чувства. От решения, которое он примет, зависело все его будущее.
Возвратись он в Англию, - и его отважные замыслы погибнут навеки; нечего
будет и думать о том, чтобы повторить такую экспедицию.
Надо нагрузить сани съестными припасами и захватить как можно больше дров.
Конечно, переход в шестьсот миль будет нам очень тяжел и покажется
бесконечным, но тут нет ничего невозможного. Мы должны будем проходить по
двадцать миль в день, следовательно, через месяц, то есть двадцать шестого
марта, в случае удачи, сможем добраться до желанного берега...
Впрочем, всем нам необходимо окрепнуть. Вы не сделаете и двух переходов,
как уже свалитесь от слабости; у вас даже не хватит сил построить ледяной
домик.
отчаиваться! Если бы я предложил вам искать спасения на севере, вы
отказались бы идти за мной! А между тем вполне возможно, что у полюса так
же, как и в проливе Смита, живут эскимосы. Свободное море, существование
которого не подлежит сомнению, должно омывать берега материков. Природа
логична во всех своих проявлениях. Поэтому можно допустить, что
растительность вступает в свои права там, где прекращаются сильные холода.
На севере нас ждет обетованная земля, а вы хотите от нее бежать!
возбужденное воображение рисовало волшебные картины страны, самое
существование которой еще было под сомнением.
волнению, он готов был уже уступить, но Джонсон, более сдержанный и
рассудительный, напомнил ему о благоразумии и долге.
А я остаюсь! Остаюсь!
бросили остальные! Поди сюда, Дэк! Мы останемся с тобой здесь!
нерешительности смотрел на доктора, который сам не знал, что делать.
Прежде всего необходимо было успокоить Гаттераса и пожертвовать одним днем
ему в угоду. Доктор уже собирался уступить, как вдруг кто-то коснулся его
руки.
но вот он встал на колени; его покрытые язвами губы шевелились, он что-то
бормотал.
ближе и уставился на больного, стараясь уловить смысл его невнятных слов.
Минут через пять бедняге с трудом удалось выговорить:
дрожь.
местоположение вашего корабля. Я вслух буду считать градусы: когда надо
будет, вы остановите меня жестом.
семь? Сто восемь? Западной?
шестнадцать? Сто восемнадцать? Сто девятнадцать? Сто двадцать?..
минут? Я буду считать...
знаком остановил капитана.
поняли? Восемьдесят? Восемьдесят один? Восемьдесят два? Восемьдесят три?
пять? Тридцать? Тридцать пять?
градусами пятнадцатью минутами долготы и восемьюдесятью тремя градусами
тридцатью пятью минутами широты?
севере, только на севере!
какая-то ужасная мысль. Он изменился в лице: змея зависти ужалила его в
сердце!
продвинулся к полюсу! Зачем? С какой целью?..
3. СЕМНАДЦАТЬ ДНЕЙ ПУТИ
потерпевших крушение. До сих пор они не могли надеяться на помощь, было
мало шансов добраться до Баффинова залива, путь был слишком долгий и
трудный для истощенных людей, у них могло не хватить продуктов, - и вдруг
оказалось, что в четырехстах милях от ледяного дома находится корабль со
всякого рода запасами, на котором, быть может, они могут продолжать свой
дерзкий путь к полюсу! Гаттерас, Джонсон, доктор и Бэлл, бывшие в таком
унынии, вновь обрели надежду и не могли прийти в себя от радости! Но они
еще слишком мало узнали от Альтамонта. Дав больному передохнуть несколько
минут, доктор возобновил волнующую беседу, предлагая вопросы в такой
форме, что американец мог отвечать на них кивком головы или движением
глаз.
Нью-Йорка; оно было затерто льдами; на нем много топлива и продовольствия.
Хотя "Порпойз" лег набок, но, по-видимому, не был раздавлен льдами, и
можно будет спасти его груз.
захватив с собой шлюпку, поставленную на сани. Они намеревались добраться
до пролива Смита, в надежде встретить там китобойное судно и вернуться на
нем в Америку. Но мало-помалу несчастные путешественники слабели от
болезней и усталости и один за другим умирали в пути. Под конец из экипажа
в тридцать человек уцелели только капитан и два матроса, но матросы
погибли, а Альтамонт чудом остался в живых.
широтой.
доктор.
"Порпойз". Вместо того чтобы наудачу пробираться к Баффинову заливу, мы
можем более кратким путем - на целую треть короче! - добраться до судна,
где найдем все необходимое для зимовки.
прикинуть, сколько дней мы будем в пути, и точно рассчитать, сколько
продуктов можем тратить каждый день, - чего обыкновенно не делают. И как
можно скорее в путь!
двадцать шестого февраля, то должны добраться до судна пятнадцатого марта,
иначе мы рискуем умереть с голода. Что вы скажете, Гаттерас?
Быть может, идти придется дольше, чем мы думаем.