы
будут направлены на то, чтобы поскорее от них избавиться.
минут десять на берегу небольшого пруда, где росли розовые лотосы и плавали
степенные утки-мандаринки. Иногда показывались огромные лягушки; высунув
голову из воды, они, казалось, тоже наслаждались созерцанием зеленого мира,
окружавшего пруд, и ясным голубым небом. Заметив белую одежду человека, к
берегу устремились черепахи и огромные золотистые карпы; они засуетились у
мостков, уже ссорясь за будущую добычу. Мокимото улыбнулся, и по его
полному, свежему лицу побежали лучики морщинок. Он сошел с берега, ступил на
дощатые мостки, вытащил из кармана широкой блузы рисовые пористые, как
пенопласт, лепешки и, отламывая кусочки, стал бросать их в воду. Мокимото
любил наблюдать борьбу карпов и черепах, в которой он усматривал спортивные
элементы и подмечал разумность действий.
животные. Он говорил: "На лестнице жизни в сотни миллионов ступеней в самом
низу разум светится робкой искоркой, на ее вершине горит ярким пламенем".
они плыли в укромное местечко. Чтобы всем досталось понемногу, Мокимото
бросил сразу весь корм, не разламывая его на куски; теперь лепешки объедали
с концов и черепахи и карпы.
пруд. Водоем построили по всем канонам древней японской парковой
архитектуры. Он имел причудливую форму, сразу не охватываемую взглядом;
тропинка вела к неожиданным поворотам, раскрывая чудесные, не повторяющиеся
пейзажи. Каждый раз взгляд восхищали новые виды деревьев, сгруппированные
так, что и в голову не могло прийти, что их здесь посадили в строго
продуманном порядке, рассчитывая на определенное впечатление.
густой темно-зеленой стеной стояли криптомерии, и бамбук на их мрачноватом
фоне казался изысканным букетом в голубой чаше. Прошло не больше получаса с
тех пор, как взошло солнце, еще длинные тени лежали на воде и на почве,
ярко-зеленый мох у стволов деревьев был весь в капельках от обильной
утренней росы, с океана веяло прохладой.
сулящий, успокаивающий, доктор Мокимото свернул на еще более узкую тропинку,
ведущую через мангровые заросли. В воздухе стоял неистовый звон цикад, им
вторили древесные лягушки; сквозь этот веселый гам, то стихая, то
усиливаясь, доносился низкий гул прибоя.
стволы уходили в небо до восьмидесяти метров. Каждый нес на себе целую
воздушную рощу сучьев, одетых широкими лапчатыми листьями, закрывая небо. В
аллее стоял полумрак. Доктор Мокимото особенно любил эти деревья, созданные
его умом и руками. Платаны Мокимото, созданные для тропиков, обладали
удивительной особенностью: в жаркую пору дня у деревьев листья сворачивались
в трубочку, а ночью, утром и в пасмурную погоду расправлялись. В платановой
аллее воздух всегда был напоен запахами целебных смол, здесь необыкновенно
легко дышалось, снималась усталость. Здесь легко думалось, стоило лишь войти
в неторопливый ритм природы, а доктор Мокимото чувствовал себя всегда ее
неотъемлемой частицей и, как он любил говорить, "иногда обращался к ее
всеобъемлющей мудрости".
формами и сочетанием цветовых тонов; усилием воли он прогонял все заботы.
Только ступив на похрустывающий песок платановой аллеи, он начинал свой
трудовой день. Вот уже несколько недель, как он самые продуктивные утренние
часы уделял сине-зеленой водоросли, ставшей проблемой для многих тысяч
ученых всех континентов. Трудность решения задачи состояла в том, что нельзя
было просто уничтожить это крохотное растеньице, не отравив весь Мировой
океан, реки, озера и прочие водоемы; надо было лишь ограничить ее бурное
размножение, сохранив как вид, необходимый в необыкновенно сложном
круговороте жизни.
утреннюю пробежку. Нури Хумрат работал над созданием сверхурожайного сорта
маиса - высокоурожайные сорта уже не удовлетворяли возросшее население
планеты. Генетик промчался мимо, подняв в знак приветствия руку. Доктор
Мокимото успел только поклониться ему вслед, задержав взгляд на неимоверно
длинных и тонких ногах ученого; они при беге как-то странно заходили одна за
другую, и казалось, что они вот-вот заплетутся и генетик растянется вдоль
аллеи, но тот все бежал и бежал, преодолевая ежедневную десятикилометровку.
генетиком, как его мысли отвлекла новая встреча. На этот раз его внимание
привлекло небольшое, странного вида растеньице, переходившее аллею. Это был
знаменитый заврик. Едва заметно переставляя свои воздушные корни, заврик
двигался к светлому солнечному пятну у корней платана. Доктор Мокимото
присел на корточки, рассматривая своего питомца, взгляд его потеплел. Заврик
напоминал спрута: от крохотного стволика, увенчанного пучочком листьев,
опускались коричневые корни. Пройдет не менее тридцати минут, пока заврик
Орловский Гай Юлий
Березин Федор
Аникина Наталья
Посняков Андрей
Шекли Роберт
Контровский Владимир