Разгулу ее посвятил Хабар целую ночь, в которую то вино, то с друзьями тяжба
за первенство на игрищах, то любовь попеременно вызывали на бой его могучие
силы. И везде вышел он победителем.
улыбнулась ему дома.
сюда суетились дворчане, несли оружие из кладовой, пытали доброту коней,
снаряжали обильным вытьем и пирогами оружейного, конюшего и прочих холопов,
которые должны были идти в поход вместе с сыном воеводы. Во время этой суеты
послышался усиленный конский топот, и вслед за тем многочисленный поезд
остановился у ворот. Все, составлявшие его, подобраны молодец К молодцу,
перо к перу. Щеки - что твоя малина, в глазах огонь соколиный: взглянут на
друга - рублем дарят, взглянут на недруга - крови хотят. Они в коротеньких
кафтанах из немецкого сукна; под низенькими шапочками, которые щегольски
заломились на один бок, сказываются буйные головушки; ремень, отороченный
серебром, стягивает их стан; у боку длинный нож и кинжал в ножнах, описанных
на злате, сзади - ослоп, только что молодцу на подъем. От них отделились
человека три, слезли с лошадей и дали о себе знать кольцом приворотного
столба. Это были головы и сотники, избранные от нескольких десятень сурожан
и суконников, которые охотились искать ратной чести под Тверью. Они, с
дозволения великого князя, приехали бить челом Хабару-Симскому, чтобы он
взял их под свое воеводство. Сын Образца, известный удальством в пирах и на
городских побоищах, не менее славился ратною отвагой. Он водил уже раз
охотников против Мордвы на лыжах и добыл с ними хорошую долю славы для себя
и для них. В его наезде на Мордву видны были, однако ж, не одна отвага, удел
каждого рядового ратника, но и быстрый сметливый взгляд вождя, уменье
пользоваться средствами неприятельской страны, нравами тех, против кого
воевал, и искусство внушать любовь к себе и порядок в воинах, подчинившихся
ему добровольно. Князь Даниил Дмитриевич Холмский, поручавший ему отдельный
отряд под Казанью, после этого опыта предсказывал в нем знатного полководца.
Достоинства эти умел оценить Иван Васильевич и за них-то извннял в Хабаре
буйные вспышки молодости, хотя говорил обыкновенно при таких случаях, что
прощает его в уважение любви к нему Иоанна-младого. И ныне Хабар с радостью
принял начальство над охотниками. Все они были угощены из братины, которую
сам старый воевода обнес по ним, пожелав каждому того, что каждый из них шел
добывать. Завтра положено было собраться у церкви Иоанна, списателя
лествицы, "что под колоколами" {Прим. стр. 200}, отслужить там молебен,
потом в приходской церкви Николы-льняного, и оттуда прямо всесть на коня.
Образец обещал испросить для них у Ивана Васильевича милость, пустить их в
передовые, с тем чтобы они, вместе с государевыми окольничим {Прим. стр.
200} и путным {Прим. стр. 200}, очищали путь от всякого недоброго человека и
случая.
Когда пришел час снаряжать сына в поход, лицо воеводы осенилось грустью. Это
была не порывистая грусть, подобная весенним водам, которые неистово мечутся
в разные стороны, вопят на всю окрестность и вдруг исчезают, как бы их не
бывало. Нет, печаль отца походила на белый ключ, который едва заметно бьет
из-под тяжелого камня и между тем от века питает широкую реку. Много мрачных
дум в прошедшую ночь посетило душу старца. И было ему над чем задуматься. Он
потерял уж на войне одного сына: милый юноша и теперь нередко в одежде
ангельской посещает его и, указывая, с тоской невыразимою, на рану, которая
точит ему грудь, кажется, говорит: "Отец, больно, очень больно!" За ним
следовала мать. Сколько драгоценных потерь! И ныне старец, глядящий им
вслед, отпускает на войну последнего сына. Если война и побережет его, так
его ждет поле в Москве. Если падет - кто останется подпорою сестры, еще не
пристроенной? Но бесчестье хуже смерти: "Мертвые срама не имут" {Прим. стр.
201} - искони заветное слово русских. И без того позора не пережить! Вся
надежда на суд божий; милости господни неизреченны. С упованием на них
Образец идет в божницу, куда, по приказанию его, молча следуют за ним Хабар
и Анастасия.
Единственное окно ее завешено. В сумраке, слабо побежденном таинственным
светом от лампады, среди глубокой тишины, изредка нарушаемой вспышками
светильни, смотрят на вас со всех сторон темные лики спасителя, божией
матери и святых угодников. От них, кажется, повеяло холодом нездешнего мира.
Здесь никуда не укроешься от их взоров: со всех сторон следят они вас в
малейшие изгибы мыслей и чувствований. Истомленные лица, тощие члены, сухие
ребра - плоть, уморенная в молитвах и посте, страдания, крест, - все говорит
здесь о победе воли над страстями. Сами пример телесной и душевной чистоты,
они требуют ее от приходящих в божницу, это святое собрание их.
помощи против искушений нечистого, и не было помощи ей, слабой волею,
предавшейся страсти, которую принимала за неземного обольстителя!
раза повергнулись за ним сын и дочь. После этого благоговейного вступления
старец прочел псалом: "Живый в помощи вышнего". Так и доныне у нас на Руси -
православный воин, идя на брань, почти всегда вооружается этим надежным
щитом [Я знавал нескольких знаменитых полководцев 1812-1814 годов, которые
носили на груди этот псалом, зашитый в ладанку вместе со крестом. (Прим.
автора)]. Хабар с сильным чувством повторял слова отца. Все приготовляло
Анастасию к чему-то страшному: она трепетала, как голубица, застигнутая в
поле, где негде ей укрыть себя перед грозой, готовой над ней разразиться.
Когда молельщики встали, Образец взял с искоса небольшой образ
Георгия-победоносца, литый из серебра, с ушком для ношения на груди.
левою рукой образ, а правою сотворив три крестные знамения, - этим божиим
милосердием благословляю тебя, единородный и любезный сын мой Иван, и молю,
да подаст тебе святой великомученик Георгий победу и одоление над врагом.
Береги это сокровище, аки зеницу ока; не покидай его никогда, разве господь
попустит ворогу отнять его у тебя. Знаю тебя, Иван, не у живого отнимут, а
разве у мертвого. Помни на всякий час благословение родительское.
камень, в ушах ударяло молотом. Ей слышалось, будто все лики святых, один за
другим, грозно повторяли слова отца ее. Он продолжал:
считает, от того сам отец небесный отвратит лицо свое и навеки отступится,
забвен тот будет и во царствии небесном, и адово будет достояние. Блюди
свято слова мои.
казалось, она призвана на Страшный суд Христов услышать проклятие отца и
свой вечный приговор. Она не выдержала и горько зарыдала, свет помутился в
глазах, ноги стали подкашиваться. Образец услышал ее рыдания и прервал свое
напутствие.
любимую. Она не в силах была ничего вымолвить и упала на руки брата.
Перекрестясь, боярин положил образ на прежнее место и потом спешил окропить
дочь свою богоявленскою водой, которая всегда стояла в запасе в божнице.
Анастасия очнулась и, когда увидела себя окруженною отцом, братом в каком-то
темном тесном склепе, закричала диким голосом и обращая вокруг себя мутные
взоры.
отец. - Опомнись; ты в божнице. Знать, попортил тебя недобрый глаз.
Помолись-ка пречистой: она, милосердая, избавит тебя от напасти.
руку, и она, дрожа, сотворила крестное знамение. Тяжело, глубоко вздохнула
она, ледяными устами приложилась к образу и потом показала рукой, чтобы ее
скорее вывели. Ей чудилось, что пречистая покачала ей с упреком головою.
у крыльца Антонова заставило ее содрогнуться и опомниться. Оно навело ее
мысли на милого чужеземца и опасность, какой подвергала бы себя и его, если
бы обнаружила тайну тельника. Чувство раскаяния пересилено любовью, и место
его заступило лукавое желание отвесть подозрение отца и брата от настоящей
причины ее болезни, когда бы это подозрение и могло существовать. Она
собиралась обманывать, но еще не умела. Слова: разлука с братом, опасения
войны, грусть одиночества, слова несвязанные, холодные, замирали на устах
ее. Легко было уверить и без слов, что все эти причины были настоящие.
Голубь, ключевая вода, белопутный снежок представлялись в уме ее отца и
брата не чище Анастасии. Образец убил бы того, кто б осмелился сказать
противное; его зашибло бы смертным ударом, если б он сам противное узнал. В
голове его хоть и вертелась мысль о порче, может статься и басурманом, но
чтобы сама Анастасия осмелилась быть в сердечном заговоре с ним, этого и в
помышлении у боярина не было. Как бы то ни случилось, успокоенные несколько
ее выздоровлением, воевода и сын его возвратились в божницу, не без страха,
однако ж, что благословение, прерванное так ужасно, вещует для них худое.
Отец боялся, не причиной ли этого несчастного случая гнев божий на сына его
за разгульную жизнь. Взяв в помощь слова святых отцов, примеры чистоты и
непорочности знаменитых русских воинов, удостоившихся славы земной и венца
нетленного на небесах, он убеждал Хабара исправиться.
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Суворов Виктор
Прозоров Александр
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс